Карен Робардс - Скандально известная

– Документы, лежащие на моем столе, должны положить конец несправедливости вашего отца и либо выделить долю вам и сестрам при выходе замуж, либо обеспечить всем троим пожизненный доход, если вы этого не сделаете. Бумаги составил Челлоу по моей просьбе. От меня требуется только одно – подписать их.

На мгновение в груди Габби затрепетала надежда. Пожизненный доход независимо от решения выйти замуж… Они будут обеспечены. Все ее тревоги исчезнут. Ей не придется выходить за мистера Джеймисона…

– Это такая же фикция, как все остальное. – Правда ударила ее как пощечина. – Вы забыли, что вы не Уикхэм? Ваша подпись будет подделкой. Если… нет, когда все выяснится, деньги у нас отберут, и мы окажемся не в лучшем положении, чем сейчас, после смерти Маркуса!

– Говорите тише.

Из коридора донеслись шаги, а затем кто-то нетерпеливо постучал в дверь. Габби вздрогнула и затравленно оглянулась, как олень, почуявший приближение охотника. Уикхэм нахмурился, слез со стола и открыл дверь, не спрашивая, кто там.

В комнату влетела Бет и схватила Габби за руку.

– Ох, Габби, как здорово! Мы только что приехали, а на улице играет шарманка и танцует очаровательная маленькая обезьянка. Пойдем скорее! И ты тоже, Маркус!

Габби тяжело вздохнула и поднялась. Говорить было не о чем. Сестра выглядела такой счастливой, что у Габби заныло сердце. Будущее Бет и Клер зависело от нее. Если она выйдет замуж за мистера Джеймисона, они будут в безопасности. Надеяться на что-то другое глупо. «Что-то другое» так же нематериально, как воздух и лунный свет.

– Габриэлла… – Голос Уикхэма заставил ее остановиться. Габби оглянулась и почувствовала, что боль в груди усилилась. Уикхэм вынул изо рта сигару и посмотрел ей в глаза. Он был высоким, сильным, и Габби не верилось, что перед ней всего лишь тень. – Поверьте мне.

Он уже говорил это. Вот только когда? Габби на мгновение задумалась и вспомнила. Когда она заключила вторую сделку с дьяволом. За поцелуй.

При мысли о том, что случилось потом, у нее задрожали губы. Несколько секунд она смотрела на него с тоской. В конце концов, он сдержал слово и вел себя с Клер как джентльмен…

Но теперь на кону стояло слишком многое. Будущее ее и сестер.

– Не могу, – сказала она, повернулась к нему спиной и вслед за Бет вышла из кабинета.

Клуб «Альмак» – поразительно скучное место. Такой вердикт вынесла Габби, сидя рядом с тетей Августой, которая разговаривала с матроной в алом тюрбане по имени миссис Чалмондли. Улучив момент, Габби оторвалась от бокала с лимонадом и обвела взглядом помещение. Сами по себе комнаты были просторными, но в присутствии толпы казались маленькими и удивительно запущенными. Угощение состояло из чая, лимонада или оршада, хлеба с маслом и черствых пирожных. Главным развлечением были танцы, второе место занимали сплетни.

Кроме того, здесь было несколько залов для игры в карты – главным образом в вист. За ломберными столами сидели по преимуществу титулованные вдовы и такие джентльмены, которые были готовы удовлетвориться лежалым товаром. Повсюду звучали голоса и смех вперемежку с музыкой; шум стоял такой, что не было слышно ближайшего соседа. Высокие окна были закрыты намертво, и в комнатах стояли жара и духота.

Все это Габби выносила только ради Клер. Сестра в белом муслиновом платье, перехваченном под грудью серебряными лентами, и с такими же лентами в собранных на макушке волосах лучилась счастьем и, без сомнения, была здесь первой красавицей. Матери других девушек, пользовавшихся меньшим успехом, с завистью следили за тем, как Клер то и дело меняет партнеров по танцам; среди этих матерей была и леди Мод, приехавшая сюда с дочерью.

Дездемона, как Клер и большинство остальных дебютанток, была в белом, но этот выбор оказался явно неудачным. Бесцветная от природы, в белом платье она казалась настоящей молью. Мать выбивалась из сил, подыскивая ей партнеров. Надо отдать леди Мод должное, большей частью ей это удавалось. Когда мать терпела неудачу, Дездемона сидела в сторонке и злобно косилась на Клер. Заставая дочь за этим занятием, леди Мод чувствительно тыкала ее локтем в ребра и заставляла улыбаться.

Поскольку сама Габби к девицам на выданье не относилась (и была этому искренне рада), она была избавлена от необходимости отдавать предпочтение белому цвету. На Габби было скромное платье из лилового крепа, соответствовавшее не только цвету ее глаз и волос, но и возрасту.

Клер уже заслужила одобрение патронесс. Леди Джерси, заторопившаяся навстречу прибывшим сестрам и явно считавшая их своими протеже, смотрела на Клер с благосклонной улыбкой, что удивляло многих, знавших острый язык Сайленс. А еще более грозная леди Сефтон дошла до того, что провозгласила Клер «прекрасно воспитанной мисс» и даже посоветовала популярному в этом сезоне маркизу Тиндейлу, стройному и улыбчивому молодому человеку, непременно пригласить эту девушку на вальс.

– Бедняга просто умолял, чтобы я представила его, – вполголоса сказала леди Сефтон тете Августе, когда Клер кружилась по комнате в объятиях маркиза. – Гусей, это будет отличная партия. Ты должна постараться. Как-никак доход маркиза составляет двадцать тысяч фунтов в год.

– Леди Габриэлла, могу я предложить вам бутерброд?

Реплика выросшего как из-под земли мистера Джеймисона заглушила ответ тети Августы. Габби, не подозревавшая о его присутствии, заставила себя любезно улыбнуться. Если она собирается выйти за этого человека замуж, то должна быть как минимум вежливой.

От бутерброда она отказалась, но пригласила мистера Джеймисона сесть рядом. Когда он опустился на стул, раздался подозрительный скрип, заставивший Габби заподозрить, что этот человек носит корсет, дабы скрыть склонность к полноте. Однако она тут же отмела эту мысль и начала развлекать кавалера. Вскоре они мило беседовали о его доме в Девоншире, – кстати, весьма просторном – и изобретенном мистером Джеймисоном способе получения максимальных урожаев овса. И лишь когда речь зашла о его детях, мистер Джеймисон деликатно намекнул, что хотел бы сделать ей предложение.

– Знаете, они все очень хорошие, – серьезно сказал он, перечислил их имена и о каждом рассказал что-то забавное. – Бедняжки, им не хватает для полного счастья только одного – матери. Понимаете, трое младших – это девочки. Отцу-одиночке с ними трудно.

Габби догадывалась, что ее склоняют к положительному ответу, и легко согласилась с тем, что дети действительно чудесные.

– Я надеюсь, что вы говорите искренне, – сказал мистер Джеймисон, тепло посмотрев ей в глаза. – Потому что… ну… не сомневаюсь, что брат уже рассказал вам о моем сегодняшнем визите.