Энн Стюарт - Любовь черного лорда

Фруктовые деревья в саду будут гнуться от тяжести плодов. У лошадей родятся прекрасные жеребята. Поместье снова оживет, все устроится как нельзя лучше. Мужчина, лежащий с ней в постели, крепко ее обнимет, бережно прижмет к себе. А еще он будет часто смеяться.

Слышала ли она хоть раз, как смеется лорд Киллоран? Просто так, от души? Нет. И души у него нет.

Мужчина, который станет отцом ее детей, будет улыбаться по-настоящему, а не полуулыбкой. Он будет рыжим, как многие ирландцы, с голубыми глазами. Ничем не напомнит ей Киллорана…

И желания к нему у нее тоже не будет.

Она каждый раз просыпалась в слезах. И дом в эту несчастливую минуту казался ей чужим, и жизнь эта тоже была не для нее.

Эмма легла на широкую постель — в последний раз. Она решила, что пора прощаться. С пустыми надеждами, с мечтами, которым не суждено сбыться, с домом, который так и не стал ее собственным. Завтра она скажет Герти, что пора возвращаться в Лондон. Там леди Селдейн найдет ей мужа, такого, который ни в чем ее не упрекнет. Потом у них появятся дети. Да, дети! Они заполнят пустоту, образовавшуюся в ее душе.

Она не забеременела в ту ночь… Сложись все иначе, сейчас она носила бы его ребенка…

Завтра она подумает о том, как будет жить дальше, а сегодня позволит себе немного помечтать. В последний раз.

— Я хочу побыстрее решить все эти вопросы, — Киллоран сел в кресло и вытянул ноги.

— К чему такая спешка? Этот постоялый двор кажется вполне приличным, а за окном быстро темнеет. Завтра утром мы поедем на место и осмотрим дом и землю. После этого подпишем необходимые бумаги, и вы будете вольны отправиться куда угодно. Это ведь все, чего вы хотите?

— Это все, чего я хочу.

— Тогда отдыхайте и наслаждайтесь нашим обществом, — Натаниэль так и лучился бессердечным весельем. — Я заказал хозяину бутылку кларета, а если верить запахам, доносящимся с кухни, ужин будет чудо как хорош. Комнаты здесь чистые, постели пахнут лавандой…

— Не думаю, чтобы вы с Барбарой обращали внимание на такие мелочи, — кисло заметил Киллоран. — А постоялый двор этот, к твоему сведению, всегда славился отличной стряпней. Вам она должна понравиться. Разве что за последние двенадцать лет повар умер…

— Так вы здесь бывали?

— Доводи-и-илось. Ну сам подумай: это единственный постоялый двор, расположенный поблизости от нашего поместья.

— Вот оно что… Тогда вы наверняка должны знать, лавандой ли раньше перекладывали простыни в здешних шкафах.

— Что стало с тем невинным юношей, который прибыл в Лондон, одурманенный мыслями о мисс Поттл? — хмуро поинтересовался Киллоран.

— Его наставил на путь истинный добрый старший родственник. Теперь я не невинный юноша, а муж прекраснейшей из женщин и чувствую себя на седьмом небе от счастья. Думаю, счастливее меня может сделать только отцовство.

— Да откуда ты можешь это знать? — изумился Киллоран. — Ты женат всего месяц.

— Разве этого недостаточно?

— Не знаю, смогу ли я выдержать твое общество еще хоть минуту, — простонал граф. — У меня сейчас будет приступ лихорадки.

— Что, граф, не слишком приятно смотреть на чужое счастье? А кто в этом виноват? Вы сами отослали ее прочь.

От последних слов Киллоран скривился, но ответить постарался спокойно:

— Я ничего не имею против чужого счастья. Но смотреть на идиотское блаженство, написанное на ваших лицах, выше моих сил. Все, я пойду погуляю.

Как только он встал, в зал вошел хозяин постоялого двора с бутылкой вина в одной руке и двумя стаканами во второй.

— А вот и наш кларет! Не уходите, Киллоран, — попросил Натаниэль.

Услышав, к кому обращается его гость, старик замер. В глазах его блеснули слезы.

— Ваша милость! — Голос хозяина дрожал. — Это на самом деле вы?

— Да, это я, Райан, — спокойно ответил граф.

— Какое счастье! — старик поставил бутылку и стаканы на стол и вытер глаза кулаком. — Вы все-таки вернулись домой.

— У меня здесь больше нет дома, — Киллоран прикрыл глаза. — Землю эту я не считаю своей…

— В том, что произошло, не было вашей вины, милорд, — замахал руками хозяин постоялого двора. — Разве вы не поняли этого за годы, которые провели вдали от родины? Вы были так молоды и горячи — истинный сын Ирландии…

— За мою горячность поплатились отец с матерью.

— В этом не было вашей вины, — повторил Райан. — Мерзавцы, которые убили ваших родителей, тоже долго не прожили…

— Они приходили за мной, а не за родителями, — возразил Киллоран. — А я в то время был в отъезде — обсуждал с другими молодыми и горячими, как противостоять гонителям нашей веры.

— Не браните себя за это… Теперь уж ничего не вернешь… Главное, что вы вернулись в Ирландию.

— Мне очень жаль, Райан, но я здесь лишь для того, чтобы продать другу свою землю. Потом я снова уеду, навсегда.

Старик перевел взгляд на Натаниэля.

— У нас будет еще один английский помещик? — он снова смотрел в глаза Киллорану. — Неужели вы сможете так поступить? Не верю. Когда вы пройдетесь по этим полям, подышите ирландским воздухом, вам самому не захочется уезжать.

Райан пребывал в преклонных годах уже тогда, когда сам Киллоран был восторженным юнцом. Граф смотрел на хозяина постоялого двора, стараясь скрыть усталость и… отчаяние.

— Прости, старик, но я действительно приехал сюда в последний раз. Я пройдусь по этим полям и подышу ирландским воздухом. А потом продам свою землю английскому помещику и никогда больше не вернусь сюда, — сказав это, Киллоран развернулся и вышел на улицу.

Шел он медленно — той ленивой походкой, что отличает аристократа от человека, вынужденного зарабатывать себе на хлеб трудом. Но так продолжалось лишь до тех пор, пока граф был в поле зрения тех, кто мог его видеть. После этого он зашагал энергичнее, невзирая на слабость и боль в плече.

Конечно, Киллоран помнил путь к своему дому — через луга, сквозь заросли кустарника, мимо ручья, разлившегося после весенних дождей. Граф больше не мог обманывать себя — он не в силах ждать. Ему нужно увидеть дом и на его пороге повторить себе, что все это для него ничего не значит. Прошлое осталось в прошлом. Ничто уже не привязывает его к этой стране, земле, семье.

Граф и сам не знал, что именно ожидал увидеть. Двенадцати лет, конечно, было недостаточно для того, чтобы стены рухнули, а крыша провалилась. На первый взгляд в сумерках дом выглядел таким же, как прежде. И лишь подойдя поближе, Киллоран разглядел давно не чищеные дорожки и заколоченные окна. Он постоял, наблюдая за тем, как заходящее солнце скользит по стеклам окон второго этажа.

И тут на графа нахлынули воспоминания. Как наяву, он увидел мать — такую красивую и веселую, потом отца — спокойного и доброго. Родители погибли, а сам он покинул Ирландию, чтобы никогда больше не возвращаться сюда. Но пришлось… Единственное, что сейчас у него осталось, — это поместье, где он вырос и когда-то был очень счастлив… до тех пор, пока отец не унаследовал после брата титул, который был ему совершенно не нужен…