Барбара Картленд - Спасенные любовью

— Полагаю, можете, — резко, почти гневно ответила Мануэлла. — Можете, мисс Каннингхэм. Помните что в ваших руках судьба не только одного человека, а целой армии! Разве вам этого мало?

— Н-нет, не мало, — пролепетала Лючия.

— Тогда, черт побери, будем считать, что мы пришли к согласию! Следуйте за мной, не теряя времени, его и так слишком мало! Вы тронетесь в путь на рассвете.

Даже сидя верхом на лошади и глядя на каменистую дорогу, расстилающуюся впереди под лучами восходящего солнца, Лючии все еще казалось, что она спит и все, что произошло с ней за последние часы, абсолютно нереально. Ей было трудно поверить в то, что все это правда, а не плод ее воображения, порожденный стремлением вновь увидеть дона Карлоса.

Властная энергия Мануэллы Саенз продолжала действовать на нее, как на сомнамбулу. И она, не раздумывая, подчинялась ее воле.

Лючия вспомнила, как Мануэлла чуть ли не насильно вела ее вверх по лестнице, потрясенную и почти ничего не понимающую. Что же будет дальше, как она найдет дона Карлоса?

— Мне кажется, вы никогда не путешествовали верхом? — уточнила Саенз.

— Нет, подолгу никогда не приходилось. Только на прогулках, но это совсем другое.

В свое время Мануэлла шокировала всех почтенных дам города, разъезжая по улицам верхом на лошади. Они в ужасе всплескивали руками, рассказывая о ней и о ее любовной связи с Боливаром. Лючия даже сейчас, продолжая идти за нею в полузабытьи, не могла не заметить необыкновенную женственность Саенз.

Мануэлла открыла огромный гардероб, где висела одежда в несколько рядов, затем вынула из изящного ящика небольшую сигару, с видимым удовольствием закурила, рассматривая содержимое шкафа. Через минуту в ее руках была амазонка темно-зеленого цвета с длинной юбкой и жакетом, который был украшен золотыми эполетами.

— Это вам. — Мануэлла присела на стул, но, вспомнив о чем-то, снова направилась к гардеробу и вынула из него расшитое золотом офицерское кепи.

— А вам вся эта одежда не кажется несколько м-м-м… странной?

— Вы должны привлекать как можно меньше внимания. Поэтому ни одно из ваших платьев, привезенных из Англии, не подойдет. — И, не дожидаясь ответа, Мануэлла продолжила: — Кстати, вы умеете стрелять из пистолета?

— Отец пробовал учить этому меня и Кэтрин… Давно…

— Хорошо, я дам вам свои пистолеты. Только они находятся внизу.

Держа в руках амазонку и кепи, Лючия последовала за Саенз. Только сейчас она обратила внимание, что в холле на стене висят два старинных турецких пистолета, на которых виднелись медные накладки с гравировкой.

— Очень надеюсь, что они вам не понадобятся, — сказала Саенз и, заметив нерешительность Лючии, добавила: — Надо спешить. Будьте готовы к тому, чтобы двинуться на рассвете.

За дверями слышны были тихие голоса Густаво и Томаса. Понизив голос до шепота, Лючия спросила Мануэллу:

— А что же мне сказать отцу?

— Ну, например, что вы немного погостите у друзей? Даже если он станет возражать, все равно это наиболее подходящее решение. Сами понимаете, больше вы ему ничего не сможете сказать… Тем более вы забываете, что покинете дом в то время, когда отец, очевидно, еще будет спать…

— Подумать только, какие беды могли бы произойти, не подслушай я его разговор с этим испанцем!

— Мне тоже приходила в голову эта мысль. В любом случае ваш личный интерес в этом деле слишком мал по сравнению с тем — быть или не быть целой республике. Добравшись до Боливара, вы спасете не только дона Карлоса, но и всю армию патриотов.

Возразить было нечего. В сопровождении обоих слуг она направилась к дому. Густаво и Томас несли пистолеты Мануэллы, а сама Лючия шла, скрывая пакет с амазонкой под длинным плащом Кэтрин.

Жозефина ждала ее во дворе и, ни слова не говоря, поднялась следом за ней в спальню.

— Сеньорита, что-нибудь произошло? И что означают эта одежда и пистолеты?

— Послушай, что я скажу, — взволнованно ответила Лючия. — Прежде всего знай, что сеньор не был испанским офицером, как мы думали.

— Мы? — улыбнулась Жозефина. — Я это и так знала, сеньорита. Сеньор всей душой поддерживал нашего любимого генерала.

— Знала?! — воскликнула Лючия.

— Си, сеньорита.

— Так… так почему же ты молчала до сих пор?

Жозефина флегматично пожала плечами:

— Слуги, как правило, знают многие вещи, но не считают нужным про это рассказывать.

— Но за все это время ты даже не намекнула, что Карлос не тот, за кого себя выдает.

— Си, сеньорита. Что бы изменилось от этого? Чем меньше людей знает о том, что не нужно знать никому, тем больше вероятности, что тайна останется тайной. Зачем мне было рисковать жизнью сеньора?

— Я так рада, так рада, что дон Карлос оказался не на стороне испанцев! Но… но сейчас ему грозит смертельная опасность.

Жозефина ничего не ответила, но Лючия заметила, как в ее глазах мелькнули страх и смятение.

— Не знаю, каким образом, но испанцы раскусили его двойную игру и решили сделать вид, что ничего не знают. Они планируют через Карлоса дать Боливару ложную информацию о расположении своих войск, чтобы заманить Боливара в западню. Сеньора Саенз считает, что я должна незамедлительно ехать в Гуаякиль и предупредить их о готовящейся провокации.

— Вы должны ехать?

Лючия впервые услышала, что в голосе Жозефины звучит удивление, и кивнула в ответ:

— Она просто объяснила мне, насколько это важно… Мне нечего было возразить.

На секунду Лючии показалось, что Жозефина начнет протестовать, но та лишь спросила незнакомым и чуть дрогнувшим голосом:

— Когда вы выезжаете, сеньорита?

— Как только рассветет. У меня слишком мало времени, Жозефина, слишком мало. Ты поможешь мне собраться?

— Сеньорита, до Гуаякиля путь не близок.

— Знаю. Будем надеяться, что желание спасти сеньора будет подгонять меня всю дорогу, и я доберусь туда быстрее, чем при обычных обстоятельствах.

— Конечно, сеньорита! — Жозефина бросилась к гардеробу.

— Послушай, я не могу взять с собой много вещей. На лошадь можно нагрузить лишь две небольшие корзины.

— Вот я и сделаю так, что в них будет все необходимое. Не беспокойтесь об этом, сеньорита.

С этими словами служанка начала собирать то, что Лючии поначалу показалось совершенно ненужным, однако позже она оценила предусмотрительность Жозефины. Сейчас ее беспокоило другое — Кэтрин еще не вернулась. Если они столкнутся лицом к лицу, то сестрица может поднять на ноги весь дом. А если вдобавок проснется отец…

Около двух часов ночи раздался требовательный звук колокольчика, и Лючия с облегчением вздохнула:

— Должно быть, Кэтрин уже нагулялась.

— В таком случае, сеньорита, задуйте свечу, пусть она пройдет в свою спальню. Иначе она увидит, что вы не спите, и зайдет к вам поделиться впечатлениями от весело проведенного вечера.