Глиннис Кемпбелл - Мой спаситель

Майв и Кейт вздохнули. Лине одарила их яростным взглядом.

— Да, — продолжал он, играя с локоном Лине, доходившим ей до талии, — Лине де Монфор взглянула на меня один-единственный раз и заявила, что она вверяет мне свою жизнь.

Лине не верила своим ушам. Она схватила свой кубок с вином и сделала большой глоток, чтобы подавить готовый сорваться с губ крик ярости.

Цыган пожал плечами.

— Что мне оставалось делать, кроме как покориться ее желанию?

Она поперхнулась.

— С вами все в порядке, любовь моя? — поинтересовался Дункан, похлопав ее по спине.

Она готова была убить его сию же секунду.

Внезапно Маргарет хлопнула в ладоши.

— Сэр Дункан де Ваэр! Боже мой, вы, должно быть, родственник самого лорда Джеймса де Ваэра!

— Да, — коротко ответил он, не пускаясь в дальнейшие рассуждения. — Вы уверены, что с вами все в порядке, Лине?

— Со мной все хорошо, — выдавила она.

— Ну и отлично, — сказала Маргарет, подмигнув цыгану. — У меня все будет готово через минуту, и вы будете иметь честь искупать сэра Дункана.

— Я уверена, что сэр Дункан может…

— Принести свежую воду для ополаскивания и тяжелую ванну, разумеется, — подхватил он, кладя на стол свою салфетку.

Маргарет прищурилась.

— Кем, вы сказали, сэр, вы приходитесь лорду Джеймсу?

Лине затаила дыхание.

— Нет, я не сказал, — улыбнулся он, опустошая свой кубок и протягивая его Кейт. — Вино просто замечательное, Маргарет. Я вполне одобряю ваш выбор. Мой слуга не смог бы сделать лучшего.

Маргарет раскраснелась от гордости, забыв о своем вопросе.

— Позвольте, это сделаю я, — сказал он, когда Кейт и Майв начали разбирать складной столик. — А вы двое отправляйтесь спать. Молодым сердцам нужно помечтать.

Девушки мечтательно улыбнулись и поспешили прочь.

Лине сидела, как пораженная громом. Будь проклята его невероятная наглость! Достаточно было и того, что она приняла его как простолюдина, что она вверила ему свою любовь, несмотря на его происхождение. Но он, выдающий себя за лорда с голубой кровью… В этой роли он превзошел самого себя. А теперь еще и обзавелся сообщниками в лице ее слуг. Ее раздражало то, что окружающие так легко попали под его обаяние. Вне всякого сомнения, Дункан наслаждался от души, когда женщины суетились вокруг него.

Святой Боже, теперь и она называла его Дунканом.

— Я иду приготовить для вас комнату, миледи, — сделав книксен, сообщила Маргарет.

Когда она удалилась, Лине наконец обрела голос. Она вскочила и напустилась на цыгана.

— Можете купаться сами! — прошипела она.

— Я так и думал, что вы это скажете.

— Подумать только, Дункан де Ваэр! Теперь я знаю, кто вы. — Она ткнула его пальцем в грудь. — Вы ведь актер, правда?

Он одарил ее своей обезоруживающей открытой улыбкой, но Лине не сдавалась.

— Не пытайтесь отрицать этого. Теперь я раскрыла вашу тайну.

Он прислонился к буфету и скрестил руки на груди, очевидно, готовый с интересом выслушать ее рассуждения.

— Признаюсь, сначала вы меня озадачили тем, что ничего не умеете делать, но у вас полно денег, — откровенно поведала она ему, — но я бы и дня не продержалась в торговле, если бы у меня не было нюха на такие вещи.

Он испустил драматичный вздох.

— Увы, наконец-то вы меня раскрыли. В чем же я ошибся?

Лине довольно улыбнулась.

— В своем выборе ролей, милорд. Если вы собирались изображать из себя знатного господина, вам следовало выбрать вымышленный титул, а не тот, который хорошо известен в этих краях.

— Маргарет поверила мне. Гарольд поверил мне. — Он недоуменно заморгал. — Гвен и Кейт, Майв и Элиза…

— Фу! Они не отличат короля от поваренка. Они…

— Простые слуги?

Лине прикусила губу.

— А, недоразвитый интеллект, — сказал он.

Она нахмурилась. В его устах это звучало так грубо.

— Они в таких вещах не разбираются. Но я…

— Вы разбираетесь, — кивнул цыган, обдумывая ее версию.

— Ну, разумеется.

— Ну что же, тогда, мне кажется, я вполне могу полагаться на ваше суждение относительно моего представления. Вы ведь скажете мне, если заметите серьезные ошибки?

— Можете быть уверены, — на губах Лине расцвела торжествующая улыбка. — А теперь я иду спать.

Дункан смотрел ей вслед, пока она поднималась по лестнице, покачивая бедрами.

— Знаете, а ведь Маргарет этого не одобрила бы, — окликнул он.

— Не одобрила бы чего?

— То, что вы отклонили привилегию искупать меня.

Глаза Лине метали молнии.

— Маргарет может убираться к дьяволу.

Дункан коротко рассмеялся и покачал головой, но Лине скрылась за дверью своей спальни. Он вышел наружу поискать ведра. Рядом с колодцем в задней части дома он нашел несколько ведер и принялся наполнять их водой. Трудился он тихо, прислушиваясь ко всевозможным посторонним звукам, которые могли бы изобличить вторжение незваных гостей. Затем он занес ведра в дом.

Большая ванна в уголке кладовой была тщательно обшита холстиной. Пока он тащил тяжелое деревянное корыто по каменным плитам пола, до него сверху донеслись голоса о чем-то спорящих женщин. Он вылил горячую воду из котла в ванну, разбавил ее холодной водой из ведра — спор продолжался.

Голоса приглушала дверь в комнату Лине, но он расслышал слово «искупать», произнесенное полудюжину раз. После нескольких минут серьезной перебранки появился победитель. Маргарет с суровым и чопорным видом решительно вышла из спальни. Она несла с собой закупоренную бутылочку, кусок мыла, стопку льняных полотенец и бархатный халат темно-синего цвета, который она торжественно вручила ему.

— Это для вас, милорд, — сладким голосом произнесла она. — Хозяйка сейчас спустится, чтобы исполнить свою обязанность.

Дункан подавил улыбку.

— Благодарю вас, Маргарет.

— Тогда, если я вам больше не нужна, я отправляюсь спать, а утром приберусь здесь.

— Отлично.

— Вам действительно больше ничего не нужно? Я больше не буду подсматривать, — с многозначительной усмешкой добавила она. — И меня не разбудит даже трубный глас Страшного суда.

Не смущаясь откровенностью старой служанки, он наблюдал, как она поспешила наверх и скрылась за дверью в комнате Лине. Вскоре из спальни, словно готовая убить первого встречного, вылетела Лине. Дункану стало интересно, чем же пригрозила ей Маргарет, чтобы заставить хозяйку исполнить долг.

Лине стиснула зубы и в сотый раз пообещала себе, что выгонит Маргарет, — и не имеет значения, что старая женщина в течение более чем двадцати лет прислуживала еще ее отцу. Она с решительным видом сошла вниз по лестнице в бархатных ночных шлепанцах и льняной ночной рубашке, перебросив копну волос через плечо. Она уже наполовину разделась, собираясь лечь, когда Маргарет выиграла сражение. Она не видела никакой причины в том, чтобы портить отличную накидку брызгами воды от небрежного купальщика. Поэтому не позаботилась одеться снова.