Бренда Джойс - Обретенная любовь

Алексей чуть не задохнулся от неожиданности.

— А дамы с ним не было?

— Нет, он был один. Неужели он не пригласил бы вашу жену отужинать с комендантом? — удивленно спросил Холи, глядя на него и хмуря брови.

— Давайте просто посмотрим ваши журналы.

Алексей последовал за лейтенантом в другой внутренний двор крепости. Они быстро поднялись по лестнице, миновали длинный коридор и, наконец, оказались в комнате, битком забитой военными клерками. Алексей с Холи сели за стол и стали пролистывать журналы за последние несколько недель. Десять минут спустя лейтенант обнаружил то, что они искали.

— «Одиссей» бросил якорь двадцать третьего июня, капитан. А на следующий день отплыл.

Алексей схватил журнал.

— Более чем странно, — произнес он, принимаясь просматривать записи.

Корабли не заходят в порт, чтобы провести в нем не более суток. Обычно они стоят недели или даже месяцы. В журнале было отмечено, что Курье погрузил на борт сто семьдесят пять галлонов пресной воды. И это тоже было необычно. Каким образом у него закончились запасы воды в первые же недели плавания? Дочитав записи до конца, он похолодел.

23 июня 1839 г.

«Одиссей» бросил якорь в 3.30 пополудни. Капитан Курье сделал запрос на 175 галлонов пресной воды. Судно идет в Китай с грузом тканей.

24 июня 1839 г.

3 или 4 местных пирата проникли на судно в 12.30 ночи. Команда начала отстреливаться, и пираты сбежали. Никто не пострадал. Сообщений о краже также не поступало. «Одиссей» поднял паруса в 6.30 утра, направляясь в Кантон.

— Корабль был атакован пиратами ночью двадцать четвертого числа! — вскричал Алексей, чувствуя, как внутренности его сжимаются от ужаса.

Холи с опаской произнес:

— Похоже, однако, что никто не пострадал. Но почему Курье не упомянул о присутствии на борту вашей жены? В тех редких случаях, когда торговые суда все же перевозят пассажиров, о них делают записи, капитан.

Дрожа всем телом, Алексей повернулся к лейтенанту:

— Либо он не хотел предавать огласке нахождение на «Одиссее» моей жены, либо, когда он пришел в Кейп-Кост, ее на борту уже не было.

Он едва мог дышать. Была ли Элис все еще на судне, когда напали пираты? Находится ли она на «Одиссее» до сих пор? А если нет, то куда она, черт возьми, задевалась?

— Сэр, я невольно услышал ваш разговор, — краснея и нервно ерзая на стуле, произнес молодой офицер, сидевший за соседним столом.

— Вам что-нибудь об этом известно, сержант?

— Эту запись в журнале делал я, сэр. Капитан Курье хвастался, что на этом плавании в Китай сколотит целое состояние. Он был пьян и все повторял, что такой шанс выпадает один раз в жизни.

Алексей смотрел на молодого человека, пытаясь решить, полезна ли сообщенная им информация или нет.

— А когда он уходил, сказал, что нет зрелища более привлекательного, чем красивая женщина, — особенно если при этом она еще и богата.

Алексей глубоко вздохнул:

— Должно быть, он говорил о моей жене! Вы уверены, что он не упоминал о пассажирке у себя на борту — в действительности двух?

Сержант лишь покачал головой. Тогда к Алексею обратился Холи:

— У меня есть предложение. Пираты были африканцами, а мы тесно сотрудничаем с гребцами на каноэ. Молва на побережье распространяется быстро — в течение нескольких часов мы узнаем о происшествиях, случившихся на расстоянии двухсот миль отсюда. Местные жители передают сведения из уст в уста или пользуются для этих целей барабанами. Люди все обо всех знают. Предлагаю вам начать опрашивать гребцов на каноэ, которые могут либо помочь вам узнать, кем были те пираты, либо сообщат, не заметил ли кто вашу жену на борту «Одиссея».

— Но на это же уйдут дни и даже недели! — напряженно ответил Алексей.

— Вы будете очень удивлены, но здесь, на западноафриканском побережье, мир особенно тесен.

Готье улыбнулся Элис:

— Вы выглядите сегодня очень мило, дорогая.

Элис едва сумела растянуть губы в ответной улыбке. Миновало уже две недели, показавшиеся ей вечностью. С тех пор как ее привезли в Видэ, ее держали пленницей в крохотной комнатке, а по вечерам вооруженные охранники отводили ее ужинать с Лораном. Туда же приводили и ее горничную Лорейн. Она просила его позволения выходить на прогулку, так как ей требуется дышать свежим воздухом, но он отказал. Элис ожидала, что Готье поведет себя как настоящий джентльмен и сам вызовется сопровождать ее, но и тут ее ждало разочарование. Тогда она сказала, что ради возможности совершить прогулку согласна терпеть рядом с собой вооруженную охрану и даже собственные связанные руки, но Лоран был непреклонен.

— Видэ — очень оживленный портовый город, — не переставая любезно улыбаться, произнес Готье. — Мне говорили, что вы необычайно умная женщина, миссис де Уоренн, обладающая познаниями о море и торговле. У меня нет ни малейшего намерения позволять вам пытаться войти в контакт с многочисленными торговцами, приезжающими в наш городок, или местными жителями, или проходящими мимо миссионерами. Я уж не говорю о том, что у британцев здесь имеется торговая точка. Я не допущу, чтобы вы сбежали, дорогая.

Элис разочарованно взирала на него. Мысли ее в последнее время были заняты именно этим — дать о себе знать хоть кому-нибудь и попытаться сбежать.

— Значит, я буду оставаться в заточении в своей тесной ужасной комнате, пока за меня не заплатят выкуп?

— Боюсь, что так, — последовал спокойный ответ.

Элис полагала, что ей следует быть благодарной за маленькие поблажки. Ни ей самой, ни Лорейн не причинили вреда. Элис четко дала понять, что плохое обращение со своей горничной воспримет как личное оскорбление. Она прямо заявила Готье, что ее муж очень мстителен.

Тот весело заверил ее, что не ставит ее слова под сомнение.

Пленницам выдали некоторую одежду и туалетные принадлежности, бумагу с ручкой и книги. Элис было позволено написать семье. Лоран пообещал отправить ее письма, но только после того, как лично ознакомится с их содержанием.

Элис написала Алексею, своим родителям и Ариэлле. Все же она надеялась попасть домой прежде, чем все ее адресаты получат послания.

Элис прошла мимо Готье к стулу, который он для нее выдвинул. Лорейн уже сидела за столом. Выглядела она не очень хорошо. Девушка сильно похудела, под глазами ее залегли темные круги, обгоревшая кожа шелушилась. Кроме того, Лорейн была очень бледна.

У Элис имелось в комнате маленькое зеркальце, и она знала, что и сама выглядит не лучше. Сев за стол, она улыбнулась своей горничной:

— Как ты, дорогая?

Лорейн печально отвернулась, ничего не ответив.

Элис взяла ее за руку:

— Могло быть и хуже. Над нами могли надругаться. Скоро за нас заплатят выкуп. Тебе, конечно, об этом известно?