Сьюзен Джи Хейно - Искушение и соблазн

Черт… Откуда ей известно, в котором часу Линдли уехал? И вообще, какое ей до этого дело? Что связывает эту женщину с Линдли?

— Его светлость стремится поймать моего отца, — уклончиво пробормотала Софи.

— Вот как? Хочешь сказать, он вдруг внезапно сообразил, где его можно найти?

— Думаю, у него появились кое‑какие идеи на этот счет.

— Ты ему сказала? — в упор спросила мадам.

— Конечно, нет! — возмутилась Софи. — Я понятия не имею, где он может быть. А если бы и знала, то все равно не сказала бы Линдли.

— А тебе и не нужно было ничего говорить. Достаточно того, что ты отдала ему медальон.

Софи, онемев, вытаращила на нее глаза. Откуда мадам известно о медальоне?!

— О, только не нужно делать вид, что ты не понимаешь, о чем я говорю, — осклабилась мадам, сверля Софи взглядом. — Мне известно, что ты стащила его у Фитцгелдера. Значит, Линдли соблазнил тебя, надеясь заполучить медальон? Или ты настолько поглупела от любви, что отдала его добровольно?

— Поверьте, мадам, я вовсе не влюблена в Линдли! — вспыхнула Софи.

— Значит, медальон все еще у тебя?

— Эээ… нет…

— Выходит, ты отдала его Линдли?

— Нет!

— Тогда у кого он, Софи? Признайся честно, ты его просто потеряла, да? Этот медальон так важен для твоей семьи, а ты его потеряла?!

— Я его не теряла! Он… он у моего отца!

Судя по всему, для мадам это стало сюрпризом, но вот приятным или нет, Софи не могла сказать.

— Медальон сейчас у твоего отца?

— Да. Совершенно верно.

— Твой отец объяснил тебе, почему этот медальон имеет такое значение? — спросила мадам.

— Да… в нем спрятан список его пособников, — пробормотала Софи.

— Понятно. Это Линдли тебе сказал?

— Да. А еще он сказал, что медальон может быть ключом.

Мадам покачала головой, словно обдумывая ее слова. Софи могла только гадать, о чем она думает. Ясно было одно — ничего из того, что она рассказала о медальоне, не было для мадам новостью.

— Выходит, отец рассказал тебе о сокровище, — пробормотала Эудора.

— О каком еще сокровище? Значит, есть еще и сокровище?

Господи помилуй, о чем это она?!

— Конечно, сокровище есть, — энергично закивала мадам. — А теперь, раз у твоего отца есть ключ, а у Линдли нет, выходит, все карты на руках у меня.

— Какие еще карты, мадам? — простонала Софи, чувствуя, что от обилия информации вот‑вот лопнет голова.

— Ты, например, — сказала мадам.

Губы ее растянулись в широкой усмешке. Но если раньше улыбку Эудоры можно было назвать ослепительной, то сейчас при виде ее невольно вспоминалась кошка, только что изловившая мышку.

— О, посмотри, Софи! — воскликнула мадам, заметив на стене фамильные портреты. — Это наша семейная портретная галерея. Хотя ты ее уже видела.

— Да, портреты великолепны. У лорда Линдли была очень красивая семья.

— Была? А, так он тебе рассказал?

— Так, кое‑что, — уклончиво пробормотала Софи, отводя глаза в сторону. Мадам совсем необязательно знать, что это было сделано для того, чтобы лишний раз напомнить ей, какую роль сыграл ее отец в гибели всей их семьи.

— Понятно. Линдли знал, что, поведав тебе о своих горестях, может рассчитывать на твое сочувствие.

— Конечно, я сочувствую ему. Потерять жену и ребенка — это трагедия!

На лице мадам внезапно отразилось удивление — казалось, она впервые об этом слышит. Софи самодовольно улыбнулась — выходит, Линдли доверял ей куда больше, чем Эудоре. Однако под взглядом мадам ее улыбка тут же поблекла.

Они остановились возле портрета молодой женщины с ребенком. Мадам, не отрываясь, смотрела на них. Похоже, Софи не ошиблась — это действительно его семья, и мадам когда‑то знала их всех, хотя и непонятно откуда.

— Думаю, ты догадалась, кто это. Малыш просто копия Линдли, верно? А Мэри — настоящая красавица. Ты согласна?

— Да.

— И конечно, ты понимаешь, что кому‑то вроде тебя нечего и надеяться занять ее место?

Софи опустила глаза.

— Да, мадам. Я хорошо понимаю, кто она и кто я.

— Вот и хорошо. Тебе нужно было преподать этот урок, дорогая.

О, его ей преподали, да не кто‑нибудь, а настоящий мастер. Туго набитый кошелек и пустая постель напоминали, что она должна знать свое место. Этот урок она не забудет никогда.

Желудок издал протестующее ворчание, и Линдли неохотно признал, что и впрямь устал как собака. Наверное, зря он уехал, не позавтракав. Впрочем, сейчас ему было не до еды. Линдли догадывался, что чем дольше он пробудет в Хейвен‑Эбби, тем сильнее будет соблазн остаться. Ему и так стоило немалого труда уехать.

К сожалению, поспешный отъезд нисколько не приблизил его к цели. Добравшись до Лавленда, Линдли укрылся за низеньким мостом, откуда дом был виден как на ладони. И правда, над трубой вился дымок, а прямо перед входом стояли два размалеванных фургона, вероятно, в них и приехали актеры, о которых говорил Том. Раздосадованный Линдли оставил Лавленд и отправился разыскивать юношу.

Будь д’Аршо один, он бы знал, что делать, но пока тут крутятся эти актеры, руки у него связаны. Если тот, за кем он охотится, присоединился к своим приятелям в Лавленде, без боя они не сдадутся. Слишком многое было поставлено на карту, и д’Аршо хорошо это понимал.

Чертыхаясь про себя, Линдли заставил себя не думать о Лавленде и отправился в Лэк‑Вутон, последний небольшой городок из тех, которые должен был проехать Том, если, следуя его указаниям, собирался подъехать к Лавленду с востока. Линдли очень надеялся, что Том уже ждет его. Оставалось только надеяться, что он не столкнется там с какими‑то неприятностями.

Но в первую очередь Линдли рассчитывал, что сможет там перекусить.

Однако Том как сквозь землю провалился. Чем дольше он будет околачиваться тут, тем выше вероятность, что д’Аршо, проведав об этом, поспешит покинуть Лавленд, решил Линдли. И тогда одному Богу известно, куда он подастся. А значит, нужно вернуться в Лавленд и ждать, не представится ли ему возможность подстеречь д’Аршо, когда тот будет один.

Но в одиночку ему, так или иначе, не справиться. Раз на Тома надежды нет, значит, нужно найти кого‑то еще, кто сможет ему помочь. А для этого было только одно место — единственная на весь город таверна. У него нет другого выхода, кроме как отправиться туда. Ему необходимо поесть, а кроме этого, было бы неплохо подыскать себе в помощь крепкого парня. Линдли сильно сомневался, что такие найдутся, но попробовать все‑таки стоило.

Вдобавок у него появилось неприятное чувство, что за ним следят.

С той минуты, как он въехал в Лэк‑Вутон в своем элегантном и сразу бросающемся в глаза фаэтоне, Линдли не покидала уверенность, что его появление не прошло незамеченным. Впрочем, он к этому уже привык.