Барбара Картленд - Замок в ущелье

— Тебе надо поспать, родная, — ласково сказал он. — Не нужно ни о чем вспоминать, не думай ни о чем, кроме того, что я люблю тебя!

Он внес ее в спальню, где миссис Маккрей и Мэгги засуетились, помогая ее раздеть. Леона заснула, едва успев коснуться головой подушки.

Теперь она поняла, что проспала весь день и, хотя она чувствовала себя отдохнувшей, ей жаль было, что она потеряла столько драгоценного времени — ведь все это время она могла бы быть с лордом Страткерном!

И тут Леона вспомнила!

Он сказал ей, что они поженятся сегодня вечером! От этой мысли девушка быстро села на постели.

— Проснулись, мисс? — спросила миссис Маккрей своим теплым, грудным голосом, который Леона так хорошо помнила. — Прибыли ваши платья; мы распаковали сундук. Мэгги и Джанет принесут их, когда вы примете ванну.

Мэгги вышла из комнаты, и миссис Маккрей подошла поближе к постели:

— Лорд хотел вам кое-что передать, мисс.

— Что же? — спросила Леона.

— Лорд сказал, что если вам не захочется венчаться в тех платьях, которые вы привезли из замка Арднесс, то я могу предложить вам посмотреть те свадебные платья, которые хранятся в замке.

— Свадебные платья? — воскликнула Леона.

— Ну да, мисс, — ответила миссис Маккрей. — Это традиции многих поколений Маккернов — платье, в котором венчалась жена вождя, должно сохраниться. Их набралось уже немало, и все они хранятся в особой комнате. В мои обязанности входит присматривать за ними, чтобы их не попортила моль.

С минуту Леона ничего не говорила.

Она только теперь поняла, как ей невыносимо было бы венчаться с лордом Страткерном в платье, которое оплатил герцог.

«Конечно, — решила девушка, — глупо было бы совсем отказываться от них и не надевать в других случаях, но свадебное платье — это совсем другое дело, это — нечто святое».

— Спасибо, миссис Маккрей, — сказала она, наконец. — Я с большим удовольствием посмотрю их, но как мог лорд догадаться, что я… как он мог узнать мои чувства? — договорила Леона почти шепотом.

Миссис Маккрей лукаво улыбнулась.

— Разве вы до сих пор не заметили, что наш лорд — ясновидящий?

— Это правда? — воскликнула девушка.

— Еще ребенком лорд знал, о чем думают другие люди, что они чувствуют. А иногда его озаряет видение, оно вспыхивает в нем, и тогда он может предсказать будущее.

— Мама рассказывала мне, что у многих шотландцев есть «третий глаз».

— Ох, да, — согласилась миссис Маккрей. — Вот уж верно, так верно. А теперь, мисс, не хотите ли, чтобы я принесла вам посмотреть платья?

— Это будет очень любезно с вашей стороны.

Позднее, уже одевшись в платье, которое, как она узнала, принадлежало бабушке лорда Страткерна, Леона подумала, что оно необыкновенно идет ей, как будто сшито специально для нее.

Несмотря на то что будущая леди Страткерн венчалась в 1785 году, можно было подумать, что платье ее было сшито совсем недавно, по современной моде; от нынешних оно отличалось только тем, что не имело кринолина. Юбка была достаточно пышной и падала до полу красивыми складками, а плотно прилегающий корсаж был отделан кружевами, чудесно сочетавшимися с изысканной фатой, очень старинной, которую миссис Маккрей держала почти благоговейно, словно святые дары.

Фата белой пеной спускалась по золотистым волосам девушки, а сверху на голову надели бриллиантовую диадему; бриллианты на ней были искусно вделаны в оправу в виде цветков чертополоха — эмблемы Шотландии; диадема хранилась в замке в течение многих столетий, и жена каждого вождя надевала ее в день своего бракосочетания.

Глядя в зеркало на свое нежное личико, светлые волосы и голубые глаза, Леона подумала, что вид у нее неземной, какой-то воздушный, будто она возникла из облачка или тумана, и она надеялась, что, увидев ее такой, лорд Страткерн снова подумает, что она напоминает дымку, поднимающуюся над озером.

В саду были срезаны белые розы для букета, и Леона вспомнила, как лорд Страткерн сказал, что она похожа на нераспустившуюся белую розу.

— О, Боже, Милостивый, Милосердный и Всемогущий! — взмолилась девушка. — Сделай, пожалуйста, так, чтобы я всегда казалась ему столь чистой и совершенной!

Леона чувствовала необыкновенное смущение, когда, выйдя из своей спальни, шла по коридору к той комнате, где он уже ожидал ее.

Она любила его. Любовь затопила все ее существо, она была столь сильной, столь бесконечной, что Леона с трудом могла поверить, что все это правда, ей ничего не приснилось и вот сейчас она станет его женой.

В то же время теперь, когда все страшное, что было с ними в последние дни, все опасности, которые грозили уничтожить их любовь, остались позади, Леона вдруг подумала, что, в сущности, они совсем мало знают друг о друге, и ощутила себя слишком юной и неопытной для такого человека, как ее будущий муж. Лорд Страткерн на девять лет старше ее, он аристократ из высшего круга и вождь клана, владелец громадных земельных угодий и предводитель воинов.

— Что если я наскучу ему, если он не найдет во мне того, что искал, чего ожидал? — спросила себя Леона, глядя в его лицо широко распахнутыми, тревожными глазами.

Молча, не говоря ни слова, он стоял и смотрел на нее, не отрываясь. Затем заговорил, и голос его дрогнул от волнения:

— У меня нет слов, любимая, чтобы сказать тебе, как ты прекрасна!

Леона тоже чувствовала, как по телу ее пробегает легкая дрожь, и она с трудом выговорила:

— Вы были так добры, что позволили мне… надеть платье вашей бабушки!

— Я уверен, что, если бы она сейчас увидела тебя, она гордилась и восхищалась бы тобой точно так же, как я!

— Вы и правда так думаете?

— У нас впереди еще долгие годы, когда я буду говорить тебе, как много ты значишь для меня и как сильно я люблю тебя! — ответил лорд Страткерн. — А сейчас, сердце мое, священник ждет нас и я не могу дождаться того момента, когда ты станешь моей женой!

Он предложил Леоне руку, и ее маленькая ручка скользнула, укрывшись в его ладони. Он повел ее к лестнице, и Леона поняла, где состоится венчание.

«Что может больше подходить для этой торжественной церемонии, — подумала она, — чем Зал вождя, где все дышит историей Маккернов, где члены клана собирались в самые важные минуты своей жизни, во времена побед или поражений, в радости и в горе?»

В молчании они поднялись по широким ступеням, и Леона чувствовала, что лорд Страткерн умышленно не хочет сейчас ни целовать, ни как-либо по-иному коснуться ее. Она знала, как сильно он желает этого, видела, как сияют его глаза, какой огонь горит в них, когда он смотрит на нее, и ощущала, что сердце его сейчас бьется так же неистово, как и ее. Но оба внутренне готовились совершить величайший обряд в своей жизни.