Хелен Диксон - Падение мисс Кэмерон

Бухта была окружена скалами. На песке было много валунов, скалистый берег вдавался в море, и при высоком приливе волны с грохотом разбивались о скалы, поднимая водяную пыль, окутывавшую их, как туманом. Но сейчас был отлив, и море спокойной гладью блестело на солнце, как стекло. Над головой кружились и пронзительно кричали чайки, их большие крылья сверкали белизной; две цапли бродили выше по берегу среди водорослей.

Она услышала шаги позади себя и поняла, что это Стивен. Повернулась, глядя, как он приближается, и легкая улыбка заиграла на ее губах. Она была рада, что он разделит с ней такой приятный вечер. Он остановился рядом с камнем, на котором она сидела, по его бесстрастному лицу трудно было что-нибудь угадать. Он был босиком, в бриджах и белой рубашке с широко распахнутым на груди воротом.

— Я видел, как вы вышли из дома, и знал, что направитесь сюда, — сказал он добродушно.

Она улыбнулась:

— Невозможно было устоять перед искушением взглянуть на море, да еще в такой прекрасный день. — Она снова устремила взгляд на горизонт, где солнце клонилось к закату, играя оттенками розового, золотого, оранжевого, эта картина завораживала ее.

А Стивен смотрел на Дельфину, любуясь игрой солнечных бликов на каштановых волосах, блеском темных глаз, не в силах отвести взгляд. Ее грудь высоко вздымалась, она сидела, изящно обхватив колени руками, являя взору красоту, свежесть и невинность.

— У вас такой задумчивый вид. — Он прислонился к камню, на котором она сидела. — Я вам не помешал?

Она, вздохнув, тряхнула волосами.

— Нет, нет, вы мне совсем не помешали. Но вы правы, я размышляла о том, что это место создано для того, чтобы обдумывать свою жизнь и будущее.

— Не расскажете, какие мысли пришли вам в голову?

Она кивнула:

— Случилось так, что я неожиданно вышла за вас замуж, и это сразу изменило мою жизнь и мое будущее.

— Надеюсь, она изменилась к лучшему.

— Думаю, рано делать выводы, на это потребуется время. — Она снова взглянула на него с улыбкой. — Простите, Стивен. Наверное, вы находите меня странной. Я мечтала узнать мир, хотя понимала, что вряд ли мне удастся увидеть много. Так скучно вести бессмысленную светскую жизнь, я искала занятия по душе и навлекала на себя гнев родителей, потому что не умею повиноваться. Я не могла мириться с нищетой, хотя сама не нуждалась никогда. Я остро чувствую несправедливость, стараюсь помочь, если могу, и иногда попадаю в неприятные ситуации из-за своего характера.

— Вы действительно для меня загадка.

— О, я совсем не хотела показаться загадочной. Я непрактична, но воспринимаю жизнь такой, как она есть. Мне понятно чувство долга, и я стараюсь следовать ему. Но вместе с тем мне хотелось свободы, независимости, и, наверное, именно поэтому я в любую минуту была готова к бунту. Я помогала, как могла, детям в приюте, но этого для меня было недостаточно. Конечно, были мечты о любви и страсти, но все это было так далеко от моей реальной жизни. Мне так хотелось поделиться своими мыслями с кем-то, но казалось, никто не сможет меня понять, кроме тети Селии.

— Но вы только что сделали это.

— Да, и это странно. Хотя, возможно, все дело в том, что вы для меня практически незнакомец и мне легче открывать вам свою душу.

— Я согласен с вами. И запомню все, что вы доверили мне сегодня.

— Правда? Не думаю, — пробормотала она и, вытянув ноги перед собой, сказала: — Я видела, как вы плавали сегодня.

— В Тамаре я плаваю каждое утро в любую погоду. В детстве я любил смотреть на проходившие корабли и мечтал стать моряком, переплыть Атлантику, обогнуть мыс Горн и выйти в Китайское море.

— Но стали солдатом. Вы сами, добровольно вступили на этот путь?

— Мой отец был военным. Я был направлен служить в тот же полк.

— Вы похожи на него?

Он кивнул:

— Да, очень. Я был единственным отпрыском, и отец сосредоточил на мне усилия, чтобы передать весь опыт приобретенной мудрости, научить быть верным чести и долгу не на словах, а на деле. Правдивость, прямота, честь должны быть обязательными чертами солдата и джентльмена. И уверенность в том, что ответственность за чужие жизни, которая грузом ложится на твои плечи, надо нести до конца.

— Он был очень хорошим человеком.

— Самым лучшим.

— И я понимаю, почему вы стали и всегда будете солдатом, — сказала она задумчиво. — Армия — и ваша жена, и семья, вся жизнь.

— Ну, не совсем. Я тоже не чужд духу романтики и приключений, но риск и бравада имеют оборотную сторону, когда рядом начинают свистеть пули. Когда кончится война, я собираюсь осесть дома и жить в Тамаре до конца дней.

— А любовь?

— Она — для глупцов, — спокойно ответил он.

— Но не все с вами согласятся. Обе моих сестры влюбились с первого взгляда, а через месяц заявили, что хотят выйти замуж за своих избранников.

— Надеюсь, они счастливы. Но убежден, то, что принимают за любовь, — всего лишь страсть и влечение, которые моральные устои облекают в брак. Ловушка, подстерегающая мужчин.

— Значит, вы считаете, что брак к любви отношения не имеет. Вы циничны. Но я думаю, каждому свойственно желание любить, найти понимание, доверять и хранить верность друг другу, разве это не естественное стремление?

— Любовь — непостоянное, противоречивое чувство, это всего лишь влечение и страсть. Желание обладать.

— Желание и страсть со временем слабеют, настоящая любовь — это когда два человека готовы отдать друг за друга жизнь, пожертвовать собой ради любимого. Но я забыла, что вы солдат и вам незнакомы нежные чувства, вас научили, что доверять можно только самому себе, а женщины служат исключительно для удовольствия.

Он улыбнулся:

— Кажется, я женился на романтичной особе. Желание, страсть, вожделение принимаются сначала за любовь, но это мимолетно, потом неизбежно возникают привычка и скука.

Она не сразу ответила. Сейчас, когда ясно подтвердились ее догадки и опасения, надо, как никогда, следить за своими чувствами, чтобы не влюбиться. Она получила предупреждение, оно было недвусмысленно — не ждать больше того, что он может дать. Если она еще сомневалась и пыталась его разгадать, сейчас все стало ясно. Она не хочет быть потом для него скучной обязанностью, грузом, после того как страсть пройдет. Спрятав за улыбкой свои сомнения и страхи, она спокойно сказала:

— Вы с необыкновенной прямотой выразили свои убеждения, Стивен. Это слова и убеждения либо закоренелого холостяка, либо человека, когда-то раненного любовью так глубоко, что он теперь боится влюбиться снова. — По тому, как окаменело его лицо и потемнели глаза, она поняла, что угадала. — Простите, я не хотела вас задеть.

Оба помолчали. Немного погодя он как ни в чем не бывало насмешливо спросил: