Анна О’Брайен - Невинная вдова

— Я имею полное право присутствовать на совете, — настаивала я.

— У тебя такого права нет, моя милая.

Ричард оперся локтями на колени и улыбнулся, понимая, что мое капризное настроение объясняется страхом. Он слишком хорошо меня знал.

— Ты ведь не советник. Кроме того, тебе прекрасно известны все наши аргументы. Ты их много раз слышала. Изабелла старшая дочь, а значит, является законной наследницей. Кларенс вполне способен управлять всеми ее владениями, а помимо того, претендует на благодарность Эдуарда. Что касается тебя… — Он встал и обошел кровать, чтобы взять со стола ворох документов, по пути пригладив мои взлохмаченные волосы, — …ты, моя капризуля, была замужем за Ланкастером, злейшим врагом Йорков. Ты вообще ничего не заслуживаешь. И ты хочешь все это еще раз выслушать? Зачем тебе это нужно?

— М-м! Не слишком привлекательная картина! — согласилась я, наблюдая за тем, как мой супруг натягивает облегающую синюю куртку, проводит расческой по неукротимой шевелюре и нахлобучивает на голову бобровую шапку. — Но я хотела бы послушать тебя. Ну и, конечно, проклясть Кларенса.

— Это ты можешь сделать и на расстоянии.

Надев портупею и расправив плечи, Ричард подошел ко мне.

— Ну как?

Украшенная рубинами и отороченная мехом куртка подчеркивала его стройную фигуру и делала его совершенно неотразимым. Возможно, он и не обладал златокудрой красотой своих братьев, зато я не могла глаз от него отвести. Но я не собиралась лить воду на мельницу его самолюбия.

— Неплохо, — пробормотала я, тщательно скрывая восхищение.

— К сожалению, Кларенс обладает более внушительной внешностью, — криво усмехнулся Ричард.

— Кларенс — беспринципный мерзавец!

— Это точно. Наглый и беспринципный. Не хотел бы я оказаться на месте твоей матушки. А теперь поцелуй меня на счастье.

Я с готовностью повиновалась. Он ласково сжал мои плечи.

— Молись, чтобы мои доводы показались советникам убедительными.

— Конечно. Они должны быть настойчивы и проникновенны, как летний дождь.

— Они будут умными и изощренными. Эдуард это любит.

Ричард снова присел на край кровати и убрал непослушные пряди с моего лица.

— А ты чем займешься?

— Я сойду с ума, если останусь здесь. Скорее всего, я отправлюсь к королеве. Там хотя бы можно будет поболтать и послушать последние сплетни. Все, что угодно, лишь бы не терзаться сомнениями и догадками.

— Что ж, если тебе этого хочется… — Ричард недовольно нахмурился. За все эти годы он так и не сумел преодолеть враждебность к Елизавете Вудвилль. — Главное — не принимай ее слова близко к сердцу. Она и сама заинтересована в этом деле. О чем ты думаешь? — неожиданно поинтересовался он, склонив голову набок.

Что она уже дала мне совет весьма сомнительного свойства, и что я этим советом воспользовалась. Но я не собиралась ему это говорить.

— О том, как сильно я тебя люблю.

И это было правдой.

— Что ж, твоя любовь будет моим талисманом и обязательно принесет мне удачу. — Ричард улыбнулся и приник губами к моему рту. — Когда все закончится, я тебя разыщу.

— Храни тебя Господь, Ричард. Возвращайся с победой.

Разве не этих слов требовал от меня принц перед сражением в Тьюксбери? И я отказалась их произнести, зная, что он намерен разыскать на поле боя Ричарда и уничтожить его в припадке ненависти. В тот день удача отвернулась от принца, и он потерпел сокрушительное поражение.

Ричард ушел, а я сидела и, испытывая возрастающую тревогу, молилась о том, чтобы моего нынешнего супруга не постигла такая же печальная участь.

Мне так и не довелось попасть в покои королевы. Едва я вошла в прихожую, как нос к носу столкнулась с Изабеллой. Она преследовала ту же цель, что и я, — как можно скорее узнать результаты слушания. Я впервые встретилась с сестрой после освобождения из Колд-Харбора. Вернувшись ко двору, я не стала ее разыскивать, она тоже меня не навещала. Нам нечего было сказать друг другу.

Ее лицо застыло и стало похоже на скованный льдом зимний пруд. Но не это обратило на себя мое внимание. Под маской демонстративной отчужденности Изабелла была глубоко несчастным человеком. Ее черты заострились, и мне стало ясно, что она плохо спит и совсем мало ест. У ее глаз виднелись «гусиные лапки», которых я прежде не замечала. Изабелла, которая, в отличие от меня, всегда считалась красивой женщиной, осунулась и выглядела значительно старше своих лет.

Сестра отшатнулась от меня, как будто боялась запачкаться. Мне стало ясно, что ее, как и меня, снедают обида и негодование.

— Мне следовало знать, что я встречу здесь вас, ваша светлость! — проронила она. Ее лицо было бледным и безжизненным. — Спешите пошептаться с королевой и настроить ее против Кларенса?

— Изабелла! Я пришла узнать, нет ли новостей, — с упреком в голосе отозвалась я.

— В самом деле? — Сестра с головы до ног окинула меня неприязненным взглядом. — А мне кажется, что вы уверены в своем успехе. Могу себе представить, как вы будете ликовать, если Глостер одержит победу за мой счет.

— Я ни в чем не уверена!

Неужели она забыла, что перед ней стоит ее родная сестра? Она даже не обращается ко мне по имени. Ее враждебность ранила меня так же сильно, как и ее недавнее поведение.

— И все это мне совершенно не нравится…

— Пожалуй, я пойду…

— Из-за меня? Но, Изабелла, пострадавшая сторона в этой истории я. Ты пытаешься лишить меня моей доли наследства.

Она провела языком по пересохшим губам и отвела взгляд.

— Ты не имеешь права на это наследство. Тебе не достанутся мамины земли…

Я видела, что она повторяет то, что ей внушил Кларенс, и сама верит в то, что эта ложь является правдой…

— Мамины земли не должны достаться ни одной из нас! Наша мама жива! — Возмущенная ее жестокостью, я выпалила то, чего не собиралась произносить. — Графиня писала тебе, надеясь, что ты как любящая дочь повлияешь на ситуацию! Но ты ей даже не ответила! Ты не попыталась ее утешить. — Глаза Изабеллы наполнились слезами, но я уже не могла остановиться. — Она считает, что ты от нее отреклась. И это действительно так.

— Да, это действительно так.

Подобная жестокость была выше моего понимания.

— Как ты могла, Изабелла? Графиня всегда любила тебя и заботилась о тебе. Она спасла тебе жизнь, когда ты чуть не умерла на этом проклятом корабле. Она твоя мама, и она продолжает тебя любить.

— Нет! Она меня прокляла. Она позволила моей малышке умереть. В ней причина всех моих несчастий.

Изабелла закрыла лицо руками.

Какое ужасное обвинение! В ее словах прозвучало такое отчаяние, что я онемела. Когда она это придумала? Неужели все это время моя сестра считала, что смерть ребенка наступила по недосмотру графини? Что наша мать могла каким-то чудесным образом изменить трагический исход событий, развернувшихся на утлом суденышке в штормовом море у берегов Кале? Как такое могло прийти ей в голову?