Розалинда Лейкер - Золотой тюльпан. Книга 2

— Как ты думаешь, Сибилла, — произнес Ханс тяжело дыша, словно долго бежал, и, останавливаясь всего в метре от нее, — смогу я уговорить мастера Виссера позволить мне закончить портреты оставшихся офицеров?

Сибилла быстро подняла блестевший слезами взгляд.

— Мне что-то попало в глаз, — объяснила она вызывающим тоном, вытирая глаза платком.

— Давай посмотрю.

— Уже прошло. Ты не рисовал сегодня утром. — Нижняя губа девушки подозрительно задрожала.

— Мне пришлось ждать дольше, чем я предполагал, когда я пошел узнавать насчет заказа.

— Ты получил его?

— Да, вот почему я хочу закончить то, что осталось здесь.

— Пойдем со мной к нам, и ты спросишь у отца.

Они вместе дошли до дома, и нашли Хендрика в мастерской, где Ханс и задал свой вопрос. Хендрик изобразил нерешительность, но в душе был благодарен, что представилась возможность передать утомительный заказ. В конце концов, Франс Халс оставил другому художнику заканчивать половину подобного группового портрета, а что хорошо для такого высокого мастера, вполне подходит и ему.

В тот же день Сибилла пришла к выводу, что ненавидит сестру Адриана так же сильно, как и его мать. Обе женщины прошли мимо самого жалкого на вид нищего, не бросив и монетки в его чашку, как это сделала она. Сибилла обнаружила удивительный факт: богатые могут быть ужасно скупыми, когда им это на руку. Какое удовольствие иметь деньги, если нельзя свободно тратить их? Она покажет им, как это делается, как только станет женой Адриана! В предвкушении этого она даже слегка подпрыгнула за их спинами. Хансу, тем временем, придется подольше рисовать в церкви, что позволит ей забегать туда каждый день и смотреть, как продвигается дело. Только за тем, повторяла она себе, чтобы искать мышь. По какой-то причине ей казалось, что все уладится — или рухнет — в зависимости от того, найдет ли она на картине мышку сама, без подсказки Ханса.

Питер регулярно встречался с Герардом, хотя пока что ни один из них не добыл полезных сведений. Герард наблюдал за одним человеком, подозреваемом в шпионаже, но подозрение оказалось ложным. Они расположились в небольшой гостиной Харлем-Хейса.

— Ты видел где-нибудь этого парня? — спросил Питер, показывая набросок постояльца, который ему дала Франческа. Герард покачал головой, но его крайне заинтересовало известие, что Питер сосредоточил внимание на доме фрау Вольф и людях, останавливающихся там. Во время ярмарки-карнавала, когда все таверны и гостиницы в городе были переполнены, и многие посетители спали даже на чердаках конюшен, а владелец Мехелина пребывал под впечатлением, будто все комнаты в доме фрау Вольф заняты, Франческа сообщила Питеру, что у них нет ни одного постояльца.

— Может быть, фрау Вольф предоставляет кров только тем, кто добывает тайные сведения, и чтобы не рисковать, отказывает всем остальным? — высказал свое предположение Питер.

— Вполне вероятно, — согласился Герард. — Как удачно, что Франческа живет под ее крышей. Как часто ты ездишь в Делфт?

— Раз в неделю. Заказы на разбивку сада, которых я даже не ожидал, дали мне законные основания часто бывать там в это время года, и сейчас я в хороших отношениях с довольно большим числом людей в городе и теми, кто живет в богатых загородных домах.

— Когда твой следующий визит?

— Завтра.

Падали — лишь для того, чтобы исчезнуть, едва коснувшись земли, — первые снежинки, когда Питер вошел в свою контору в Делфте. Там находился его служащий — пожилой человек, не собиравшийся еще уходить в отставку, который откликнулся на объявление Питера о поисках человека для работы в конторе по несколько часов шесть раз в неделю. Питер поздоровался с ним.

— Здравствуйте, господин, — ответил клерк. — Вы только что прибыли?

— Нет, я переночевал в Мехелине. Как у нас дела на сегодня?

Питер сел за стол, в то время как клерк раскладывал перед ним письма и различные документы. Он разобрался с бумагами к тому моменту, когда открылась входная дверь, и вошла Алетта с полной корзиной в руке; снежинки на ее плаще и чепце таяли, превращаясь в сверкающие блестки.

— Я надеялась застать тебя здесь, — улыбаясь, сказала она после того, как Питер поцеловал ее и подвел к камину. Девушка огляделась, стаскивая с рук перчатки. — Какая уютная контора! У меня не было возможности зайти сюда раньше. Мне нравятся эти гравюры и картина с цветами. Вполне соответствует роду твоего занятия.

— Ты не часто бываешь в городе, правда?

— Да. Я хотела купить подарки к празднику Святого Николаса. Константину все еще не нравится, если я надолго отлучаюсь из дома, поэтому стараюсь не задерживаться.

Они могли спокойно поговорить без опасения быть услышанными, так как клерк был глуховат.

— Как состояние де Вера? Получил ли он протезы, о которых говорила мне Франческа? Тебе пришла неплохая идея.

— Нет, еще нет, хотя он чувствует себя довольно хорошо. Видишь ли, сначала я думала, что достаточно всего лишь направить его мысли в нужном направлении, но потом поняла, что это еще не все. Ему необходимы также и физические силы. У него сильные руки и плечи, так как приходится поднимать свой вес, но тазобедренные мышцы надо вновь разрабатывать, иначе он не сможет справиться с тяжелыми протезами. Йозеф согласился со мной, и я предоставила ему заставить каким-нибудь образом Константина приступить к регулярным упражнениям. Теперь Йозеф в своей стихии, вновь почувствовав себя тренером, хотя сейчас готовит Константина с другой целью, нежели раньше.

— Благоразумное решение. От него будет только польза.

— Надеюсь на это.

— Ты видела Франческу сегодня утром?

— Нет, я не захожу к ней во время ее рабочих часов. К счастью, она может довольно часто навещать меня в доме де Вера. Я слышала, что вы не собираетесь встречаться до Рождества.

— Правильно. Я лишь мельком вижу ее, когда она входит в дом Вермера или выходит из него в сопровождении Вейнтье. Но мы поддерживаем связь.

Это было довольно легко благодаря детям Вермеров и мальчишкам, прислуживающим в пивных, выступающих в роли связных. До сих пор Франческа не могла сообщить ничего интересного. Двое постояльцев оставались как-то на ночь, но не в спальне с дымоходом, и ей не удалось увидеть ни одного из них.

Алетта взглянула на часы.

— Я должна идти. Йозеф будет ждать меня у ратуши, и я не хочу, чтобы он простудился на холодном ветру.

— Я провожу тебя. — Питер снял с крючка пальто и сунул руки в рукава. Затем надел шляпу и взял корзину Алетты, когда они вышли вместе из конторы.

Это был шумный рыночный день с оживленным движением. Питер удивленно приподнял бровь, увидев старомодный, но хорошо вычищенный экипаж с восседающим на козлах Йозефом, ожидающий Алетту.