Дороти Иден - Виноградник Ярраби

Нашим следующим важным праздником в Ярраби будет бал по случаю совершеннолетия Кита. Гилберт хочет обставить все очень пышно. Одна из причин, побуждающих его к этому, конечно же, его вино. Он откроет кларет, заложенный на хранение в год рождения сына. Так что я толком не знаю, кого будут чествовать — нашего сына или виноградник Ярраби. Мне хотелось бы ради мужа проникнуться большим энтузиазмом к виноделию, но это дело сопряжено со столькими страхами и тревогами, что никогда не чувствуешь себя спокойной. С сожалением должна сказать также, что я достаточно насмотрелась на действие, оказываемое вином, чтобы стать убежденной противницей пьянства.

Свою личную маленькую новость я оставила напоследок. Ничего особенного в ней нет, но я до смешного этим горжусь. Меня попросили заложить первый камень в фундамент школы, которую правительство строит в Парраматте. Наконец-то они начинают относиться к проблемам образования всерьез, и, похоже, мои личные усилия в какой-то мере этому способствовали. Потому-то мне и оказана такая честь. На камне будет высечено мое имя. Таким образом, хочу я этого или нет, я уже навсегда вписана в летопись колонизации этой страны.

Я и в самом деле старалась помогать всем чувствующим себя потерянными и тоскующим по родине переселенцам, особенно молодым женщинам. Я слишком хорошо их понимаю. Тот, кто сам этого не испытал, не может даже вообразить, до чего трудно обрубить узы, связывающие тебя с родиной, и начать жизнь в этой чужой и нередко оказывающейся весьма суровой стране».

Весной Гилберт обнаружил, что самая старая часть его виноградника заражена пепелицей — болезнью, поражающей виноград.

— Это старческая болезнь, — сказал он Юджинии. — Между нами есть что-то общее, — добавил Гилберт, изучая маленькую зудящую язвочку у себя на руке, до сих пор никак не заживающую. — Лозы придется удалить с корнями и сжечь. Может, то же самое следует сделать и со мной?

Он засмеялся, и бесчисленные морщинки вокруг его глаз углубились. Но сами глаза были по-прежнему синими, по-прежнему ясными и чарующими, когда он бывал в хорошем настроении. В лице Гилберта появилось нечто аскетическое, и Юджиния находила это трогательным. Она не могла сказать об этом мужу, потому что слишком долго подавляла свои чувства. Она стала тем, кем он хотел ее видеть: сдержанной женщиной, прекрасно умеющей себя вести и полностью владеющей своими эмоциями. Он понятия не имел о том, как часто сердце его жены сжималось от боли. Слишком долгие годы он не обращал внимания на различные оттенки ее настроения. Гилберт восхищался ею, но видеть по-настоящему не видел. Внутренне Юджиния вся кипела, и когда сдерживаемым эмоциям необходимо было найти выход, они прорывались в спорах из-за детей или виноградника.

Даже когда Гилберт стал выглядеть усталым и она принялась уговаривать его не работать так много — ведь в конце концов теперь часть его обязанностей может взять на себя Кит, — без спора не обошлось.

— Мальчик не проявляет должного интереса, — проворчал Гилберт. — Я не могу ему доверить даже разлить по бутылкам бочку бургундского. Я обнаружил, что он залил сургучом пробки, не оставив достаточно места для воздуха. Мне пришлось все переделать. Джемми стоит десятерых таких, как Кит, сколь ни печально это признать.

— Он молод и еще недостаточно серьезно относится к жизни, — вступилась за сына Юджиния.

— Значит, пора начинать. В его возрасте я уже совершил кругосветное плавание и начал расчищать свой собственный участок земли.

— Может, вам следует позволить Киту уехать на год, заняться исследованиями. Ему именно этого хочется. Я уверена, что после путешествия он с радостью вернется домой и основательно примется за дело.

На лице Гилберта появилось знакомое упрямое выражение.

— Его место здесь, и здесь он останется. Не для того я работал всю свою жизнь, чтобы создать дело, которое никто не станет продолжать. Если бы у меня был не один сын, а больше, все было бы иначе. Но сложилось так, как сложилось, — значит, так тому и быть.

Весна принесла с собой много волнений. На лозах сотерна появилась болезнь, называвшаяся «черные пятна», или на официальном языке — антракноз. Гилберт обнаружил ее с ужасом. Этот бич преследовал виноградарей с первых дней рождения культуры винограда, но он до этого сезона никогда еще с ним не сталкивался. На молоденьких листочках появились пятна и дырочки, ясно показывающие, что лозы не принесут плодов. Французы утверждали, что бороться с болезнью можно, обрабатывая пораненный участок серой. Снова началась упорная, изнурительная борьба.

Болезнь захватила сравнительно небольшую площадь, но к тому времени, когда с ней справились, стадо кенгуру пронеслось через южную часть виноградника, завершив свою губительную прогулку в саду Юджинии. Рано утром она была разбужена этими громадными дымчато-серыми тварями. Она выскочила на балкон и начала громко кричать на них. Одно животное, державшее в лапах вырванный с корнем розовый куст, довольно ласково поглядывало на нее. Остальные сделали несколько небольших прыжков и оказались в результате в самом центре клумбы с нарциссами и гиацинтами на только что высаженных новых бордюрах.

В конце концов появление на веранде Эмми и Эллен, которые начали махать на животных фартуками, заставило их удалиться. Легкими скачками кенгуру перемахнули через кустарник.

Сад был серьезно поврежден, на смоковнице приземлилась стая кукабурра и принялась обсуждать происшедшее с каким-то противоестественным весельем. Эразм начал кричать со своей жердочки в клетке, стоящей на открытом окне гостиной Юджинии. Утро было наполнено хриплыми голосами. Гилберт, вернувшийся после осмотра виноградника, не искал слов сочувствия по поводу ущерба, причиненного саду.

— Несколько цветочков погибло! Вырастите новые.

Наконец оставалось сообщить Саре еще об одном несчастье — самом тяжком. Леди Мери Фицрой погибла в результате несчастного случая. Лошади понесли, перевернув ее экипаж на крутом повороте. Муж, правивший лошадьми, избежал серьезных увечий, вцепившись в вожжи, но личный адъютант, сидевший рядом с ним, позднее умер от ран. Леди Мери, милая, добрая, полная дама, погибла мгновенно.

Это была большая трагедия. Юджиния не хотела, чтобы Люси пошла на похороны, но девочка стала умолять не оставлять ее дома одну. Она все время будет видеть дорогую леди Мери сидящей в качалке на веранде с неизменным клубком шерсти и спицами, говорила она.

— Пожалуйста, не оставляйте меня дома с призраком!

В конце концов было решено, что Аделаида и Люси останутся ждать у ворот кладбища, пока Юджиния, Гилберт и Кит не проследуют вместе со скорбной процессией к склепу, где леди Мери и бедный молодой адъютант будут похоронены рядом.