Никола Корник - Шепот скандала

Алекс видел, как краска покидает ее лицо. Джоанна прикрыла глаза, чтобы он не прочитал то, что в них было написано.

— Как грубо с твоей стороны говорить вслух о подобных вещах, — холодно произнесла она. — Кто-нибудь может услышать, мы ведь не одни.

— Дорогая Джоанна, — возразил Алекс, — боюсь, тебе придется поменять свои представления о приличиях. Я не только собираюсь говорить о подобных вещах, — я собираюсь заниматься с тобой любовью при каждом удобном случае. И хотел бы, чтобы ты не сомневалась в моих намерениях.

Он услышал, как она резко вздохнула. Затем быстро взглянула на него.

— Тебе, вполне возможно, придется оставаться на суше дольше, чем хотелось бы, если будешь дожидаться моей беременности, — пояснила Джоанна.

Алекс улыбнулся и решил не отступать.

— Зато меня ждет вознаграждение, — сказал он. — Вряд ли мне надоест трудиться в твоей постели.

Джоанна надула губы. Было видно, что она не хочет продолжать беседу. Поэтому отвернулась от Алекса, чтобы он не видел ее лицо, и притворилась, что смотрит вокруг с огромным интересом. Алекс ждал. Интересно, как она воспримет окружающий пейзаж, подумал он. Алекс хорошо знал, что Шпицберген был слишком неприветливый и слишком пустынный, чтобы многим нравиться. Он пугал, особенно тех, кто никогда не видел ничего, кроме сочных зеленых полей Южной Англии. Будучи шотландцем, Алекс привык к пейзажу, который приводил в уныние других; он любил его, находя в нем вдохновение и умиротворение. Тем не менее Алекс понимал, что Джоанна вряд ли чувствует то же, и ждал, когда она скажет, что это место больше всего похоже на преисподнюю.

Джоанна наклонилась вперед, и Алекс вдруг вспомнил, что она не видела солнца в течение нескольких недель. Он понял, что она впитывает жар всем телом, как кошка; ее глаза были закрыты, на губах — улыбка, тело — мягкое и податливое под теплыми лучами. Алекс почувствовал внезапную тяжесть в низу живота. Ее губы были такие нежные, розовые, рот немного приоткрыт. Алексу вдруг до боли захотелось поцеловать ее.

— Как хорошо быть на свежем воздухе снова! — произнесла она.

Алекс поразился, как быстро Джоанна превратилась из упрямой и вздорной в открытую и привлекательную женщину. Возможно, она уж и не такой тепличный цветок, подумал он.

— К счастью, ветер дул сзади, и благодаря этому мы значительно сократили время, необходимое для нашего путешествия, — объяснил Алекс. — Обычно требуется месяца два или даже больше, чтобы добраться сюда.

— Тогда мне очень повезло.

Джоанна повернулась на каблуках, перебежала на правый борт корабля и схватилась за перила.

— Я и не представляла, что будет так тепло, — крикнула она ему, не оборачиваясь.

Алекс рассмеялся. Меррин, подумал он, расспрашивала бы его с пристрастием о погоде, средних температурах и показаниях барометра. Джоанна, похоже, была счастлива принять то, что есть. В отличие от сестры Джоанна не обладала пытливым умом.

— Вполне вероятно, что через час пойдет снег, — предположил он.

Джоанна с сомнением посмотрела на него:

— Правда?

— Очень может быть. — Алекс слегка пожал плечами. — Предсказание погоды — далеко не точная наука, особенно здесь, где погодные условия могут кардинально меняться в пределах получаса.

— Вот как… — Джоанна улыбнулась ему, и ее улыбка на этот раз была открытой и легкой. — Значит, я просто должна радоваться, что пока это все есть.

С удивлением Алекс понял, что это не самая плохая точка зрения. Возможно, подумал он, иногда нужно задуматься и о настоящем моменте.

Джоанна снова прошлась по палубе, медленно поворачиваясь, чтобы лучше рассмотреть все вокруг. Небо было необыкновенно чистым.

— Нет ни одного облачка, ничто не мешает обзору, — сказала она, — не то что лондонские туманы. И свет такой яркий, даже глазам больно, а воздух чистый и свежий. Все сверкает ! — На ее лице появилось выражение изумления, когда она увидела зазубренные пики гор с языками ледников и длинными белоснежными впадинами по бокам, мягкими и матовыми, как покрывала. — Как много снега, — прошептала она, — он такой белый, даже голубоватый… Никогда в жизни не видела ничего подобного, даже когда ребенком жила за городом и там каждую зиму шел снег.

Джоанна снова резко повернулась, как будто не могла устоять на месте.

— А где айсберги? — спросила она.

— Здесь не бывает айсбергов, — ответил Алекс. — Они здесь не формируются так, как на северо-западе. Никто не знает почему.

Джоанна была крайне разочарована и надула губки:

— Нет айсбергов? Но здесь должен быть лед в воде?

— Дальше к северу, — объяснил Алекс.

Ее лицо просветлело.

— О! Я очень хочу его увидеть.

— Возможно, тебе удастся, — успокоил ее Алекс. — Сегодня утром здесь прошло гренландское рыболовецкое судно, и нам сказали, что лед простирается этим летом далеко на юг. — Он подошел к перилам и встал рядом с Джоанной. В его глазах отражалось волнение, и они были такими синими, что казалось, в них плещется само небо.

— В жизни не видела такого пустынного места, — прошептала Джоанна. Она резко повернулась к Алексу. — Очень красиво.

У него екнуло сердце. Он посмотрел ей прямо в глаза. Такой живой и возбужденной он ее еще никогда не видел.

— Ты правда так думаешь? — спросил он.

— Да… — Она вздрогнула и обхватила себя руками, как ребенок, прижимающий подарок к сердцу. — Я и подумать не могла. Мне казалось, что все будет таким темным, и холодным, и печальным, или туманным и сырым и опять же жалким, или просто убогим. — Она засмеялась.

— Здесь все может стать таким в любой момент, — заметил Алекс.

— Догадываюсь. — Но искорка в ее глазах не погасла. — Но в такой день, как сегодня, природа просто завораживает.

— Тем не менее ты не любишь сельский пейзаж в Англии, — сказал Алекс с укором.

Джоанна снова рассмеялась:

— Не люблю. Я слишком непостоянна.

Они долго смотрели друг на друга, и Алекс почувствовал, как теплое чувство развертывается в его душе.

— Ты полна неожиданностей, Джоанна, — медленно произнес он. — Я думал, что тебе здесь будет тоскливо.

— Я тоже так думала, — ответила ему в тон Джоанна. — Я, может быть, и буду так чувствовать, когда пойдет дождь. Не люблю, когда холодно. Но сейчас это — просто райский уголок. — Ее голос звучал мягко. — Однажды ты сказал, что не можешь не путешествовать, но тогда я не поняла, а теперь… — Она положила руку на перила и посмотрела вдаль на воду. — Как будто там есть что-то, оно прячется и зовет тебя и тащит вперед, не дает тебе покоя…

Алекс почувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом. В его жизни никто никогда не смог выразить словами ту страсть и ту первобытную тайну, которые он ощущал, путешествуя в далеких землях. А теперь эта женщина, которая не разделяет его страсть, которая, он мог поклясться, не обладает глубиной характера, определила гораздо точнее, чем он сам, то, что он чувствует…