Мюриэл Митчелл - Детство Скарлетт

И Скарлетт вновь смутилась, вспомнив, как она подслушала разговор Клеопатры и Рональда в оранжерее.

— Почему ты смущаешься? Смотри на этих птиц, учись, как надо любить.

Лебедь взмахнул крыльями. Его подруга тоже взмахнула крыльями, и они, тяжело вздымая тысячи сверкающих брызг, быстро поплыли к беседке.

— Наверное, они нас испугались, — сказала Скарлетт.

— Нет, они даже не обратили на нас внимания, — сказала Элеонора.

Птицы остановились посреди пруда и замерли, легко покачиваясь на воде.

Птицы и белая беседка с колоннами казались не настоящими, настолько они были красивы и изящны.

— Знаешь, Элеонора…

— Что, Скарлетт?

— Ты такая же красивая, как эта птица.

— Спасибо тебе, Скарлетт, — женщина понимала, что девочка не врет и говорит совершенно искренне. — Ты тоже вскоре станешь такой же красивой и грациозной, как эта птица, такой же сильной, решительной и легкой.

— Я хочу поскорее вырасти, но у меня это пока еще не получается.

— Ничего, не переживай, получится. Вскоре ты будешь взрослой и очень привлекательной девушкой.

— Элеонора, а моя служанка Мамушка говорит, что для того, чтобы я поскорее выросла, нужно побольше спать.

— Что же, она правильно говорит, ведь люди в твоем возрасте растут во сне. И еще, дорогая, скажи мне, ты часто летаешь во сне?

Скарлетт задумалась, вспоминая свои сны.

— Да, довольно часто.

— Ты высоко летаешь?

Скарлетт пожала плечами.

— Когда как, иногда даже очень высоко, иногда я взлетаю под самые облака и мне делается очень страшно. А иногда я летаю над самыми деревьями.

— Это очень хорошо, дорогая, значит, ты растешь.

— А ты, Элеонора, летаешь?

— Очень редко, — грустно произнесла женщина. — В последнее время я очень плохо сплю. Меня мучает бессонница, я не могу уснуть, а когда засыпаю, мне снится всяческая ерунда. Снятся большие города, какие-то люди, которые чего-то от меня хотят, требуют, а я пытаюсь от них убежать, а они преследуют меня повсюду. Знаешь, дорогая, это так страшно, когда сон напоминает жизнь! И я во сне пугаюсь, вскакиваю и потом долго не могу уснуть.

— Бедная Элеонора! — Скарлетт сама не ожидала от себя такого душевного порыва.

Она бросилась на шею женщине, обняла ее, прижала к себе.

— Дорогая моя, — Скарлетт погладила по волосам Элеонору, — мне так тебя жалко.

— Да что ты, Скарлетт, все нормально, не надо переживать, ведь у меня в жизни уже почти все было.

— Я хочу, Элеонора, чтобы и ты летала, чтобы мы вместе с тобой парили, взлетали в облака.

— О, дорогая, я бы тоже этого хотела, ведь ты такая замечательная подруга и я тебя смогла бы научить очень многим вещам. Я тебя научила бы тому, о чем тебе никто никогда не расскажет.

— Элеонора… — взгляд Скарлетт упал на книгу, из которой торчала веленевая бумага, — а почему ты все время читаешь книги?

— Знаешь, Скарлетт, я их читаю, чтобы не думать о жизни.

— А разве так бывает?

— Да, бывает, как видишь. В этих книгах написано очень много интересных вещей о любви, о счастье, о горестях. И читая их, я забываю о своих бедах.

— Но ведь я тоже читаю книги, — сказала Скарлетт.

— Вот и прекрасно. Со временем у тебя появятся другие серьезные книги и ты научишься разбираться в жизни не хуже меня, хотя и сейчас ты уже довольно смышленая девочка.

Скарлетт обернулась и увидела, как по аллее к ним неспеша приближается мистер Макинтош. Он опирался на изящную бамбуковую трость и подкручивал свои седоватые усы.

Она тронула за плечо Элеонору, та тоже обернулась и приветливо улыбнулась хозяину усадьбы.

И Скарлетт заметила, как Элеонора, стараясь не привлекать к этому внимание, затолкнула записку внутрь книги.

Когда мистер Макинтош подошел к миссис Берлтон и Скарлетт, то он уже тоже приветливо улыбался, хотя до этого его лицо было мрачноватым.

— Хорошая погода стоит сегодня, — глядя в безоблачное небо, произнес мистер Макинтош.

— Обычно плантаторы, — улыбнулась женщина, — не радуются безоблачному небу, их больше радует, когда плывут облака и предвидится дождь.

— Но я же, миссис Берлтон, смотрю вашими глазами. Конечно, мне было бы приятнее, если бы прошел небольшой дождь, ведь полям нужна влага.

Миссис Берлтон тоже задумчиво посмотрела в небо, где проплывало одинокое облачко.

— Если дамы не против, может мы прокатимся в дубовую рощу на берегу реки?

Миссис Берлтон задумалась и посмотрела на Скарлетт.

Той очень хотелось поехать, но она не спешила высказывать своей радости, ведь она видела, как сдержанно отнеслась к предложению хозяина усадьбы Элеонора.

А Скарлетт уже хотелось во всем походить на эту светскую женщину, поэтому она только пожала плечами.

— Спасибо за предложение, мистер Макинтош, — немного сдержанно проговорила миссис Берлтон, — но у меня болит голова, опять эта мигрень…

— Ну что ж, — вздохнул мистер Макинтош, которому самому не очень-то хотелось совершать эту увеселительную поездку, ведь его больше беспокоило состояние полей и хозяйство.

Он был очень степенным плантатором, который больше думал о деле, чем о светских развлечениях.

Его лишь изредка можно было встретить на охоте или за карточным столиком. Если он и появлялся в подобных местах, то скорее для того, чтобы отдать дань традиции, чем для собственного удовольствия.

— Как, Скарлетт, идут дела у твоего отца? — осведомился мистер Макинтош. — Наверное, тоже замучила засуха?

Скарлетт, которая была в курсе всех событий, происходящих в Таре, благодаря ежедневным беседам с отцом, тут же стала перечислять, какие поля нуждаются во влаге, а где урожай уже окончательно погиб от засухи.

Мистер Макинтош, слушая девочку, удивлялся ее осведомленности и сокрушенно качал головой.

— Да, в этом году погода нас не радует, но может быть, она еще наладится и может быть, восточный ветер принесет дождь, — и он посмотрел на верхушки деревьев, которые слегка раскачивались под слабым ветром.

— Скоро полнолуние, — заметила миссис Берлтон, — и погода должна измениться.

— Дай, Бог, — сказал мистер Макинтош, присаживаясь на скамейку и пристраивая рядом с собой свою бамбуковую трость. — Уже сорок дней как нет дождя, — продолжал мистер Макинтош, — и стрелка барометра застыла на одном месте.

Скарлетт вспомнила большой барометр в кабинете мистера Макинтоша.

Это была такая замечательная вещь, совсем непонятная девочке. Ведь как этот прибор может предсказывать погоду, девочка абсолютно не представляла.

Но она боялась расспрашивать об этом мистера Макинтоша, ведь скорее всего, она бы ничего не поняла из его объяснений и лишь только показалась бы хозяину усадьбы глупой девочкой.

— А у нас погоду предсказывает Большой Сэм, — некстати сказала Скарлетт.