Кейт Эмерсон - Отказать королю

Впрочем, королева Анна хотела послушать мессу и не собиралась отвлекаться по пустякам. Только после того как священник произнес заключительные слова службы, ко мне подошли слуги в ливреях ее величества. Мне ничего не оставалось, как только подняться вслед за ними в личную молельню королевы. Как только я вошла в крохотную комнатку, королева Анна отослала всех, за исключением своей сестры.

— Ты говорила с леди Марией, — резко бросила мне королева.

Я опустилась в особо глубоком реверансе, словно на плечи мне лег тяжелый груз ее неудовольствия. Я была полностью в ее власти, и она могла сделать кое-что похуже, чем просто надавать мне пощечин. Тем более теперь, когда у нее — из-за явных ухаживаний за мной короля — появилась веская причина не любить меня. Если я хочу сохранить не только свою должность при дворе, но и свою свободу, я должна немедленно развеять любые подозрения в том, что я злоумышляю против королевы за ее спиной.

— Я зашла в церковь помолиться, когда леди Мария уже была там… — начала оправдываться я, стараясь не обращать внимания на чувство горечи, возникшее оттого, что приходилось так называть мою бывшую госпожу.

Королева лишь сверкнула глазами, и в этот момент я поняла: что бы я ни делала, что бы ни говорила, она никогда больше не будет благоволить мне, не доверит мне своих тайн. Значит, у меня остается последний шанс задобрить Анну, чтобы добиться примирения отца с дочерью… И я решилась.

— Леди Мария научилась смирению и покорности за то время, пока она находится на службе у принцессы Елизаветы, — не моргнув глазом, солгала я. — Если ваше величество убедит короля вернуть ее ко двору, я уверена, что она…

— Эта девчонка мне как заноза в боку! — бросила королева. — Почему я должна делать что-то ей в угоду? Почему я должна слушать твоих советов, Тэмсин Лодж, ведь ты была готова закрутить шашни с моим мужем, если б я не вмешалась.

Произнося это, Анна беспокойно меряла шагами молельню, сложив обе руки на животе, в котором рос ее ребенок. Остановившись напротив меня, она воскликнула:

— Мне следует вышвырнуть тебя отсюда, отправить тебя обратно к твоей мачехе и ее милому муженьку!

От этой угрозы я покрылась холодным потом.

— В этом нет нужды, — вмешалась леди Мэри Рочфорд. — Может быть, мои глаза меня обманывают, но я видела, как леди Мария поклонилась тебе, Анна, перед тем как столь стремительно покинуть церковь.

Я вовремя прикусила язык, чтобы не, проговориться и не противоречить сестре королевы.

— Почему ты мне сразу об этом не сказала? — воскликнула Анна. — Король очень обрадуется, если его дочь наконец-то примет меня и признает наш с ним брак. Я даже готова предложить ей в ответ свою дружбу. Его величество не дает мне покоя с тех пор, как Мария отказалась принести клятву. Стоит этой упрямице произнести всего несколько слов, и она тотчас получит свой собственный двор и резиденцию… подальше от нашего двора, — добавила она вполголоса.

Королева тотчас велела подать перо и чернила и быстро написала записку своей падчерице.

Ответ от принцессы Марии еще не был получен, когда королева и ее свита отбыли из Элтама в Гринвич, но вечером леди Шелтон, тетка королевы и мать Мэдж, управлявшая женской частью свиты принцессы Елизаветы, передала этот ответ в письме своей племяннице.

— Неблагодарная нахалка! — Анна смяла послание от леди Шелтон и швырнула его на пол.

Королева готова была затопать ногами от ярости, и даже нежное пение коноплянки, жившей в клетке в зале приемов, ее не успокоило. Она велела вынести клетку с птицей вон.

— Слава богу, что птичке совсем не отказали от двора, — прошептала неугомонная Бесс Холланд.

Прочие фрейлины захихикали. Ранее птицы уже навлекали на себя неудовольствие нашей госпожи: павлины, которых королю прислали из-за моря — с самого мыса Ньюфаундленд, что в Новом Свете, — громко кричали по утрам и не давали ей всласть поспать. Чтобы потрафить прихотям своей беременной жены, король приказал построить птичник рядом с домом сэра Генри Норриса [130] Сэр Генри Норрис (1482 (?) — 1536) — английский аристократ и придворный, входил в ближайшее окружение Генриха VIII. Поддерживал партию Анны Болейн при дворе, а когда она впала в немилость, был обвинен в прелюбодеянии с ней (скорее всего, это обвинение было сфабрикованным) и казней за государственную измену. в деревне Гринвич неподалеку от дворца, куда и были «сосланы» павлины, а с ними и пеликан — еще один подарок королю, прибывший из Нового Света.

Я не разделяла веселья своих подруг. Сейчас я была при дворе на таких же птичьих правах, что и пресловутый пеликан. В наше время людей легко выгоняли со службы, отправляли в ссылку, а иногда и держали в клетках, как диких зверей.

Я подождала, пока ее величество отвлеклась, дабы поприветствовать появившегося в ее покоях короля, и осторожно подняла письмо леди Шелтон с камышовой циновки, покрывавшей пол. Поздно ночью, будучи полностью уверенной в том, что остальные фрейлины спят крепким сном, я разгладила смятый листок и принялась читать, заслонив пламя одинокой свечи, которого едва хватало, чтобы разобрать написанное.

Леди Шелтон сообщала, что на обеде леди Мария громко заявила буквально следующее: «Ее величество королева Англии никак не могла послать мне ту записку, что я получила сегодня, ведь моя мать находится на расстоянии многих миль от Элтама, Посланец должен был сказать, что эта писулька — от леди Анны Болейн». А потом строптивица прямо объявила, что не признает никакую другую королеву, помимо своей матери, и не примет дружбы никого, кто не может считаться другом королевы Екатерины. Тот поклон, о котором упоминала «леди Анна», предназначался нашему Создателю и никому другому.

Немудрено, что после такого ответа Марии на предложение мира и дружбы королева Анна впала в ярость.

Традиционное путешествие королевского двора летом 1534 года было короче обычного ввиду приближающихся родов королевы. Мы побывали в Муре, Чинизе и Уокинге, а затем ввернулись в Элтам, где Анна обосновалась рядом со своей дочерью. При этом она старалась избегать любых встреч с леди Марией, которая тем не менее оставалась с ней под одним кровом. Король со своими ближайшими друзьями отправился в Гилдфорд, куда через несколько дней должен был переехать и его двор.

Лишенная общества своего мужа, королева Анна захандрила. Ей и раньше были свойственны перепады настроения, случались приступы нервного смеха, а теперь она была подавлена, не отпускала от себя своего любимчика — песика Перки — и не желала видеть никого из своих дам, кроме кузины Мэдж и юной графини Вустерской [131] Элизабет Браун (впоследствии Сомерсет), графиня Вустер (ум. 1565) состояла фрейлиной при Анне Болейн и, возможно, была любовницей Генриха VIII. Дочь сэра Энтони Брауна, одного из видных сановников при дворе Генриха VIII. , к которой в последнее время особенно привязалась и чью сестру также жаждала видеть на своей службе.