Розалинда Лейкер - Луиза Вернье

— Ты не должен уехать со мной в Париж! Пожалуйста, выйди из вагона, пока не поздно.

Пьер слегка отстранился от нее, чтобы посмотреть ей в глаза, с нежностью провел по щеке кончиками пальцев.

— Значит, в другой раз. Ты помнишь, что я сказал тебе в Сен-Клу? Ты ведь останешься в Париже?

Теперь все ее будущее зависело от равновесия, достигнутого с большим трудом. Круг замкнулся. И она вернулась к тому, с чего все началось. Луиза не стала поддаваться власти его чар, отринула их страстное физическое притяжение в прошлом и заглушила неутолимое желание своего сердца.

— Нет, — твердо ответила она, и ее глаза заблестели от горечи и боли расставания. Одним-единственным словом она отреклась от своих недавних планов, от магазина и от новой открывающейся перед ней жизни. Париж не дли нее. Луиза уже покинула его когда-то ценой ужасных переживании. Теперь она должна пройти через это снова. И она сказала, взвешивая каждое слово и чувствуя, что в горле застрял ком: — Я возвращаюсь в Англию.

Раздался свисток кондуктора. Локомотив выплюнул густой пар. Пьер встал и посмотрел на нее, крепко сжав губы. В его тяжелом взгляде сверкали одновременно угроза и обещание. Они оба знали: то, что было между ними, еще не закончилось. И никогда не закончится. Она просто выбрала другой путь.

Пьер резко распахнул дверь и спрыгнул на ходу. Она в последний раз увидела его в окно. У него было такое же лицо, как и у ее сына в момент расставания. Пьеру было невыносимо видеть, как она уезжает.

Через неделю Луиза уезжала из Парижа. Она позаботилась о том, чтобы Катрин до конца своих дней ни в чем не нуждалась и чтобы ей был обеспечен самый лучший уход. Уорт попросил ее захватить с собой в Англию небольшую посылку. Колонна со статуей Наполеона на Вандомской площади, которую в пылу вандализма снесли коммунары, пока еще не была отреставрирована, и кое-где валялись обломки. Проезжая мимо, Луиза вспомнила, как после последней выставки все стали говорить, что это Уорту, а не Наполеону, нужно было отлить статую — за его значительный вклад в моду. Ей бы тоже хотелось, чтобы здесь стояла статуя ее старого друга, отлитая из драгоценного металла. Ее буквально заворожило это видение. Уорт и сам счел бы это достойной данью.

В доме номер семь все шло своим обычным чередом. Клиентки увлеченно выбирали ткани, лихорадочно метались продавщицы, работа в мастерских на верхних этажах шла полным ходом. Но Луиза знала, проходя через роскошные залы, что все теперь будет иначе. От дворца Тюильри остался обгоревший остов, и больше никогда Уорт не привезет туда дивные платья для красавицы Евгении, которые будут восхищать людей. Эпоха Второй Империи совпала с эпохой Уорта. Наполеон III, как никто другой до него, возвеличил французскую лилию, Уорт же покрыл ее позолотой.

Было еще утро, но Мари вышла к ней в платье из черно-белого атласа с огромным турнюром и ниспадающими кружевными складками. Теперь она чаще, чем когда-либо, должна была носить элегантные туалеты утром, днем и вечером и снова привыкать к всеобщему вниманию и восхищению. Может, у Уорта и вошло в привычку отдыхать в сюренском саду в удобной домашней одежде, но Мари уже было не по себе, если она не оказывалась одета в какой-нибудь необыкновенно экстравагантный наряд, независимо от времени дня. Уорт все же добился своего.

— Значит, ты и вправду уезжаешь, — сказала она, беря Луизу под руку. — Постарайся вернуться.

Уорт занимался платьем престарелой жены президента, которая с большой важностью и серьезностью приняла после Евгении звание Первой леди Франции и одевалась исключительно в черное. Он на минуту выбежал к Луизе, чтобы передать маленькую золоченую коробочку, которую поручил ей доставить лично. Когда он приподнял крышку, она увидела букет французских фиалок на подстилке из влажного мха.

— Для императрицы, — сказал он с глубоким чувством, — от ее верного преданного портного.

Над белыми скалами Дувра, где пристал паром, мягко синело английское небо. Луиза стояла у поручней. У причала виднелась высокая широкоплечая фигура Уилла, который стоял, широко расставив ноги, в светло-сером котелке, лихо надвинутом набекрень. Он смотрел на нее из-под бровей улыбаясь. Торжествующей улыбкой.

Луиза как будто читала все его мысли. Он не раз мог приехать к ней в Париж и уговорить вернуться с ним обратно, но так ничего не добился бы. Он предпочел подождать, пока она не решит вернуться сама. Он вступил и молчаливую борьбу с Парижем и победил.

Луиза пошла к нему. Уилл всегда занимал не меньшее место в ее жизни, чем Пьер. Но ему с ней будет нелегко, она уже не такая мягкая и уступчивая, какой была до отъезда. Уилл же никогда не примирится с тем, чтобы занимать в сердце женщины второе место. Луиза не боялась предстоящей борьбы. В этом заключается жизнь и любовь между мужчиной и женщиной. А такого мужчину, как Уилл, еще поискать.

Старинное зеркало в раме со стержнями, которое можно устанавливать в наклонном положении. — Здесь и далее прим. ред.

Мозаика из фигурных пластинок фанеры, которые наклеиваются на деревянную основу.

Merryfield — букв, «веселое поле» (англ.).