Мэг Хатчинсон - Рыжеволосая бестия

В нескольких ярдах, под козырьком земли, коварно выступающим над затопленной скважиной, на воде качалась какая-то темная масса. То вверх, то вниз; то отплывая чуть дальше от берега, то прячась под самый козырек. Бесформенная груда не тонула.

Нет!.. Нет!..

Словно зачарованная, Алиса стала медленно отходить назад, пока не уперлась спиной в изломанные ветром кусты. Почувствовав боль от вонзившихся в тело острых веток, она будто очнулась.

Это не сбившиеся в кучу ветки и не оборванная ветром листва… Что же тогда? Связка тряпок, брошенная в воду детьми, резвившимися во время пикника? Но кто стал бы вести детей на прогулку в такую даль?

Нужно идти дальше, продолжить поиск матери, пока еще хоть немного видно. Однако Алиса не двигалась с места. Она смотрела на непонятный предмет, черным пятном выделяющийся на искрящейся золотом воде. Со стороны эта картина могла показаться красивой: изящный танец причудливых теней, меняющих форму с каждым накатом маленьких волн. Но только зрелище это не было красивым для Алисы, оно вызывало у нее отвращение — было в нем что-то отталкивающее, уродливое.

Алиса опустила руку, которую прижимала к губам, и собралась уходить, как вдруг сильный порыв ветра пронесся над поверхностью воды, отчего странный предмет отцепился от удерживавших его корней прибрежных кустов и медленно повернулся. Из-под воды показалось лицо ее матери.

Волосы, выбившиеся из заколок, расползлись вокруг головы; мокрые, похожие на змей седые пряди обвивали лицо, вынырнувшее из воды, скользили по открытому рту и застывшим немигающим глазам.

Пораженной ужасным зрелищем Алисе показалось, что мир вокруг нее пошатнулся, внутри у нее все сжалось, к горлу подступил комок. Она закричала. Только закричала беззвучно. Этот внутренний крик затмил ее разум, затем больно отдался в сердце и, наконец, заполнил всю душу.

Не отдавая себе отчета, Алиса бросилась к воде. Ноги скользили на мокрых, острых как бритва камнях, которыми был усеян отлогий берег. Она падала, разбивала в кровь колени и ладони, но поднималась и шла дальше. Наконец она оказалась у воды. Пронизывающий холод вернул Алисе способность мыслить. Еще шаг — и она могла потерять твердую почву под ногами, могла соскользнуть в воду, и тогда ее неминуемо затащило бы под берег в этот водяной ад.

С поля налетел резкий ветер, и вода заволновалась, пошла рябью. Небольшие волны выбросили на поверхность руку матери. Эта облепленная черной тканью и согнутая в запястье безжизненная рука то поднималась, то снова опускалась, как будто Анна прощалась с ней.

— Нет!

Каждая клеточка, каждый нерв, каждая вена Алисы задрожали от отчаяния.

Это была ее мать, женщина, которую она любила так, как не любила никого на свете.

На потревоженной порывом ветра воде появились волны, которые то устремлялись вперед, то откатывались назад, расходились и снова соединялись, как влюбленные в страстном танце. Длинные тонкие спутанные стебли водорослей потянулись к бесформенной массе, окутали тело в темной одежде, запустили зеленые пальцы в седые волосы, стали молча тащить безвольное тело под воду, в темную утробу затопленной шахты. Снова показалась бледная рука и в прощальном жесте закачалась над водой.

Нет, только не это! Ее мать не должна лежать на дне какой-то черной ямы, заполненной водой!

Болезненная, как удар ножом, мысль заставила Алису забыть об опасности. Она опустила в воду обе руки и взялась за покрытую липким илом ткань. Словно живое существо, у которого отнимают добычу, накрытая золотой мантией вода, казавшаяся до того такой тихой и безмятежной, теперь начала открывать свою истинную сущность. Тело, которое она убаюкала насмерть, принадлежало только ей. Поднявшиеся от нового порыва холодного ветра волны стали набирать силу, цепляться за тело, тянуть его к себе, не давая Алисе вырвать жертву из их объятий.

Преодолевая яростное сопротивление воды, Алиса едва не потеряла равновесие. Ее ноги заскользили по размытой глине. Нервы снова напряглись до предела, так что разболелась голова. Мелкие камни и пласты земли лежали там, где их когда-то оставили шахтеры, перед тем как уйти на новое место. Они не задумывались о том, в какое опасное место превращают это поле. Наверное, здесь таких шахт полным-полно. После очередного удара волны Алиса покачнулась и едва устояла на ногах… Еще чуть-чуть — и она полетела бы вниз… ушла бы с головой под воду.

Легкое движение воздуха сменилось резким порывистым ветром, который придавал силы бурлящей воде, собирал ее в мощные волны и швырял на Алису. Его свист был похож на бешеный хохот. Ветер словно смеялся над отчаянными попытками девушки вытащить из воды опутанное водорослями тело.

Дрожащие от холода пальцы на немеющих руках соскальзывали с одежды, покрытой слоем склизкой тины, мертвое тело вслед за гонимой ветром водой норовило отплыть от берега.

— Мама!

Ветер унес отчаянный крик Алисы в поле.

Нет, уже не дотянуться… Слишком далеко… Вода отнесла тело матери от берега, и теперь вряд ли удастся ухватиться за него.

«Помни, малышка, не всегда можно верить тому, что видишь…»

Алиса снова вспомнила слова отца, услышанные когда-то давным-давно, еще в детстве.

«…Правда не всегда лежит на поверхности».

Казалось, отец был рядом, разговаривал с ней, как и тогда на берегу канала, и от его мягкого спокойного голоса страхи улетали прочь.

«Правда не всегда лежит на поверхности…»

Отец подсказывал дочери, что надо делать. Каким-то образом он говорил ей, что не нужно бояться.

«Помоги, — прошептала она. — Папа, помоги мне!»

В ту же секунду ветер стих. Легкое, как дыхание, дуновение подхватило качающееся на воде тело, и оно приблизилось к берегу, так что Алиса смогла дотянуться до него кончиками пальцев.

Он не нашел ее! Марлоу Банкрофт угрюмо смотрел на потухший камин. Оказалось, что разыскать эту сучку не так-то просто! Когда ему не удалось перехватить ее на дороге, он объездил полгорода, но даже следа этой девки не увидел… Куда же подалась эта грязная шлюха? Где бы она ни пряталась, ее нужно найти во что бы то ни стало. Она представляет собой угрозу, проблему, от которой он должен избавиться любой ценой. И он это сделает. Мертвая ничего никому не расскажет, а подозрения… Кто осмелится обвинять в чем-то хозяина Банкрофт-холла?

Она пришла в его дом, разговаривала с его матерью, которая, вполне возможно, поинтересовалась, где девчонка живет… Но если он спросит о ней леди Амелию, то наверняка вызовет у нее подозрения, а ему это ни к чему. Однако девчонку все равно нужно убрать, прежде чем она успеет подпортить ему жизнь. К сожалению, она не единственная, кого ему следует опасаться. Есть еще одна особа, из-за которой он, Марлоу Банкрофт, наверняка лишится доброго имени. Именно она может рассказать о нем такое, что двери в общество для него закроются навсегда.