Виктория Янковская - По странам рассеяния

То, что сердце само пропело,
То, что сами цитируют губы,
Если я записать не успела,
Оттолкнула небрежно и грубо —

Я уже никогда не вспомню…
Слишком много разного в жизни…
Эти шепоты ночи темной
Стали больше похожи на тризны.

Ведь стихи читают поэты
И влюбленные в лирику люди.
Ведь стихи продолженье, пропетых
В подсознании, тайный прелюдий…

Записавши, забыть труднее.
Вслух прочесть их необходимо.
От молчанья душа бледнеет. —
Без стихов жизнь души — пантомима.

Сан-Франциско — кружевные берега…
Эти волны к нам бегут издалека…
От любимой, от Родной Земли,
Где сожгли когда-то наши корабли…

Где погибло всё. Сгорело без следа,
Что любили мы и чем душа горда.
Ну, а память? Память — сожжешь!
Память горьким пеплом в сердце пронесешь…

Это тот же наш Великий Океан
Лижет берег, не зализывая ран.
И туманы строят в прошлое мосты…
И мерещатся мне Белые Кресты…

Между Океаном и Заливом,
Разграничивая два различных мира,
Вознеслась изящно и красиво
Терракотовая Лира.

Да, она когда-нибудь играла
Раньше… нежную мелодию природы,
Отражаясь на закате в алых
Тихоокеанских водах…

Об индейцах, об испанцах и о русских,
Проходивших мимо этих побережий —
Мореплавателей искусных
Полных веры и надежды…

О пришельцах всевозможных наций:
Плыли все сюда с мечтой о счастье,
Чтоб спокойно жить, а не скитаться,
Чтоб не подчиняться чуждой власти.

Но теперь запели струны с перебоем.
Слушать эту Лиру всем сегодня страшно:
Слишком много шума, гама, воя —
Точно у подножья Вавилонской Башни.

Этот мост — не Терракотовая Лира.
Мост, порой, ведет, и в Преисподнюю…
И не может он соединить два мира,
Если нет на это милости Господней.

По зеленой реке в красной лодке
Я плыву ослепительным днем.
Воздух трепетный золотом соткан —
Бирюза и сиянье во всем.

Переплыть целых три океана
И три четверти мира объять,
Чтоб не поздно, но и не рано
К новой жизни подкрасться опять.

После бега, тревожных скитаний,
И миров, неизвестных дотоль,
Вдруг прислушаться к подсознанью:
А ведь вот — притупляется боль…

Боль, которой, казалось, нет равной:
Мать, ребенок и Родина… Что ж?
Невозможно питаться отравой.
Раз дана тебе жизнь — ты живешь.

Выбираешь потише, поглуше
Отдаленный кусочек земли,
И опять наполняешь душу
Тем, Чего отобрать не смогли!

Тихо-тихо на Русской Реке
И разлив ее плавный и гордый.
Чувства, мысли скользят в ветерке,
В гармоничном осеннем аккорде…

Наступило безлюдье опять.
Всё — моё! И ничье предо мною.
Не умею я тосковать,
Ни под солнцем, ни под луною.

Может быть, дни мои коротки?
Может быть, и не нужно усилий?
Полюбилось названье Реки —
И я здесь опустила крылья!

Я люблю, как т е нями безмолвными
Бродят рыбы серые по дну реки…
Как от всплеска вдаль уходят волнами
Голубые бесконечные круги.

Так воспоминания моментами
Нас ведут в почти неведомую даль,
Где они не вьются пестрой лентою,
А уже все сотканы в немую шаль.

Так одеяло старое лоскутное
Только мама с няней могут пояснить
За кусочком каждым всё попутное
Завивая в нескончаемую нить…

Но вода — она шумливая-безмолвная —
И не счесть на не ни всплески, ни круги…
Также жизнь теперь размыта волнами
И навек замыты в прошлое шаги.

Сквозь плакучие ивы синее небо.
Скалы, как островки среди Русской Реки.
Тихий плеск нарушают моторы нелепо
На воде оставляя круги-бугорки.

А волнистые полосы шумных джетов
В синеве распускают кружевные штрихи.
Или, может быть, это пилоты-поэты
Новым способом пишут по небу стихи?

Не хочу никаких искусственных шумов.
Беспредельно тоскую по зеленой тайге.
Но могу унестись туда острой думой…
И за это спасибо моей Русской Реке.

Разожгли сиреневые свечки
В косогорах дикие каштаны.
Отраженья полноводной речки,
Как зеленые русалочьи экраны.

Если хочешь, то увидеть можешь
Пляс наяд под гусли водяного…
Если веришь, то услышишь тоже
Много странного средь сумрака ночного.

По-ослиному кричит лягушка…
По-собачьи дико лают козы…
Всё бывает, если свет притушен —
Ночь вершит свои метаморфозы.

Как зеленые русалочьи экраны
Отраженья в полноводной Речке.
Разожгли сиреневые свечки
Дикие душистые каштаны.

Я живала под крышами разными:
Черепичной, железной, бамбуковой.
Жизнь текла не обычными фразами,
А контрастными — счастьем и муками.

В разных бегствах и эвакуациях
Научилась бросать все любимое.
Научилась с людьми расставаться,
Постигать с полуслова незримое…

И под разными небом и звездами
Ночью слушать свои колокольчики:
Пронесла их под бурями грозными
Эти нежные прошлого кончики…

И в кумирне в горах за деревнями
Отыскала я рыбку звенящую:
Точно Знак Зодиака древнюю,
Тусклой медью на солнце горящую.
……………………………..
Все они за окошком качаются
Здесь под крышей моей, в Калифорнии.
Так на кр у ги своя возвращается
Тот же ветер дорогою торною…

Вырвались из-за бамбуковых застенков.
Версты тысячами пролегли за нами…
Океаны и закаты всех оттенков
Отразили мы усталыми глазами.

Прежней жизни ткань не выдержали пяльцы,
И узор намеченный развеял ветер.
Так достался мне удел скитальца
Без обещанной судьбы на этом свете…