Барбара Картленд - В ожидании судьбы

Отец приложил палец к губам.

— Давай считать цыплят по осени, дорогая.

— Но папа, сколько цыплят высиживает эта конкретная курица?

В глазах сэра Элроя вспыхнул огонек, но он больше ничего так и не сказал.

Следующие несколько дней Розина просто наслаждалась тем, что она дома. Они отправились с мамой по магазинам и купили ей изящную шкатулку с ключиком, который надежно ее закрывал.

— У меня была такая шкатулка, — лукаво заметила леди Кларендон. — Я хранила в ней письма от поклонников.

— Но, выйдя за папу, ты, разумеется, все их уничтожила, — сказала Розина.

— Вон там есть прелестный шляпный магазин, — торопливо увела разговор в сторону мать. — Давай-ка в него заглянем.

Розина тоже положила в шкатулку любовные письма, только это были письма мисс Дрейкотт. Все, что она забрала из комнаты подруги, оказалось запертым на изящный ключик, в том числе фотография Артура Вудворда и прядь его волос.

Закрыв шкатулку, Розина спрятала ее на дно гардероба. Она достанет ее только тогда, когда будет готова использовать содержимое, чтобы разделаться с Артуром Вудвордом.

Единственным, что омрачало Розине возвращение домой, было отсутствие ее брата Чарльза. Он был красивым крепким парнем на семь лет старше Розины. Характером обладал веселым и не любил сидеть в четырех стенах.

Чарльз с ужасом отверг планы отца сделать из него юриста, предпочтя служить на флоте. Поборов тогда разочарование, сэр Элрой теперь чрезвычайно гордился сыном, который добился быстрого повышения и уже носил звание лейтенанта.

Сейчас Чарльз плавал где-то в открытом море, и семья, вопреки всему, надеялась, что он успеет вернуться к балу сестры, каким бы маловероятным это ни казалось.

Несмотря на разницу в возрасте, Розина и Чарльз всегда были очень близки. Чарльз умел слушать, ему никогда не надоедали детские рассказы о надеждах и страхах, которые поверяла ему сестра.

Будь он дома, Розина рассказала бы ему о мисс Дрейкотт. Но сейчас рядом был только сэр Джон, а у Розины не было желания разговаривать с ним по душам, хотя они и жили под одной крышей.

Постепенно девушка стала замечать, что сэру Джону хватает приличия не докучать своим присутствием. Он редко появлялся за завтраком, уходил из дома на весь день и частенько пропускал ужин.

— Он восходящая звезда партии, — сказал как-то раз сэр Элрой. — Все видят, что однажды он получит важный пост, и юные леди расставляют на него сети. Кое-кто в моем клубе даже делает ставки на то, которая из девиц принесет домой такой трофей.

— Право же, дорогой! — воскликнула возмущенная до глубины души леди Кларендон. — Зачем говорить такие вульгарные вещи?

— Здесь нет ничего вульгарного, — возразил ее супруг. — Всем известно, что молодому человеку с головой на плечах, блестящей внешностью и прямой дорогой к успеху есть из чего выбирать.

— Я согласна с мамой, это вульгарно, — поджав губы, сказала Розина. — Сэр Джон небедный человек. Ему вовсе не обязательно жениться по расчету. Это низко.

Отец недоуменно уставился на нее.

— Низко? Дорогая, ты слишком строга к нему.

— Похоже, сегодня никому нет дела до любви, — с жаром сказала Розина. — Но я утверждаю, что она важнее всего.

— Конечно, конечно, — успокоила мать. — Но и о мирских благах не следует забывать. Как ты говоришь, сэр Джон небеден, но политическая жизнь обходится очень дорого.

Ей как будто внезапно пришла в голову идея.

— Я знаю, кто ему прекрасно подойдет. Летиция Холден. Ее отец сказочно богат. Жаль, конечно, что он всего-навсего торговец. Но ведь нельзя получить все сразу.

— Он один из богатейших предпринимателей страны, — возразил сэр Элрой.

— А что такое предприниматель, если не возвеличенный торговец? — парировала жена. — Прошу заметить, со всеми этими деньгами он мог бы купить титул, заседать в палате лордов и, таким образом, войти в политическую жизнь.

— Ты права, — согласился сэр Элрой, потрясенный мыслью жены. — Для Джона это может оказаться отличным браком.

— Мы должны изо всех сил содействовать его заключению, — подвела итог леди Кларендон.

Розина в ужасе переводила взгляд с матери на отца. Разве можно так говорить, как будто кроме денег и влияния ничто не идет в расчет?

— Мама, я не верю своим ушам. Должны же быть люди, которые женятся по любви. Вы с папой, например.

— Ах да, милая. Но, если бы я не владела большим состоянием, мы могли бы вообще не встретиться. Твой отец был блестящим молодым юристом, но не слишком обеспеченным. Он нуждался в богатой наследнице — этот факт бесполезно отрицать.

— Мама! Какой ужас! Как ты могла быть уверена, что он тебя любит?

Глаза леди Кларендон заблестели.

— А так, моя хорошая, что были еще две девушки гораздо богаче меня, которые с радостью приняли бы его предложение. Но он отказался от них, потому что любил меня.

Розина со вздохом подумала, что теперь это принято называть браком по любви.

— Впрочем, должна признать, что содействовать браку Джона с мисс Холден меня побуждает еще одна причина, — продолжала мать. — Твой отец вбил в голову сентиментальную мысль, будто вы с Джоном… ах, забудь. Я уверена, что ты слишком благоразумна для этого.

Розина сделала глубокий вдох и отвернулась, чувствуя, что краснеет.

— Да, слишком благоразумна, мама, — сказала она. — Надеюсь, ты сумеешь убедить папу отказаться от этой идеи.

— В этом можешь на меня положиться. Перед твоей внешностью и воспитанием не устоит никакой аристократ.

— Хочешь сказать, я должна выйти замуж ради того, чтобы занять более высокое положение в обществе, мама?

— Разумеется, нет. — Леди Кларендон казалась шокированной. — Я надеюсь, что ты выйдешь замуж по любви.

Но в следующий миг она опять повеселела, в ее глазах снова заплясали огоньки и она сказала:

— Конечно, мы не знаем, куда приведет нас любовь, не так ли? Но будем надеяться, что туда, где есть богатство и влияние. И будем делать все возможное, чтобы направить любовь по верному пути.

— И как же мы этого добьемся, мама?

— Покупая все новые и новые платья, — просияла леди Кларендон.

Какое-то время они жили в приятном водовороте походов к портнихам и модисткам. Теперь, когда Розина перестала быть школьницей, почти всю ее одежду нужно было менять на наряды, достойные изящной юной леди.

Мать покупала ей платье за платьем. Огромные кринолины в форме колоколов исчезли, уступив место юбкам, которые были ровнее спереди, а сзади складками собирались к турнюру.

Шкафы наполнялись нижними юбками и сорочками из шелка, отделанными атласными лентами и кружевом, изысканными шляпками, подобранными к светлым волосам Розины, туфлями и веерами.