Сюзанна Кирсли - Забытая история любви

Мистер Холл прибыл через два дня. Уединившись ненадолго с полковником Хуком, он снова уехал, задержавшись лишь для того, чтобы выразить почтение графине, которая вместе с Софией читала в наполненной светом гостиной.

— Вы пообедаете с нами? — спросила его графиня.

— Прошу прощения, но нет. Мне нужно отправляться в обратный путь как можно скорее.

Вскинув бровь, графиня сказала:

— В таком случае позвольте хотя бы моей стряпухе собрать вам еды в дорогу. Это займет не больше пары минут. Не сомневаюсь, что герцог не рассердится на вас за это. — Она вызвала Кирсти, дала ей указания и предложила священнику сесть. — Я читала мисс Патерсон великолепный рассказ мистера Дефо о случившемся несколько лет назад в Англии шторме. Видите ли, она до того, как попасть к нам, жила довольно уединенно и не слышала всех подробностей.

Он кивнул.

— Да, Господь наслал эту кару на грешников, которые отвергли законного короля и отказываются признавать свою ошибку.

Графиня посмотрела на него, и София заметила веселые искорки в ее глазах.

— Добрейший мистер Холл, неужели вы считаете, что Бог станет насылать на страну такой яростный ветер за ее грехи? Право, если бы это было так, весь мир наполнился бы такими ураганами, что не осталось бы ни единого здания, ибо все мы небезгрешны. Не англичане продали независимость Шотландии в нашем парламенте. — Она улыбнулась, чтобы смягчить напоминание о том, как проголосовал герцог. — Впрочем, давайте надеяться, что, если Господь нашлет на нас ветер, он будет раздувать паруса короля Якова. — Повернув книгу, она какое-то время смотрела на нее. — Мистер Дефо — прекрасный писатель. Вы, случайно, не встречались с ним в Эдинбурге?

— С Даниэлем Дефо? Как же, встречался с ним несколько раз, — сказал мистер Холл. — Но, признаться, этот человек мне не понравился. Он хитер и осторожен. Слишком осторожен, я бы сказал.

Поняв, что он имеет в виду, графиня с любопытством поинтересовалась:

— Вы верите, что он шпион?

— Я слышал, что он задолжал правительству королевы Анны огромные суммы и ему нельзя верить. Герцог разделяет мои взгляды.

— Не сомневаюсь. — Графиня закрыла книгу и отложила ее в сторону. — Возможно, герцог найдет способ предупредить меня, если узнает о других шпионах королевы, чтобы они не попали сюда, в Слэйнс.

София ахнула, потому что по изменившемуся тону графини мистер Холл не мог не догадаться: она намекает на свое мнение о его хозяине и о том, кому он предан. Но мистер Холл, похоже, не заметил укола.

— Я передам ему вашу просьбу, — пообещал он.

На что графиня улыбнулась, точно показывая, что не может спорить с таким приятным собеседником, и произнесла:

— Это очень любезно с вашей стороны.

На этом разговор завершился, потому что в гостиную вошла Кирсти с коробкой для мистера Холла, в которую она положила холодное мясо, хлеб и эль.

Они вышли во двор, чтобы проводить его, где к ним присоединились граф с полковником Хуком и даже Мори, который появился следом за ними. Мастиф Хьюго выбежал ему навстречу и, глядя на него влюбленными глазами, гавкнул, как будто призывая к игре, но Мори лишь рассеянно потрепал его по массивной голове. Когда мистер Холл ускакал, он повернулся и, в нескольких словах попросив разрешения удалиться, ушел, незаметно для остальных бросив на Софию такой выразительный взгляд, что она поняла: это был сигнал следовать за ним.

Помог Хьюго. Он с горестным видом лег на землю, и графиня, пожалев его, сказала:

— Бедный Хьюго! Каждый раз, когда Рори уходит, ему кажется, что его бросили.

«И не только Хьюго», — подумала София. Кирсти тоже места себе не находила с того самого дня, когда Рори поручили объехать всех лордов, от имени которых граф Эрролл подписал присягу, с известием о том, что дело сделано. Но у Кирсти по крайней мере была работа, которой она могла заниматься, и София, с которой можно было поговорить. Мастиф же остался один.

— Я погуляю с ним, — неожиданно предложила София. — Ему понравится. Мы далеко не пойдем.

Графиня согласилась, и София, сходив в конюшню за поводком, повела за собой собаку в сторону, противоположную тому направлению, куда удалился Мори.

— Теперь веди себя хорошо, — тихонько сказала она мастифу. — Или у меня будут неприятности.

Но Хьюго был до того рад человеческой компании, что, похоже, был готов идти за Софией куда угодно, и, когда они наконец вышли на берег к дюнам и нашли там сидящего Мори, счастью Хьюго не было предела, что он и выразил как умел: завилял хвостом, растянулся на песке во весь рост и с удовлетворенным ворчанием перекатился на спину, подставляя живот для ласк.

— Прочь, огромное глупое животное, — сказал ему Мори, но почесал похожую на бочку мохнатую грудь. — Знаю я тебя, ты меня на кусочки разорвешь, если тебе дадут команду, и слезинки не прольешь.

София села рядом с ним.

— Хьюго тебя не обидит, — сказала она. — Он любит тебя.

— Любовь здесь ни при чем. Он — солдат, как и я, и исполняет приказы.

Он посмотрел на море, и София не стала спрашивать, какие приказы получил он. София понимала, что с отъездом мистера Холла у полковника Хука не осталось причин задерживаться в Слэйнсе, и, когда вернется французский корабль, Хук и Мори уплывут.

Но он вызвал ее сюда не для того, чтобы рассказывать о том, что ей и так уже было известно, и она достаточно хорошо его знала, чтобы понимать: что-то другое тяготит его.

— Что с тобой, Джон? Тебя беспокоят вести, которые привез мистер Холл?

Он, похоже, усмотрел что-то забавное в таком предположении и горько усмехнулся.

— Предложение герцога Гамильтона — пустая трата чернил и бумаги, и он знал это, когда писал его. Вот что меня беспокоит.

— Ты все еще думаешь, что он хотел задержать тебя?

— Да, возможно. Но это не все. Я не сомневаюсь, что английский двор переманил герцога на свою сторону и он хочет разыграть нас, как карточную колоду… Но какие карты у него на руках и каковы правила игры, я пока что не знаю. — На его лице отразилось огорчение. — Ему уже слишком многое известно, но также он понимает, что ему известно далеко не все, и я боюсь, что это может толкнуть его на новое предательство. Будь осторожна, милая. Если он явится сюда, следи за своими словами и чувствами. Он не должен узнать, — добавил он, — что ты моя.

Он произнес это с такой заботой и любовью в голосе, что у нее потеплело на душе, хотя от самих слов ее пробрало холодом посильнее, чем от свежего ветра, дующего с моря. Она не думала об опасности, которая угрожала ей, все ее мысли были о нем. Но он был прав. Если станет известно, что она — жена Мори, она превратится в разменную фигуру для тех, кто хочет его поймать.

Он посмотрел ей прямо в глаза.