Розалинда Лейкер - Золотой тюльпан. Книга 2

— Давай перейдем в гостиную, Сибилла, и подождем там. Гер ван Девентер провожает отъезжающих гостей, а твой отец с сестрой ждут его в библиотеке.

Сибилла заметила, что они остались одни в зале для пиршеств, не считая слуг, которые подавали блюда, а сейчас с бесстрастным выражением на лицах стояли у стен. Она не думала, что мать Адриана или кто-нибудь еще из женщин семьи ван Янсов разрыдались бы перед слугами. Поспешно вытерев глаза, Сибилла с достоинством, какое только могла изобразить в данную минуту, вышла в гостиную. Там она разыграла отчаяние и упала в объятия молодого человека. Его поцелуи доказали, что пыл не ослабел. Впервые он остался с ней наедине и решил воспользоваться ситуацией.

В библиотеке Хендрик встал возле окна, притворяясь, будто внимательно смотрит в него, хотя в темноте ничего не было видно. Он не мог заставить себя встретиться с Франческой взглядом. Она обратилась к его отражению в оконном стекле:

— Что тебе известно об этом заявлении Людольфа? Пожалуйста, расскажи мне до того, как он придет. Когда ты закричал, я поняла, что ты отказываешься от чего-то, известного только тебе.

Хендрик нашел в себе силы ответить.

— Я не хотел, чтобы ты пока что знала. Ничто не может произойти до тех пор, пока ты не закончишь ученичество, но год назад я подписал контракт, обещая тебя ему в жены.

Франческа не верила своим ушам. Все предупреждения Питера ожили в ней. Она подумала о голландской легенде, в которой зловещий поклонник выторговал девушку, а после свадьбы предстал перед ней отвратительной гнилью, оказавшись ничем иным, как самой смертью. Она не могла вообразить Людольфа своим мужем.

— Почему ты совершил этот ужасный шаг?

— Скорее всего, я был пьян.

Объяснение показалось настолько правдоподобным, что она не стала подвергать его сомнению.

— Питер знает?

— Я рассказал ему, когда он принес заказ, но ни он, ни я не ожидали, что Людольф объявит об этом так скоро.

— Мне кажется, Питер всегда боялся этого. — Франческу наполнила горькая печаль при мысли, что единственное спасение от Людольфа заключается в побеге, означавшем многие годы разлуки с семьей и домом. Затем ее пронзила другая мысль.

— Ты говоришь, что обещал меня Людольфу двенадцать месяцев назад, но ведь тогда еще была жива Амалия.

— Нет. Он настолько обезумел от желания обладать тобой, что дал мне на подпись контракт на следующий день после ее смерти.

Франческа склонила голову и прикрыла глаза рукой, ужаснувшись открытию. Мысли об Амалии не покидали ее, когда она в первый раз после того трагического вечера вернулась в дом ван Девентера. Слышать о таком бесчеловечном безразличии к ее смерти было невыносимо.

Людольф, войдя в библиотеку, заметил отчаянную позу девушки до того, как она убрала руку и отступила назад с выражением враждебности на лице. Дела пошли не совсем так, как он предполагал. Он ни на мгновение не допускал, что Хендрик, познав в течение шести недель тюремную жизнь, осмелится возражать ему, не говоря уже о том, чтобы позволить себе подобную вспышку гнева. Что касается Франчески, то Людольф предвидел, что его заявление потрясет девушку, но, полагаясь на ее самообладание и хорошее воспитание, был уверен, что она не станет возражать в присутствии остальных гостей.

Он изобразил на лице понимающее сочувствие.

— Моя дорогая Франческа, не расстраивайся, что на тебя буквально обрушилось известие о помолвке. Я полагаю, отец объяснил тебе, что контракт заключен уже давно, но обстоятельства не позволяли мне высказаться раньше. Никто не помешает тебе заниматься искусством. Я хочу, чтобы ты добилась своей цели. У тебя будет все, что только захочешь. После свадьбы мы не останемся здесь. Ты войдешь хозяйкой в другой дом, который обставишь и украсишь по своему вкусу. Ты поедешь в Италию. Я устрою Алетту в какую-нибудь студию, если это доставит тебе удовольствие.

У твоего отца и домочадцев будет все необходимое. Его денежные проблемы останутся навсегда позади.

Франческа заговорила медленно и отчетливо, в глазах ее появился холодный блеск.

— Не пытайтесь купить меня. Я знаю, есть родители, которые секут и морят голодом своих дочерей, заставляя их выйти замуж за людей, которые им не нравятся, но я никогда не думала, что мой отец поступит так со мной! Он ни разу не поднял руку ни на меня, ни на сестер, и я уверена, что не позволит себе такого и сейчас. Я никогда не выйду за вас замуж!

— Я вижу, что ты понятия не имеешь о глубине моего чувства к тебе. Мне всегда хотелось, чтобы ты уступила по своей воле, и я продолжаю надеяться на это. У тебя много времени для окончания учебы, чтобы принять решение.

— Неужели? — подозрительно спросила Франческа, не доверяя ему.

Хендрик повернулся к ним, испытывая точно такое же подозрение.

Людольф улыбнулся ей.

— Конечно. Ты можешь принять какое угодно решение, и я выполню твои пожелания.

— Вы разорвете контракт?

— Естественно. К несчастью, это вызовет длительные неприятности для твоего отца. Почему бы не попросить его дать объяснения? Тебе пора знать все обстоятельства.

Франческа вопросительно посмотрела на Хендрика, но его наполненный мукой взор не отрывался от Людольфа, лицо дергалось.

— Не делайте этого! — хрипло попросил он. Затем стремительно вышел из комнаты.

Франческа последовала было за ним, но Людольф схватил ее за руку и удержал.

— Пусть идет. Он боится признаться в том, что тебе следует знать.

Она высвободилась.

— Тогда вы скажите мне!

— Хорошо. Тебе лучше присесть, пока я буду рассказывать, что произошло.

Хендрик бросился назад в зал для пиршеств, думая, что найдет там Сибиллу и Адриана. Он знал, что Сибилла будет ждать его и Франческу. Один из слуг, убиравших со стола, сказал, что молодая пара перешла в гостиную. Хендрик рывком распахнул дверь и застал их в любовном объятии на кушетке. Они вскочили, Сибилла вспыхнула и выглядела немного растрепанной, поправляя низкий вырез.

— Сибилла, выйди! — прорычал Хендрик.

— Но, отец, ничего не было! Мы просто…

Он рванулся вперед, схватил ее за руку и почти вытолкал из комнаты. Затем закрыл дверь на ключ, чтобы она не вошла вновь. Адриан, совершенно не удивленный подобным проявлением отцовского гнева, надеялся, что ему не придется схватиться с художником, отражая удары. У него вовсе не было желания появиться на собственной помолвке с синяком под глазом. Он надлежащим образом извинился:

— Боюсь, я позволил своим чувствам к Сибилле выйти из-под контроля, мастер Виссер. Я действительно поцеловал ее несколько раз…

— Замолчите! У меня нет времени разбираться с этим сейчас! Я в отчаянном положении. Можете вы дать мне значительный заем? Я не хотел просить об этом, пока Сибилла не станет вашей женой, но дело не терпит отлагательства.