Анн Голон - Анжелика. Королевские празднества

— А что за площадь перед ней?

— Гревская площадь.

Барба прищурилась, чтобы получше рассмотреть.

— А сегодня на площади много народа! Наверняка кого-то повесили.

— Как повесили? — ужаснулась Анжелика.

— Мадам, там место казни. Мне из моего слухового окошка все видать, я еще ни одной казни не пропустила, хоть площадь и далеко. Но это и хорошо, что далеко, у меня чувствительное сердце. Чаще всего вешают, но пару раз и головы рубили, а однажды сожгли колдуна.

Анжелика отшатнулась от окна. Теперь открывающийся оттуда вид не казался ей таким радостным.

Она оделась достаточно элегантно, ведь ей предстояло отправиться в Тюильри, и попросила Марго взять накидку и сопровождать ее. За Флоримоном присмотрит девочка-нянька, а за ними обоими — Барба. Анжелика радовалась тому, что служанка, сначала испугавшаяся мавра, теперь явно не собиралась оставлять свое место. Это важно для Ортанс, у которой служило совсем мало прислуги. Кроме Барбы, на хозяйстве еще были судомойка и слуга, который носил воду и дрова для растопки, занимался свечами и мытьем полов.

— Боюсь, ваш экипаж не будет таким блестящим, как прежде, — сказала Марго, поджав губы, — случилось то, чего я и опасалась, мадам. Слуги и кучер сбежали. Управлять каретой некому и ходить за лошадьми — тоже.

После секундного замешательства Анжелика обрела хладнокровие.

— Ну и пусть, оно к лучшему. У меня с собой всего четыре тысячи ливров. Я отправлю маркиза д’Андижоса в Тулузу за деньгами. Но поскольку наше будущее туманно, мне все равно нечем платить слугам. Я продам лошадей и карету владельцам общественной конюшни, а мы… Что ж, мы пойдем пешком. Очень хочется посмотреть на город.

— Мадам не отдает себе отчета в том, насколько грязно на улицах! Кое-где лужи с нечистотами по самые лодыжки.

— Сестра сказала, что, в деревянных башмаках можно легко пройти по грязи. Ну, Марго, дорогая, не ворчи! Мы идем смотреть Париж, разве это не чудесно?

Спустившись вниз, Анжелика увидела в прихожей Франсуа Бине и маленького музыканта.

— Спасибо за вашу верность, но я полагаю, что отныне наши пути разойдутся, так как мне нечем платить вам. Бине, если хочешь, я рекомендую тебя герцогине де Монпансье. Учитывая твой успех у нее в Сен-Жан-де-Люзе, думаю, она возьмет тебя к себе или же найдет тебе место у какого-нибудь дворянина.

К ее безмерному удивлению, молодой ремесленник отклонил предложение.

— Благодарю, мадам, за вашу доброту, но, думаю, я просто наймусь на службу к цирюльнику.

— Но ведь ты самый искусный цирюльник Тулузы! — возразила Анжелика.

— К несчастью, я не смогу найти иную работу в этом городе, гильдии мастеров здесь — закрытые сообщества.

— Но при дворе…

— Добиваться признания светских людей, мадам, дело долгое и утомительное. А когда речь идет о скромном ремесленнике вроде меня, то лучше не оказываться вдруг и сразу в центре всеобщего внимания. Одно слово, один ядовитый намек — и вы падаете на дно и оказываетесь в такой нищете, какая вам никогда бы не грозила, оставайся вы в тени. Милость вельмож — особа ветреная. Если у вас есть имя, оно может погубить вас.

Анжелика пристально поглядела на Бине.

— Ты хочешь дать им время забыть, что ты был цирюльником графа де Пейрака?

Он опустил глаза.

— Сам я никогда не забуду его, мадам. Пусть мой хозяин расправится со своими врагами, и я тут же вновь буду к его услугам. Но я — лишь простой цирюльник.

— Ты прав, Бине, — сказала с улыбкой Анжелика, — и мне нравится твоя честность. Нет никакой нужды в том, чтобы из-за нас ты попал в немилость. Вот сто экю и пожелание удачи в придачу.

Молодой человек поклонился и вышел, забрав свой сундучок с инструментами.

— Ну а ты, Джованни, хочешь ли ты, чтобы я устроила тебе встречу с месье Люлли?

— О! Да, мадам! О да!

— А ты что будешь делать, Куасси-Ба?

— Я хочу идти с тобой, гаспаша.

Анжелика улыбнулась.

— Хорошо. Тогда мы вчетвером идем в Тюильри.

Дверь отворилась, и в комнату вошел мэтр Фалло. Его каштановый парик был растрепан.

— Я услышал ваш голос и хотел бы переговорить с вами, мадам.

Анжелика сделала знак троим слугам подождать ее.

— Я в вашем распоряжении, месье.

Зять провел Анжелику в кабинет, где суетились клерки и писари. Навязчивый запах чернил, скрип гусиных перьев, полумрак и черные, бедные одежды людей в помещении — это было не самое приятное место. На стенах тут и там висели черные сумки с судебными делами.

Мэтр Фалло указал Анжелике на маленькое бюро, у которого стоял какой-то человек. Прокурор представил его:

— Мэтр Дегре, адвокат. Мэтр Дегре отныне в вашем распоряжении, он займется делом вашего мужа.

Потрясенная Анжелика разглядывала представленного ей человека.

И это — адвокат графа де Пейрака! Сложно отыскать более потрепанную мантию, более поношенное белье, более невзрачную фетровую шляпу. Прокурор, который отзывался о нем с уважением, рядом с ним казался одетым роскошно. У молодого человека не было даже парика. Его длинные волосы были словно из той же коричневой шерсти, что и его одежда. Но при этом, несмотря на бросающуюся в глаза бедность, говорил он весьма самоуверенно.

— Мадам, — тотчас же заявил он, — не нужно говорить в будущем времени, не нужно использовать условное наклонение — я уже в вашем распоряжении. Теперь расскажите мне все, что вы знаете, и ничего не бойтесь.

— Даю слово, — довольно холодно отвечала Анжелика, — что мне известно немного.

— Тем лучше, значит, мы не столкнемся с необоснованными предположениями.

— Есть одна зацепка, — вмешался мэтр Фалло, — указ об аресте без суда и следствия, подписанный самим королем.

— Именно так. Король. Начать следует с короля.

И молодой адвокат взялся за подбородок и нахмурил брови.

— Не слишком удобно! Только напали на след, а выше короля и нет никого.

— Я собираюсь к герцогине де Монпансье, кузине короля, — сообщила Анжелика. — Мне кажется, что от нее я смогу получить наиболее точные сведения, особенно если речь идет о дворцовых интригах. Кроме того, с ее помощью мне, вероятно, удастся дойти до короля.

— Герцогиня де Монпансье, пфф! — с презрительной гримасой отозвался Дегре. — Она такая неловкая. Не забывайте, мадам, она — бывшая участница Фронды, она стреляла по войскам своего августейшего кузена. Так что ей не слишком доверяют при дворе. К тому же король немного завидует ее огромному богатству. Она быстро поймет, что не в ее интересах защищать вельможу, попавшего в немилость.

— Я верю, и многие это подтвердят, что у Мадемуазель поистине благородное сердце.

— Дай Бог, чтобы так оно и было, мадам! Что до меня, то я — дитя Парижа, и я не доверяю вельможам, которые пичкают народ плодами, выросшими на почве разногласий, плодами столь же гнилыми и горькими, как те, что свалены в кучу перед вашим домом, господин прокурор. Но действуйте, мадам, сделайте этот шаг, если вы верите Мадемуазель. Я же, в свою очередь, могу посоветовать вам разговаривать с ней с такой же легкостью, как и с прочими высокородными особами, и не делать упор на том, что с вами обошлись несправедливо.