Мэнди Коллинз - Приглашение на танец

— Вот именно. — Уинтерсон одобрительно кивнул. — Вы попали в точку.

Сесили резко остановилась.

— Кража? — переспросила она тоненьким голосом. — Вы хотите сказать, что их надо похитить?

Лукас поднял бровь:

— Когда дело касалось карты танцев, вас это не смутило.

— Но карту я нашла, не делая ничего специально, чтобы она досталась мне.

Сесили приходило на ум тысячи причин, по которым идея Лукаса ей не нравилась. Казалось совершенно нелепым, чтобы пэр королевства, не кто-нибудь, а герцог, опустился до подобного беззакония. Сесили подумала о ключе, который прислал неведомый благодетель. Ее, конечно, уже посещала мысль воспользоваться этим ключом, чтобы проникнуть в Египетский клуб, когда он официально закрыт, но эта затея казалась слишком опасной, чтобы осуществить ее в одиночку. А вот с помощником…

— Это единственный путь, — просто сказал Лукас. — Я не могу позволить вам выйти замуж в слабой надежде, что муж разрешит вам посещать клуб. Что, если он не будет одобрять интерес женщин к наукам? Что, если увезет вас в сельское имение и вы никогда больше не вернетесь в Лондон? Это безрассудный план, и я не буду в нем участвовать.

— Но раньше вы почему-то так не считали! Иначе с какой стати вы хотя бы раздумывали о том, чтобы мне помочь?

Сесили снова вспомнила о кузене Руфуса и о той жизни, которая, возможно, ждет ее в случае кончины отца. Если она не выйдет замуж достаточно скоро, то может вообще лишиться возможности самой сделать выбор.

— Я пошел у вас на поводу, — прямо сказан Лукас. — А теперь, когда знаю, как иначе добраться до дневников, в вашем замужестве больше нет необходимости.

Он замолчал. Сесили сохраняла вежливое выражение лица, но в ней шла внутренняя борьба. Она пыталась решить, как поступить дальше. Что же ей делать без его помощи? Благодаря карте танцев, мисс Херстон за последние несколько дней стала в некотором роде популярной, но этого совершенно недостаточно, чтобы привлечь настоящего поклонника. А то, что Уинтерсон рассказал о привычках некоторых джентльменов, которых Сесили до этого рассматривала в качестве возможных кандидатов в мужья, заставило ее задуматься. Оказалось, даже от Вайолет Сесили не слышала о том, что могут вытворять холостые джентльмены.

— Так что же вы скажете, мисс Херстон? — Лукас внимательно всмотрелся в ее лицо. — Я думал, моя идея вам понравится.

— О… — Сесили пришлось сделать над собой усилие, чтобы казаться спокойной. — Да, я довольна, что вы нашли другой путь. Просто… — Она помолчала, подбирая слова, чтобы выразить свое разочарование. В конце концов, она сбивчиво заметила: — Просто мне не нравится мысль, что вы будете рисковать своей репутацией.

Уинтерсон небрежным взмахом руки отмел ее опасения. По выражению его глаз было видно, как он рад, что у Сесили не нашлось других возражений.

— Я обнаружил, что, оказывается, герцогу с трудом удается сделать что-либо, дабы по-настоящему испортить свою репутацию. Боюсь, что у вас, дам, намного больше поводов для беспокойства. — Он кашлянул. — Вот почему вы не должны иметь никакого отношения к моему новому плану получения дневников.

Чего-то в этом роде Сесили и опасалась.

— Я не позволю вам взять эту задачу на себя! — прошипела она. — В конце концов, дневники принадлежат моему отцу. И если я вам их не переведу, вы в них абсолютно ничего не поймете. Или вы и для перевода нашли кого-то другого?

— Мисс Херстон, не кипятитесь, — примирительно сказал Уинтерсон. — Я не предлагаю вам устраниться от расследования. Я просто не хочу, чтобы вы тоже рисковали своей, скажем прямо, и так уже пошатнувшейся репутацией, вламываясь со мной в Египетский клуб. Как только достану дневники, я тотчас же передам их вам.

Сесили высвободила руку из его руки и повернулась к нему лицом.

— Нет.

Уинтерсон озадаченно наклонил голову.

— Что значит «нет»?

— То, что я сказала. — Сесили подбоченилась. — Я не позволю вам одному подвергать себя опасности.

— Мисс Херстон, — его лицо было воплощением терпения, — как джентльмен я не могу допустить, чтобы вы участвовали в этом… сомнительном действе. Я незаметно залезу ночью в здание клуба, возьму дневники и исчезну. А на следующее утро быстро доставлю записи в Херстон-Хаус, и вы продемонстрируете свое мастерство, чтобы их расшифровать. Проще некуда.

— Да. — Сесили кивнула. — Это и в самом деле окажется довольно просто, если я пойду с вами.

— Нет, не пойдете.

— Пойду.

— Нет!

— Пойду…

Уинтерсон прижал палец к ее губам, удивив этим и ее, и себя самого. Он был в перчатках, но даже через ткань его прикосновение подействовало на Сесили так, что ее сердце забилось быстрее. А от пристального взгляда темно-синих глаз что-то затрепетало в животе.

— Боюсь, здесь есть эхо. — Его светлость провел пальцем по чувствительной коже губ Сесили. — Давайте-ка прекратим перебранку и поговорим как разумные люди.

Сесили с этим не спорила, и Лукас убрал руку. Было ясно, что этот всплеск взаимного влечения потряс их обоих.

— Я понимаю ваше желание попасть в Египетский клуб, поверьте. Обещаю, что буду внимателен и передам вам все подробности, начиная от ковров на полу и заканчивая декором потолков.

— Ваша светлость, вы забыли одну важную деталь, — заметила Сесили.

Она отчаянно пыталась стряхнуть чувственное наваждение, которое никак не желало проходить. Улыбка на губах Уинтерсона выдавала, что он хорошо сознает, в каком она смятении. Сесили дерзко вздернула подбородок.

— Вы понятия не имеете, как выглядят дневники.

Уинтерсон кивнул:

— Да, верно. Не имею.

— А без этого вы не будете знать, что искать. Я не уверена, но могу предположить, что библиотека Египетского клуба довольно обширная.

— Но ведь вы опишете их внешний вид, — тихо проговорил его светлость. — Не так ли?

От интонации, с которой был задан вопрос, Сесили почувствовала, что ее щеки начинают заливаться румянцем. Лукас шагнул вперед. Разница в росте ставила Сесили в невыгодное положение, к которому она не привыкла.

— Не так ли? — повторил он.

— Я этого не сделаю. — Сесили изо всех сил старалась, чтобы Уинтерсон не понял по ее лицу, как на нее действует его близость. — Вы возьмете меня с собой.

— Я этого не сделаю, — повторил Лукас за ней как попугай. — Итак, похоже, мы зашли в тупик.

— Вовсе нет, если вы позволите мне пойти с вами. — Сесили пустила в ход весь свой дар убеждения. Несмотря на то что их разговор никого вокруг не интересовал, она на всякий случай понизила голос: — Возможно, я даже смогу достать ключ.

Лукас почувствовал, что его решимость поколеблена. Если бы у них был ключ, попасть в клуб не составит особого труда. За время службы в армии ему по необходимости приходилось несколько раз прибегать к подобного рода действиям, и в большинстве случаев он мог вполне успешно открыть замок и без ключа. Но во взгляде Сесили сквозила такая незащищенность, что это — вместе с ее резонным доводом, что ему неизвестно, как выглядят дневники ее отца, — немного склонило чашу весов в ее пользу. Подумал Лукас и о том, что даже если будет знать, как выглядят дневники, то не поймет секретного языка, на котором лорд Херстон вел свои записи, и не сможет прочесть ни слова, чтобы убедиться, что это именно документы, которые ему нужны. И Лукас предоставил Сесили возможность его переубедить.