Ольга Болгова - Неуместные происшествия, или Переполох в Розингс Парке

Розингс, 29 апреля, четверг, 11:45 пополудни

Незадолго до полудня все обитатели Розингса в экипажах отправились в Типсидонки, кроме раненого судьи и мисс Бингли. Полковник Фицуильям еще после завтрака увез Энн на прогулку, предупредив, что они приедут на праздник позже. Мэри попыталась было сослаться на необходимость дочитать очередную главу «Руководства для благовоспитанных девиц», но когда к ней подошел мистер Тинкертон со словами, что благовоспитанные девицы должны быть снисходительны к грубым народным развлечениям, не могла не согласиться со справедливостью его заявления.

Ко времени прибытия именитых гостей во главе с леди Кэтрин, в Типсидонки все уже было готово к началу праздника. На деревенской площади были расставлены длинные столы, на которых красовались огромные окорока, сияющие аппетитными розовыми боками с прозрачными прослойками сала, темно-красные ломти ветчины и бекона, крученые колбаски, бутыли с вином, бочки с элем и множество других не менее заманчивых угощений. Возле столов расхаживали владельцы вкусностей с огромными ножами, которыми они нарезали ломти ветчины, угощая всех желающих. Звучали рожки и тамбурины, в круге напротив столов на танцы собиралась молодежь.

На почетном месте — рядом с креслом для председателя дегустационной комиссии — возвышалась большая клетка, украшенная лентами и зелеными ветками. В ней похрюкивал, посматривая маленькими глазками на толпу вокруг, упитанный розовый поросенок по имени Большой Типси — приз победителю.

Леди Кэтрин, сопровождаемая поклонами и приветствиями со всех сторон, отправилась в обход вдоль рядов. К ней тут же кинулся с приветствиями мистер Коллинз, желая справиться о самочувствии своей патронессы и выразить очередной восторг ее всесторонними способностями.

— Позвольте сообщить вам, ваше сиятельство, — суетливо говорил он, осторожно посматривая назад, где с семейством Беннетов стояла миссис Коллинз, — что мы все — как один — обитатели моего скромно жилища, сочли своим долгом… изнемогая от желания… насладиться вашим обществом, ваше сиятельство, и праздником…

— Да, да, — рассеянно отвечала леди Кэтрин, принюхиваясь к золотисто-коричневому боку окорока, лежащего перед ней.

— Многовато яблоневых опилок, — заметила она подскочившему к ней мяснику. — И нужно было добавить в рассол чуть больше лаврового листа…

Обескураженный владелец окорока бросился обнюхивать свое детище, а миледи у соседнего стола уже пробовала бледно-розовый ломоть ветчины.

— Вишневая древесина, можжевельник, — одобрительно кивнула она, но едва польщенный кулинар расплывался в улыбке, леди Кэтрин отметила недостаток душистого перца и лишнее количество соли в его продукте.

Генерал, попав в такое великолепие, мучительно разрывался между двумя стратегическими задачами: быть рядом со своей молодой супругой и успеть насладиться аппетитно благоухающими закусками. В конце концов желудок одержал победу над сердцем и он, оставив новобрачную с пастором, присоединился к мистеру Херсту, который, в противоположность новоиспеченному супругу, не мучаясь сомнениями, тотчас же покинул жену и кинулся к прилавкам, предвкушая поистине неземное наслаждение.

— Ах, мистер Беннет, не знаю, смогу ли я попробовать хоть кусочек, — говорила миссис Беннет, уплетая кусок отличной буженины. — У меня так расшатались нервы, что который день я толком не могу есть…

Мистер Беннет понимающе кивал, запивая острую колбасу элем «Ослиное пойло».

Джейн с мистером Бингли пристроились возле корейки, издающий божественный аромат, обмениваясь нежными взглядами.

Миссис Херст советовала мясникам коптить окорока под созвездием Дракона при вхождении туда Марса, что существенно улучшает вкусовые качества мяса, одновременно отмечая, что мистер Херст выпил уже третью рюмку бренди «Веселый осел».

Джорджиана поглядывая на капитана Шелли, представляла, как в разгар праздника на площадь врывается всадник в черном плаще, на ходу подхватывает ее, бросает на своего коня и уносится прочь, а мужественный Шелли, оседлав…

«Боже, у него же нет здесь коня, кого он будет седлать?! — мысленно воскликнула она. — Ах, да, он может выпрячь белого, ох, нет — рыжего коня из экипажа тетушки и броситься в погоню… Рыжий конь, конечно, не так романтично, но…» Джорджиана будто воочию увидела, как ее жених настигает похитителя, в отчаянной схватке побеждает его, пересаживает ее — бледную, но потерявшую духа, — на своего белого… то есть, рыжего коня и, наклонившись к ней, говорит…

— Мисс Дарси, не хотите ли попробовать вот этот окорок, он такой румяный, — услышала она голос Шелли, обращенный к ней.

— Ах, до окороков ли, — вздохнула она, и наколола деревянной палочкой розовый полупрозрачный ломтик. — В романе «Леди Гарган-Тьюи и рыцарь Панта- Гриье» все время что-то ели, и ни к чему хорошему это не привело…

— «Edite, bibite, post mortem nulla voluptas!» Ешьте, пейте, после смерти нет никакого наслаждения! — изрек Тинкертон, протягивая Мэри здоровенный кусок бекона.

— Мистер Тинкертон, но разве не воздержание и умеренность — именно то, чему мы должны следовать на нашем пути? — прошептала она, с сомнением разглядывая весьма соблазнительное на вид яство.

— Вы правы, мисс Мэри, совершенно правы, но… — сыщик ласково улыбнулся, глядя на порозовевшую от смущения девушку, — …но, раз уж нам дается пища, то не принимать ее — значит не благодарить дающих. Роптать на них, а не радоваться их щедрости — значит быть неблагодарным…

— Ах, мистер Тинкертон… — Мэри откусила своими белыми зубками нежнейший кусочек бекона, — …да, да, нельзя быть неблагодарными… к дающим…

Элизабет, Шарлотта и Китти лакомились копчеными ребрышками. У всех троих дам настроение было не самое праздничное. Миссис Коллинз наблюдала, как ее почтенный супруг крутится возле леди Кэтрин и подобострастно заглядывает той в глаза, обещая себе, что и эту ночь мистер Коллинз проведет на диване в своем кабинете — с некоторых пор она стала считать этот метод воздействия на мужа весьма плодотворным.

Элизабет с некоторых пор вообще мало что радовало, если она не видела некоего молчаливого джентльмена… «Приехал и сразу умчался в свой Лондон», — мрачно думала она, почти не чувствуя вкуса ребрышек, однако замечая, что они вполне и вполне… м-м-м… восхитительно-съедобны.