Патриция Поттер - Ренегат

Полковник спешился, достал флягу и подал знак сыну Мигеля подъехать. Узнав в полутрупе Реддинга, молодой мексиканец перекрестился.

— Сеньор, он жив?

Вес с трудом опустился на единственное колено и нагнулся над Райсом. На шее валлийца болталась веревка. Карр ее перерезал, и мгновенно на этом месте вздулся огромный красный рубец. Вес нащупал пульсирующую жилочку на кровоточащей шее Реддинга и облегченно вздохнул. Полковник осмотрел синяки, раны, кровоподтеки. Штаны на Реддинге были изодраны в клочья. Руки связаны за спиной. Вес быстро перерезал веревку.

— Мне кажется, его проволокли по земле, а потом били кнутом. Бог знает, что еще с ним сделали. Ублюдки.

Вес недолюбливал Реддинга, но он бы не пожелал такой участи даже злейшему врагу, кроме, пожалуй, того человека, который совершил кровавое злодеяние.

Реддинг оставался в Техасе из-за него, Веса, из-за его угроз, из-за его сестры.

— Черт бы побрал всех этих негодяев, — прошептал полковник.

А потом он подумал о сестре, и у него пересохло в глотке. Весу хотелось перевезти Райса в какое-нибудь укромное место, не на Край Света, но подходящего убежища не было.

Карр знал, что никто из соседей ему не обрадуется. А Реддингу был нужен врач. Срочно.

Вес плеснул водой в лицо валлийца и был вознагражден тем, что тот медленно открыл глаза и минуту бессмысленно смотрел на полковника, пока опухшие губы не изобразили нечто вроде ухмылки.

— Я бы лучше выпил это, а то вы меня чуть не утопили.

Райс с трудом выдавливал из себя слова. Скрежет и бульканье, доносившиеся из глотки, свидетельствовали о долгой жажде.

Вес не мог сдержать улыбки. Горбатого могила исправит. Он помог Райсу приподнять голову и поднес флягу к его губам. Карр видел, как жадно Реддинг ловил каждую каплю, и снова выругался про себя.

— Если вы не собираетесь отдавать Богу душу, я подниму вас, — предложил он Райсу.

— Тогда я смогу отомстить проклятым выродкам, — не отрывая глаз от полковника, прошептал Реддинг.

Несмотря на плачевное состояние, в котором находился Райс, Вес был страшно доволен, что валлиец возненавидел именно Мартинов. Он подозревал, что братья допустили смертельную ошибку, оставив Реддинга в живых. Такого свирепого выражения лица, как у Райса, Вес не видел ни у кого даже на войне. На лице валлийца застыла холодная, несгибаемая, решительная ярость, от которой даже у Карра забегали мурашки по спине. Он вспомнил исказившую лицо Реддинга гримасу, когда тот расправлялся с мародерами несколько месяцев назад, так вот: она была приятно дружелюбной по сравнению с тем, что было написано на лице Реддинга сейчас. Молчаливая, из глубины существа идущая ненависть печатью лежала на физиономии их гостя. Вес понял, что отныне война, которую вели он и Сюзанна, стала и войной Райса Реддинга. На долю секунды он даже испытал жалость к Мартинам.

— Кто это вас так? Ловелл Мартин?

— Нет, его братец.

— Не обратиться ли нам к шерифу?

Райс отрицательно покачал головой.

— Теперь это мое дело.

Эти слова прозвучали как клятва. Райс пошевелился и застонал от боли.

— Шериф, очевидно, подкуплен ими. Мартин сказал… если я обращусь за помощью к закону, он и его люди скажут, что они поймали меня, после того как я украл лошадь, что они только проучили меня. А потом они обнаружат тело человека… которому эта лошадь принадлежала.

Весу показалось, он знает, что скажет Реддинг дальше.

— А что случилось… с этим человеком?

— Я убил его, — ответил валлиец совершенно бесстрастно.

— И после этого… вас оставили в живых?

— В назидание другим, я думаю, — ответил Райс. — Кроме того, они не были уверены, что я вернусь оттуда, — он поднял глаза. — Если бы не вы…

— Я увидел стервятников.

Райс прикрыл глаза.

— Не знаю, много ли я прополз. Мы были около старого тополя… Там меня… немножко… вешали.

— Боже, — сокрушенно вздохнул Вес. — Это по крайней мере три мили отсюда. Как, к черту, вам удалось?

Он посмотрел на распластанное в пыли тело Реддинга. Руки, плечи, спина сочились кровью.

У них не было времени на разговоры. Нужно было промыть и забинтовать раны.

— Вы можете встать? — спросил Карр.

Райс снова открыл глаза. Вернее, это были не глаза. Он уставился на полковника матовыми бельмами. Но у него хватило сил кивнуть.

— Вы поедете на лошади Джесуса. Он сможет прокатиться и без седла на одной из лошадок, которых мы перегоняем. Он поможет вам вскарабкаться на лошадь.

Райс кивнул еще раз, потом опустил голову и уставился на свою исполосованную, кровоточащую грудь.

— Дайте вашу рубашку, — попросил он.

Вес ответил оторопелым удивленным взглядом.

— Вашу… рубашку… Я не хочу… пугать Сюзанну. Спина… наверное… еще хуже…

— Ей все равно придется увидеть это.

Райс покачал головой.

— Нет… вы… или Ханна… перевяжете меня.

— Нет, — отказался Вес. — Она, а не я выхаживала вас в госпитале.

— Вы не можете понять. Я не хочу, чтобы она… увидела меня… таким. Даете слово?

В конце концов Вес был вынужден согласиться. Он не знал, как сдержать слово, но совершенно ясно, что Райс не тронется с места, пока не услышит обещания. Но Вес слишком хорошо знал свою сестру. Она сразу же начнет суетиться вокруг раненого. Проклятие!

— Даете слово?

— Даю, — хмуро откликнулся Вес. В конце концов это была первая просьба Райса. Полковник поднялся, опираясь на костыли, потом, нагнувшись, помог подняться Райсу. С другой стороны Реддинга придерживал Джесус. Мексиканцу было семнадцать лет. На вид он был некрупным, но жилистым и сильным парнишкой. Реддинг ухватился за Веса, и полковник испытал нечто вроде удовлетворения оттого, что теперь он, Весли Карр, помогает Райсу Реддингу. И проклятые костыли не были в этом помехой.

Райс качнулся, и Вес увидел, как плотно сжались губы, заходили желваки на скулах валлийца. Должно быть, он испытывал нестерпимые мучения. Никогда раньше полковник Весли Карр не встречал такого самообладания… Три мили… Господи, помилуй!

— Вашу рубашку, — разлепив губы, попросил Реддинг.

Вес снял рубаху и протянул ее Райсу.

— Кровь все равно просочится сквозь ткань, — предупредил он.

— Раны подсохли, — ответил Райс, осторожно просовывая руки в рукава.

Вес не переставал изумляться терпеливой стойкости упрямца. Он послал мексиканца в город за доктором.

Юноша замешкался.

— Сможете ли вы управиться и с лошадьми и с сеньором?

Вес кивнул.

— Как только мы посадим сеньора Реддинга на лошадь, все пойдет как по маслу.

Реддинг кивком подтвердил. Мексиканец с сомнением подвел жеребца к Райсу, сложил ладони чашечкой и наклонился, чтобы сеньор мог упереться ногой в подставленные руки. Райс взялся за луку седла, оперся левой ногой о руки мальчика и мучительно проволок тело в седло. Стременами он воспользоваться не мог.