Кэтрин Куксон - Жизнь, как морской прилив

— Почему? — Голос хозяйки был абсолютно спокойным. — У тебя есть все причины спрашивать почему. Я велела ей снять юбку. Она не захотела, она испугалась. И у нее есть на это причина, она ждет ребенка.

Уверенность Эмили пошатнулась. Она посмотрела на мокрое от слез, испуганное лицо сестры, потом снова на кровать. Но даже когда она прошептала: «О, нет! Нет!» — она уже осознала, что была полной дурой все эти недели. Неужели она не знала, что женщин обычно тошнит, когда они ждут ребенка. А она думала, что это из-за того, что не вся пища подходила Люси... Но она сказала, что Том Пирсли не притрагивался к ней. Наверное, она обманула. Но Люси должна была знать, не настолько же она наивна; Люси совсем не была наивна в этом смысле. Нельзя остаться несведущей, прожив хоть недолго с Элис Бротон.

Эмили схватила Люси за плечо и подтолкнула ее вперед мимо хозяйки, которая сидела почти прямо в постели, на ее лице отражалось отвращение, даже омерзение; потом мимо хозяина, на лице которого застыло смешанное выражение гнева и изумления.

Подталкивая Люси перед собой, Эмили вышла на площадку. Они направились не в сторону главной лестницы, а в сторону лестницы, ведущей наверх в их комнату.

Оказавшись в комнате, Эмили толкнула сестру на кровать. Потом, близко наклонившись к Люси, она грустно сказала;

— Ты выставила меня полной дурой, абсолютной дурой. Ты ведь знала все это время, что ждешь ребенка.

— Нет! Нет! Эмили! — Люси трясла головой, а слезы ручьем текли по ее щекам, и она повторяла: — Это не так. Это не так.

— Замолчи! — Эмили выпрямилась, замахнувшись рукой. — Сейчас я надаю тебе по щекам. Ой! — Она отвернулась и, крепко прижав руки к груди, начала ходить по комнате. — Все эти недели тебя тошнило по утрам и в течение дня. — Она повернула голову и сердито посмотрела на Люси. — И мне это даже в голову не пришло, потому что ты сказала, что он не притронулся к тебе, а я поверила. О Боже, если в мире и есть непроходимые дураки, то я одна из них. А эти, внизу, — она показала на пол, — думаешь, они мне поверят? Ни за что в жизни. И нас выбросят отсюда, выгонят, обеих.

Эмили стояла, не двигаясь, и смотрела на худенькую бледную горестную фигуру на кровати. Люси смотрела на сестру, слезы бежали из ее глаз по крыльям носа, по щекам и капали на сложенные на коленях руки, которые не были сцеплены, как это обычно бывало с Эмили, а лежали безвольно. При виде этого жалкого зрелища вся злость Эмили куда-то испарилась. Подойдя к кровати, она села рядом с Люси, обняла ее за плечи и мягко сказала:

— Ты бы могла сказать мне.

— Эмили.

— Да, что ты хочешь сказать?

— Он никогда... Тим Пирсли никогда ничего не делал со мной, то, что ты имеешь в виду.

На мгновение ее жалость исчезла, и Эмили очень захотелось так стукнуть сестру, чтобы та свалилась на пол. Она глубоко вздохнула, ее гнев снова затих, и она спросила:

— Ну, если он тебя не трогал, то кто же?

В следующую минуту Эмили почувствовала, что начинает сходить с ума от мысли, пришедшей ей в голову. Она схватила Люси за плечи и, прижав к кровати, прошипела:

— Кон? Это был Кон?

— О нет! Нет! — Голос Люси приобрел силу, а сама она вырвалась из рук Эмили. Выпрямившись, она соскочила с кровати и сердито посмотрела на Эмили. — Как только ты могла такое подумать! Кон? Да он и муху не обидит. Говорю тебе, Эмили, я не жду ребенка! Я не беременна! — Теперь она кричала громче. — Ты можешь не верить, но это так. Говорю тебе, я не жду ребенка. Я не жду ребенка.

Выкрикнув это, Люси повернулась и вылетела из комнаты, а Эмили даже не попыталась ее догнать - что можно сделать с кем-то, кто не хочет верить в очевидное?

Она удрученно сидела на кровати. Куда им податься отсюда? Было только одно место, куда они точно не пойдут, - это работный дом. У нее оставалось еще четырнадцать соверенов и немного мелочи. И были еще часы. Если дела пойдут совсем плохо, ей придется заложить их. Она пойдет в большой ломбард в Ньюкасле и скажет, что закладывает их по поручению хозяйки. Да, так она и сделает. А пока они поедут к тете Мэри; та знает, как поступить в подобной ситуации.

Эмили медленно поднялась с кровати и спустилась вниз. Когда она достигла первой площадки, Лэрри как раз выходил из комнаты жены. Он шел за ней всего в двух шагах, когда девушка дошла до главной лестницы. Внизу он уже был рядом с ней и, не глядя на нее, сказал:

— Было бы лучше, если бы вы все рассказали раньше.

— Я не знала. — Ее голос был вялым и безжизненным.

Берч остановился перед ней и тихо сказал:

— Мне трудно в это поверить, Эмили, поскольку вы демонстрируете мудрость во многих вещах.

— Возможно, сэр. — Ее лицо приобрело напряженное выражение. — Но похоже, я оказалась недостаточно мудрой в данном случае. Я думала, что это все от еды, от жирной еды. Кроме того, я думала, что в таких случаях чувствуют тошноту по утрам, а ее тошнило в любое время дня и даже ночью. И она поклялась мне, что Тим Пирсли никогда не трогал ее.

— Тим Пирсли? — Лэрри удивленно посмотрел на Эмили.

— Жилец в доме моего отца. Мой отец ушел в плавание, а женщина, которую он нанял в качестве экономки, пустила жильца.

— Он... что, пытался... приставать к ней?

— Что-то вроде этого, но... но я вовремя забрала ее оттуда, по крайней мере я так думала. Она клянется, что он ничего ей не сделал. Но я ей сказала, что если это не он, то кто-то другой.

Они всматривались друг в друга при тусклом освещении холла. Потом, как и вчера, Лэрри повернулся и ушел, не говоря ни слова.

Еще некоторое время назад Эмили не знала, как вести себя с ним после того, что случилось прошлой ночью; сейчас девушка об этом забыла. В конце концов, что это было? Небольшой инцидент после вечеринки. Сейчас она даже подумала, что, выпив слишком много спиртного, слегка преувеличила значение происшедшего. Когда ты пьяна, все кажется другим... а она была пьяна; о да, она напилась. Но, как она сказала себе раньше, это больше не повторится.

Эмили пошла на кухню и, не найдя там Люси, отправилась ее искать. Она нашла ее в коровнике. С Люси был Эбби. Девушка не знала, что он вернулся. Старик сказал ей, что никогда не приезжает в первый день нового года. Она сразу же поняла, что Люси выплакалась ему и рассказала о своей проблеме, потому что Эбби выпрямил свою сутулую спину, насколько мог, посмотрел на Эмили и покачал головой.

— Да уж. Вот еще незадача. Похоже, хозяйка содрала всю одежду. С чего это она?

— Иди в дом, Люси. — Эмили вытянула руки и указала на дверь. Люси, опустив голову, проскочила мимо нее и побежала через двор. Сквозь открытую дверь она видела, как та исчезла за аркой, а потом повернулась к Эбби.

— Я не знаю, почему хозяйка хотела содрать одежду, поскольку даже если Люси ждет ребенка, то это только ее дело и мое... И больше ничье! — Она подчеркнула последнее слово, высоко вздернув подбородок.