Виктория Джоунс - Странное наследство

— Можно подойти, мэм?.. Мы не причиним вам никакого вреда! Вероятно, не только мы одни опасаемся полиции!

— Видите, мэм, ваш сторож доверяет нам!

Пес встал рядом, прикрывая собой Оливию, но особой враждебности не проявлял. Оливия откинула локоны, упавшие на лоб. Взяла карабин наизготовку.

— Меня зовут Сара, мэм! Я просто ищу работу, чтобы можно было прокормиться, мэм!

— Подходящее место! — Оливия рассмеялась над комичностью ситуации. — В зарослях акации и ежевики, случается, можно отыскать работодателя! Что-то раньше я подобного не слышала!

— Мэм, сейчас такие времена, что не знаешь, где и что отыщешь!.. Ой, какая хорошенькая леди! Дитя мое, Роззи, поздоровайся с леди!

Оливия во все глаза таращилась на появление двух темнокожих женщин. Вернее, только Сара оказалась негритянкой тридцати с небольшим лет, а ее дочь Роззи, девушка примерно восемнадцати лет от роду, была миловидной мулаткой с оливковой кожей и выразительными карими глазами.

— Сара и Роза Томсон, мэм! — представилась за двоих старшая женщина, опасливо косясь на пса.

— Похоже, Зверь, признал вас за своих, Сара и Роззи Томсон!.. Вы беглянки? Но со мной вам не менее опасно!

— Вы сдадите нас в полицию, мэм?!.. — Сара печально понурилась. — Но… если можно, хотя бы немного покормите мою Роззи! Мы не ели три дня, мэм!

— О, Господь мой! Конечно же, вы голодны! — отложив в сторону карабин, Оливия достала из продуктового ящика ковригу хлеба, большую бутылку утреннего молока и несколько ломтей сыра в закрытой масленке. — Если не боитесь, то — пожалуйста! Хочу вас предупредить, что мой жених Берни Дуглас болен тифом! Мой брат Рони Уолкотт выкрал его вчера из госпиталя в Райфле. Если все сложится благополучно, то к рассвету мы окажемся на ранчо. Там моя земля, и никто не посмеет распоряжаться на ней!

Женщины принялись уплетать угощение, сверкая белками глаз и ровными белоснежными зубами. Зверь спокойно улегся на землю, не проявляя к неожиданным гостьям никакой агрессивности.

— Мы уже устали всего на свете бояться, мэм!

— Мисс! Мисс Оливия Гибсон, Сара!

— Благослови вас Господь, мисс Гибсон! — Сара стряхнула с подола своего ситцевого светлого платья хлебные крошки. — Ты сыта, Роззи?

— Да, мама! — Роззи с признательностью улыбнулась Оливии.

— Поблагодари мисс Гибсон, детка! — Сара с упреком взглянула на дочку.

— Может быть, мы можем для вас что-нибудь сделать, мисс? Постирать, присмотреть за больным, побрить его? — предложила Сара. — Я ухаживала много лет за больным хозяином. А когда он все-таки умер… — она тяжело вздохнула. — Молодые хозяева продали меня вместе с Роззи.

— И куда же вы сейчас?! — Оливия обрадовалась предложению Сары и стала перебирать вещи Берни Дугласа, которые отдали больные Рони Уолкотту, когда тот забирал Берни. — И, правда, Сара, если можете, помогите мне побрить Берни. Я не умею. Наверное, и Рони Уолкотт никогда этого не делал.

— Кто такой Рони Уолкотт? — Сара принялась старательно сбивать в стаканчике с теплой водой мыльную пену.

— Увидите. Он вернется, когда стемнеет, Сара. Рони Уолкотт — мой двоюродный брат, охотник и мустангер! Мы едем на ранчо, которое купил для меня Берни Дуглас.

— Про Берни Дугласа мы наслышаны, мисс! — Роззи наивно вздохнула. — Многие девушки мечтали познакомиться с ним!.. И вот он лежит в повозке-больной, немощный… И вы, мисс — его невеста, хорошенькая, любящая и такая несчастная! Вы так нежно разговаривали с ним, а он был безучастен к вашим словам и мольбам, мисс!

— Не болтай! — Сара принялась править лезвие опасной бритвы на ремне, и Оливия, точно завороженная, смотрела на ее смуглые ловкие пальцы. — Вот смотрите, мисс! Надо держать лезвие под острым углом и проводить им только по направлению роста волос! И ни в коем случае нельзя срезать щетину против роста! Начнется воспаление! На коже появятся гнойнички!.. Учитесь, мисс, судя по всему, ваш жених проведет в постели еще не один день. Сильные натуры болеют тяжело и долго! Но мужчины обычно более благодарные пациенты, чем женщины! И не стесняются того, что их видели слабыми и беспомощными.

— Сара, вы кладезь жизненной мудрости! — Оливия впервые за последние дни, полные тревоги и беспокойства, почувствовала себя спокойной и уверенной. Эти ощущения в нее вселяло спокойствие и какая-то умиротворенность новой темнокожей знакомой. — Рядом с вами я чувствую себя так хорошо, словно больше не одинока на свете! — Оливия благодарно улыбнулась негритянке, которая все еще возилась возле Берни.

— Ну, вот, мисс Гибсон, ваш жених стал красавчиком, словно никогда и не болел! Надо протереть кожу спиртом или одеколоном, мисс!.. Только он слишком уж худ!

— Надеюсь, что на ранчо он поправится! В больнице духота и смрад! А на ранчо — свежий воздух, молоко, мясо!.. Рони сходит со Зверем на охоту, принесет оленя, и мы сварим для Берни настоящий охотничий суп!.. Вы просто мастерица на все руки, Сара! — Оливия поблагодарила Сару. — В следующий раз я попробую побрить Берни сама!.. Миссис Томсон, могу я задать вам один вопрос? Не обижайтесь на меня, я не хочу вас обидеть! — она приложила руки к груди и посмотрела на негритянку почти умоляюще.

— Пожалуйста, мисс Оливия! Называйте меня просто Сара. Я никогда не была замужем!

— Это будет звучать не очень красиво, мисс Сара! Мне кажется, вы нуждаетесь в помощи. И ищете дорогу к миссис Гарриет Табмен!

— Мы не знаем никакой миссис Гарриет Табмен, мисс Оливия! И хотим всего лишь найти работу, мэм! — занервничала и насторожилась Роззи.

— Подожди, детка! — Сара задумчиво посмотрела на Оливию. — А что вы знаете о миссис Табмен, мисс Оливия? И откуда?

— Моя бабушка, миссис Абигейл Гибсон рассказывала, еще когда я была маленькой. Она восхищалась этой мужественной женщиной. Говорят, что скоро примут закон, запрещающий работорговлю во всех штатах!

— Правда?!

— Говорят, что владельцы плантаций собираются воевать против отмены рабства, мисс Оливия!

— У меня никогда не было плантаций, мисс Сара! И я, к сожалению, не знаю, как вам помочь!.. Но мы попросим Рони Уолкотта что-нибудь узнать. Он чаще бывает в городах! Путешествует по штатам! Он у нас бродяга!

— А он не расист, мисс Оливия?! — Роззи бледнела и вздрагивала от каждого шороха.

— Рони Уолкотт индеец, милая мисс Роззи!.. Да не вздрагивайте вы так, будто видите гремучую змею, мисс Роззи!

В это время Берни забормотал о чем-то, и Оливия кинулась к нему:

— Берни, дорогой мой! Открой глаза! Узнай свою малышку Ливи! Пожалуйста! — она снова принялась обтирать его горячий лоб, покрытый липким потом. Молодой человек отталкивал ее, опять и опять отгоняя от себя и называя ее Хелен. Оливия заплакала, обиженная и расстроенная.