Жан-Мишель Тибо - Избранница богов

Вокруг них образовалась толпа. Дерущихся растащили. Брахман пытался успокоить Пайода, но люди выкрикивали новые угрозы в адрес Витры. Имя Черной, Кали, было у всех на устах. Внезапно с одной из хижин сорвалась дощатая крыша и с оглушительным грохотом упала посреди улицы. В глазах у собравшихся отразился ужас. Боги явили свой гнев…

– Идем отсюда побыстрее, – сказал жрец, толкая Пайода впереди себя.

– Слышишь ветер? – спросила Три-Глаза.

– Да, – ответила Амия, переводя взгляд на окно.

– Это Баю.

– Люди говорят, что Ваю хороший. Он гонит прочь чуму и холеру.

– И не только их!

Из окна было видно, что горизонт затянуло пыльным маревом. Пылью взметалась земля с полей, сопротивлялись ветру птицы, стонали деревья. Может, Ваю и добрый, но то, что видела Амия, вселяло тревогу.

– Не верь своим глазам, – сказала Три-Глаза, которая догадалась, о чем думает девочка. – Ты сама только что сказала: ветер – хороший. И он несет добрые вести, – добавила она. – Хочешь, скажу, что он мне говорит?

Амия кивнула.

– Скоро загорится погребальный костер.

– Погребальный костер?!

– Костер для Витры. Это странно, потому что ей не суждено сгореть на костре.

Лицо Амии окаменело от удивления и страха. Потом она едва слышно спросила:

– Она скоро умрет?

– Ей осталось совсем мало, дней пять. Ее время отмерено, как и наше с тобой.

– Мое время отмерено? Я тоже скоро умру?

Амия сжалась от ужаса.

– Нет конечно! – ответила колдунья. – Миллионы гхати [21]истекут до того, как ты уйдешь из жизни…

– Миллионы гхати!

Амия не могла представить, каков этот отрезок времени. Три-Глаза поняла это и принялась что-то искать среди причудливых предметов, каких в комнате было множество.

– Нашла! – воскликнула она, показывая девочке чашу, украшенную искусной гравировкой на религиозную тематику. – А еще нам понадобится сосуд с водой, пошире нашего. Идем-ка в кухню.

В кухне пахло ароматным хлебом, который как раз пекли служанки. Обе девушки улыбнулись Амии, к которой относились, как к младшей сестренке, и стали с любопытством наблюдать за госпожой. Та наполняла водой широкую плошку.

Амия подошла ближе. Она с удовольствием училась всему новому.

– Эта чаша называется клепсидра, – пояснила старуха. – С ее помощью отмеряют время. Видишь маленькую дырочку на дне?

– Да, вижу.

– Через нее будет вливаться вода. Когда чаша наполнится, пройдет одна гхати.

– Это долго?

– Шестьдесят гхати – это день и ночь.

Амия, зачарованно наблюдавшая за тем, как медленно поднимается уровень воды в чаше, думала о том, что сказала Три-Глаза. «Миллионы гхати истекут до того, как ты уйдешь из жизни».

– Мои волосы побелеют… – прошептала она, силясь представить себя старой и похожей на колдунью.

– А еще – появятся морщины, начнут болеть спина и колени… – подхватила Три-Глаза. – Поэтому нечего тратить время на глупые фантазии. Для меня сейчас важнее всего обучить тебя. Я буду уходить, но ненадолго. Я помогаю снадобьями и советами немногим, но эти немногие очень богаты. В большинстве своем они живут в Варанаси.

– Но люди из Аунраи тоже обращаются к тебе, а они – бедные… И ты всегда им помогаешь.

– Разве у меня есть выбор? Если я перестану облегчать их мучения, они меня погонят, – горько улыбнулась Три-Глаза.

– А почему бы тебе не поселиться в Варанаси?

– Потому что здесь я могу черпать магическую силу. А вот ты будешь жить в Варанаси!

– В Варанаси… Это было бы замечательно!

Варанаси в представлении Амии был чудесным местом. Она вообразила себя в наряде, достойном принцессы, танцующей в великолепных храмах, – обожаемой толпой и любимой богами. Сколько гхати понадобится, чтобы достичь заветной цели? Девочка горела желанием поскорее освоить основы бхаратанатьи, старейшей формы индийского классического танца. Ей хотелось немедленно приступить к занятиям.

Клепсидра наполнилась водой.

Прошла одна гхати. Время было отмеряно.

Жрец и члены семейства Мадхавов вслед за людьми, несшими носилки с больной, вошли в храм, где не оказалось ни одного верующего. Похоже, они поспешили разойтись, узнав, что сюда несут Витру.

Носилки с Витрой поставили у алтаря Вишну, на котором были разложены подношения – еда и цветы. Мадхавы принесли богу свои дары, священник стал молиться. Пайод и родственники присоединились к нему, сопровождая священные, милые слуху богов мантры повторяющимися жестами. Они ощущали незримую связь с Вишну…

Они – да, но только не Витра. Она молча смотрела на изваяние божества. Созерцание бога, окутанного дымом благовоний, не приносило ей облегчения. Вишну поддерживает вселенную, созданную Брахманом и разрушаемую Шивой, а значит, хранит жизнь всего сущего, но она не ощущала ниспосылаемой им благодати. А ведь все атрибуты божественной мощи были при нем: пектораль, олицетворяющая души, жезл – символ высшего знания, морская раковина с пятью элементами, лук, напоминающий о существовании иллюзий, меч, который разрушает оковы неведения, диск солнца – воплощение мысли, стрелы, символизирующие чувства, и гирлянда. Значение этих атрибутов было Витре непонятно. Она отвернулась от недвижимого божества.

Молитвы достигли ушей Вишну, но не смягчили его сердца. Он не собирался помогать распростертой у его ног женщине. Она не достойна жить.

Дхама не стал прислушиваться к звукам, сопровождающим любовные утехи Мишеля и принцессы. Их вздохи и стоны не на шутку злили его, поэтому он предпочел покинуть комнату, смежную с той, где любовники предавались страсти. Однако гнев и возмущение не помешали ему заснуть, устроившись в дальнем конце длинного коридора.

Тень проскользнула мимо лежавшего на боку монаха. Инстинкт самосохранения, предупреждавший об опасности, у Дхамы срабатывал даже в тех случаях, когда он крепко спал. Вот и теперь монах открыл глаза и задержал дыхание. Неясный силуэт, как по волшебству, растворился в воздухе в паре шагов от него. Дхама вскочил на ноги и, сжимая саблю в руке, бесшумно подошел к тому месту, где исчез незнакомец. Перед ним была гладкая стена.

Стена. Ни намека на дверь. И все же это был не сон. В воздухе остался едва уловимый запах пота. Здесь точно кто-то был! Это могло значить одно – в стене есть секретный ход. В этом дворце, равно как и во всех сооружениях подобного рода, их было немало. Дхама на ощупь исследовал расположенные поблизости скульптуры, но не нашел способа открыть дверь.

Новый звук привлек его внимание. Он вернулся к тому месту, где коридор разветвлялся. Принцесса как раз вышла из комнаты Мишеля. Он смотрел ей вслед, пока она таинственным образом не исчезла. Совсем как та тень…