Елена Лебедева - Путешествие в прошлую жизнь

А после началось обустройство девушки в полку. Она выбрала себе брошенную хозяевами крепкую избу в самом конце лагеря поблизости от Никиты. До вечера Елизавета мыла, чистила, подметала, словом наводила уют в своем простом жилище. Помочь было некому, в деревне остались одни старики, их жены помогали офицерам в готовке. Порывавшегося помочь Никиту, Елизавета выставила за дверь, только попросила принести воды, холодной из колодца и горячей с полевой кухни.

После уборки своего убогого на первый взгляд жилища, оно показалось ей даже милым — здесь было чисто, светло, просто, и главное, что ее Никита жил в нескольких минутах ходьбы. Воодушевленная всеми незабываемыми событиями первой половины дня, Елизавета не заметила, как провозилась с уборкой до вечера. В ее душе пели птицы, наконец-то она была счастлива и никакие угрозы войны и чего бы то ни было не могли помешать ей в эти минуты.

После всех дел по дому, она с наслаждением искупалась, переоделась в простое серо-синее платье, уложила волосы, и, наконец, вышла к сгорающему от нетерпения увидеть ее молодому человеку. Рука об руку они направились к дому генерала. Ужин прошел весело, Елизавета несколько терялась и смущалась среди абсолютно мужской компании, но офицеры старались помочь ей чувствовать себя уютно и подолгу не останавливали на ней взгляд, боясь еще больше смутить девушку, хотя каждый из них в душе завидовал Никите.

Елизавета была необыкновенно хороша в тот вечер, ее глаза сияли таким счастьем, а смех раздавался как колокольчик так задорно, что невозможно было оставаться равнодушным. Особенно заворожено смотрел на Елизавету лучший друг Никиты — Серж, утром приведший девушку в чувство. Его ясный пронзительный взгляд смущал княжну, но она старалась не показывать виду и просто не замечала его. Ведь рядом был Никита, ее Никита…

Через пару часов влюбленные тихо покинули шумную компанию. Сентябрьский вечер 1920 г. обдал прохладой, свежим ветерком, запахом цветов, а главное любовью, переполнявшей молодых людей. Рука об руку, не разбирая дороги, они шли молча, не зная как рассказать обо всем, что случилось за время этой бесконечной разлуки, с чего начать.

— Елизавета, милая, мне кажется все это сон, и если я проснусь и тебя не будет рядом, я…

— И я до сих пор не могу поверить, что нашла тебя.

— Но как, как это вообще возможно, Вы, то есть ты здесь, а…?

— Нам о стольком нужно рассказать друг другу.

— Пойдем к реке, там так красиво ночью…

— Никита, с кем это ты проводишь лунные ночи у реки?

— С мечтами и воспоминаниями о тебе, ангел мой.

Оба вновь замолчали, пораженные красотой ночи, лунной дорожкой на водной глади, тихим пением ветерка.

— Здесь так красиво.

Молодые люди спустились к воде, присели на поваленное дерево недалеко от реки. Елизавета зябко повела плечом.

— Милая, возьми, — Никита нежно набросил ей на плечи свой китель, привлек к себе, обнял.

— Я не верю, не верю… Никита, я никогда в жизни не была так счастлива, знаешь, ради этого стоило пережить все, все, что случилось с нами.

— Тсс, тихо, не нужно о грустном, но помнишь, я говорил тебе, нужно жить, а счастье обязательно найдет тебя. Милая, моя, драгоценная, любимая…

Никита осторожно привлек ее к себе, поцеловал нежно и трепетно. Она засмеялась тихонько, уткнувшись лицом в его грудь.

— Никогда не отпускай меня, Никита, что бы ни случилось, мы никогда больше не должны расставаться с тобой.

— Никогда, я не смогу без тебя жить, даже сейчас, не смотря на все грозящие нам опасности, я не в силах был бы разлучиться с тобой. Мне хватило одного раза. Знаешь первое время, я просто сходил с ума, разговаривал с тобой, словом…

— Давай обо всем по порядку, рассказывай мне все, Никита я готова слушать тебя всю ночь.

— Едва ли наберется на 5 минут. Что я могу сказать тебе, родная, я проводил тебя и как в тумане бросился разыскивать начальника Ялтинского гарнизона. Поговорил с ним, получил от него письмо к самому Деникину. Так, я выполнил и важное поручение и попал в Крымско-азовскую армию, одну из южных армий генерала Деникина в первый крымский полк. Здесь познакомился с Сержем, он замечательный малый, если бы не он, не знаю, как бы я пережил разлуку с тобой.

— А дальше?

— Дальше, война, пожалуй самый кровавый и страшный год, и к чему мы пришли, армия Деникина почти разгромлена, Юденич давно отступил, Колчак раздавлен, последний оплот России здесь, в южной части и в Крыму, все почти закончилось.

— Значит мы проиграли… да? А французские газеты пишут совсем по-другому…

— Мы проиграли, Елизавета, это уже очевидно, еще в апреле Деникин передал командование Врангелю, но давай сейчас не будем об этом, такая волшебная ночь, ты рядом, я хочу говорить только о тебе.

— А я о тебе, пока я искала тебя все эти месяцы, я слышала, ты был серьезно ранен. Как это случилось?

— Ерунда, не стоит…

— Никита, я прошу, будь со мной откровенным, я так испугалась. Когда узнала об этом, мне сказали ты едва не погиб.

— Четыре месяца назад, в сражении за Новороссийск. Я даже не понял, что случилось. До этого времени судьба словно оберегала меня, так царапины были и все. А тогда что-то обожгло сильно так в правом боку и все. Очнулся уже в госпитале, Серж меня с поля боя уносил, он тоже ранен был, но не так тяжело, — рука Елизаветы дрогнула в его руке, — Успокойся, милая, все уже позади, — знаешь, кто помог мне выжить? Конечно, ты. Ты приходила ко мне в бреду, во сне, мне казалось ты рядом…и еще твой крестик на груди, самый драгоценный для меня, я держался за него как за соломинку, словно через него чувствовал тебя…

— Четыре месяца, — Елизавета задумалась, — апрель, как раз тогда я поняла, что должна вернуться, меня словно обожгло, я знала, что нужна тебе…

— Это судьба, опять свела нас вместе после всего, уму не постижимо.

— Не отвлекайся, Никита, рассказывай.

— Рана оказалась серьезной, врач смотрел на меня как на покойника, это мне потом Серж рассказывал, я то не помню, в бреду пролежал почти 2 недели, и все время ты была рядом, я потом с такой болью понял, что это все был сон. Даже рана болела не так, как сердце.

— Никита, если бы я была с тобой тогда.

— Нет, с другой стороны, страшное зрелище, я ужасно похудел, был беспомощный словно ребенок, Серж мне так помог, ухаживал, кормил, перевязки помогал делать, одной медсестры на всех раненых не хватало. Словом в полк я вернулся около 2-х месяцев назад. Раны затянулись, так шрам в подреберье остался.

— Теперь нас даже это сближает, у меня тоже остался след после раны, — Никита невольно сжал ее руку, вспоминая то страшное время, когда она находилась между жизнью и смертью, — только ты был рядом, а я… я только искала способ вернуться в Россию…