Якоб Ланг - Наложница фараона
- Название:Наложница фараона
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Континент-Пресс
- Год:1994
- Город:Москва
- ISBN:5-7523-0005-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Якоб Ланг - Наложница фараона краткое содержание
Третий том серии «Восточная красавица» — «Ковчег зари» — целиком посвящен иудейской старине. Из романа немецкого писателя Якоба Ланга «Наложница фараона», названного Фейхтвангером «маленькой энциклопедией средневековья», вы узнаете о жизни еврейской общины в средневековом германском городе. В повести израильской писательницы Марианны Бенлаид «Косматая на тропе любви» впервые в мировой литературе описаны «житие и деяния» демонов иудейской мифологии. Произведения отличаются занимательным сюжетом, тонко выписанным психологическим обликом героев.
Наложница фараона - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Но на самом деле было холодно. Утро было пасмурное. Гирш Раббани сказал, что не надо, чтобы много людей провожало Андреаса у ворот городских. Но люди пришли. Собрались молчаливые, в темных зимних одеждах. Вчерашний снег оказался нестойким и уже растаял. Но мостовая немного обледенела. Андреас сразу увидел Раббани, легко одетого, в темных шароварах и ватной, чуть выше колен темной куртке; на голову сапожник накрутил, как обычно, что-то темное, и опирался одной рукой на темного дерева старую трость с широким набалдашником. И еще Андреас увидел многих людей… Вот мастер Иоганн с семьей. Вот прежняя невеста Андреаса, ее муж, ее дети и внуки… И друзья детства и юности Андреаса были здесь, те, с кем он играл и бегал, и сидел на одной скамье в монастырской школе, и качался на качелях, и катался на коньках на льду замерзшего пруда, и ходил в фехтовальную школу, и танцевал и пел в праздничные дни… Они пришли проводить его, и вместе с ними пришли их жены и взрослые дети… И Маркус и Бэр стояли здесь в своих войлочных шапках с оторочкой меховой, в длинных зимних кафтанах; окруженные взрослыми сыновьями и зятьями. И еще друзья и знакомые Андреаса из еврейского квартала; и его старшая сестра, и ее муж, ее дочери и зятья… Андреас и узнавал и словно бы не узнавал всех этих людей. Одни сильно переменились; другие пришли в прежний юный возраст тех, что переменились. Он один не менялся уже давно. И он остался один.
Он вглядывался молча в лица и еще узнавал… Вот женщины из мастерской, где работает его мать. Вот нищие старики и старухи из окраинных кварталов, а рядом с ними — несчастные женщины, которым приходиться дешево продавать свое тело и на эти гроши кормиться самим и кормить детей; и это несправедливо, потому что другие женщины, более удачливые или даже более умные, получают за такую торговлю гораздо больше и даже делаются законными женами; но дети маленькие ведь не виноваты… Взгляд Андреаса задумчиво переходил с одного лица на другое… Старуха в белой с желтизной гладкой головной повязке приложила к груди пальцы правой руки, сложенные щепотью. Лицо ее было землистым и выбившиеся прядки казались серыми и пепельно-легкими. Она глянула на Андреаса, чуть скосив глаза, настороженно, недоверчиво и горестно. И еще мелькнули мужчина и женщина — он в темном и в черной шляпе, она в красной накидке, розоволицая, с капризно поджатым ртом и небольшими изящного разреза глазами… Еще другая семья: отец в круглой шляпе с широкими полями, закутанный в коричневый плащ, грубоватое щекастое лицо и острая бородка; рано состарившаяся мать в белом высоком чепце под темным платком; мальчик-подросток, такой же круглощекий, как отец; и тоненькая девочка, прячущая зябко руки в рукава, и словно бы углубленная в какие-то свои странные тихие мысли… Еще женщина — в желтом — смотрела пристально и будто оценивала Андреаса, удастся ли ему то, на что он решился. А, наверное, совсем еще недавно она со своим практическим умом просто не поверила бы, что возможно такое. Рядом усталая мать держала на руках маленького ребенка; мальчик с темно-русыми, подстриженными в кружок волосами, одетый в темно-зеленое, чуть закинув голову, смотрел то на мать, то на Андреаса, и взгляд его выражал серьезную доверительность. Старуха с лицом, совсем изборожденным морщинами, подняла темные глаза и посмотрела на Андреаса беспомощно. Молодой иудей, сдерживая невольную живость жеста, коснулся своей черной бородки. Две молодые женщины посмотрели не Андреаса, одна — зорко, другая — недоверчиво, но по-доброму. Мужчина-простолюдин в зеленой безрукавке, в красной шапке с перышком, глядел себе под ноги и Андреас не мог поймать его взгляд. Еще женщина в простой одежде обнимала двоих детей в шапочках и глянула на Андреаса так, будто дети могли уйти вслед за ним; а оба маленьких мальчика смотрели с любопытством на него. Жена богатого горожанина бросила на Андреаса быстрый печально-недоверчивый взгляд и быстро опустила голову, насколько позволял ей широкий красивый воротник.
Подошел сын Генриха, старого приятеля Андреаса. Это был молодой еще человек, черты лица его были очерчены четко; густые каштановые волосы и бородка были кругло подстрижены; шляпа и куртка и сейчас производили впечатление сдержанного щегольства, глаза смотрели умно и жестковато. За руку он вел свою старшую дочь, девочку лет шести, в теплом темно-красном платьице, отделанном коричневым шнуром. Одной ручкой девочка старательно, как взрослая женщина, придерживала белую с красным головную повязку, другой тихонько размахивала по-детски. Лицо у нее было круглое и обычно готовое к смеху, но сейчас она смотрела серьезно и как-то рассеянно-недоумевающе.
Генрих отпустил бороду; растрепанная и седоватая, она делала его старше, чем на самом деле. Жена его держалась позади мужа и вытирала маленьким белым платком носовым слезы, катившиеся по щекам. Генрих обнял Андреаса. Лицо Генриха сморщилось жалостно; и странно было видеть это мужское лицо немолодого человека, так странно кривящееся в детски открытом отчаянии, с такими зажмуренными крепко по-детски, чтобы удержать слезы, глазами…
Ворота охранял вооруженный отряд. В городском ополчении было слишком мало людей для того, чтобы справиться с войском Риндфлайша. Войско это было, в сущности, разрозненным и недисциплинированным (какую-то видимость дисциплины и субординации пытались поддерживать лишь бывшие наемники Гогенлоэ), но очень уж многочисленным и беспощадным. В городе решили, что ранним утром быстро приоткроют ворота, Андреас быстро выйдет из города, и ворота, тщательно охраняемые, тотчас будут снова заперты.
Андреас теперь стоял совсем близко к воротам.
Резчик, мастер Иоганн, который когда-то влюблен был в Елену, подарил маленькому Андреасу шахматы и научил его играть на лютне; теперь вдруг на какие-то мгновения ощутил себя молодым, и будто прежние чувства молодости вернулись на эти мгновения; и потому взгляд его, устремленный на Андреаса, выражал горячую искреннюю благодарность. Когда Андреас после того чуда, что показал горожанам Раббани; решил, что пойдет; мастер Иоганн хотел идти вместе с ним, приготовил два крепких посоха из дубового дерева и велел жене собрать в дорогу припасы. Многие горожане хотели дать Андреасу еду, теплую одежду, оружие. Многие молодые и даже не очень молодые люди хотели сопровождать его и охранять его в его пути, облегчать его путь. Но Раббани сказал с такой твердостью, что Андреасу не надо ни одежды, ни оружия, ни съестных припасов, ни посоха дорожного, ни спутников. И люди чувствовали себя беспомощными от этой невозможности хоть чем-то содействовать Андреасу, хоть как-то помочь ему, поддержать…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: