Марина Кистяева - Русалка

Петр, моя свою непутевую женушку, тем не менее, старался избегать интимных прикосновений. Как говорится, от греха подальше. Но с одним искушением справиться так и не удалось.

— Я хочу вымыть тебе волосы, — негромко признался он.

Ещё тогда, в далеком, как теперь казалось, августе, его поразила красота густых непослушных золотистых волос. Он почти наяву ощущал, как золотистых шелк струится между его пальцев, лаская кожу. И теперь просто не мог устоять, чтобы не прикоснуться к ним.

— Я….

Ирина начала говорить, но замолчала, не зная, что сказать дальше. В неясном освещении бани все оттенки чувств и отношений приобрели интимный, новый характер.

Петр, точно физически чувствовал замешательство девушки, и ласково улыбнулся.

— У тебя роскошные волосы, Ирины. Нам с тобой будет непростительным грехом оставить их неухоженными после славной баньки.

Ирина не нашлась, что ответить. У неё было такое чувство, что с этим человеком у неё существовало особенное родство душ, точно они были близкими людьми, родными существами. Если уж она доверила ему свое тело, то смело может вверить и волосы.

Когда девушка откинула волосы вперед, на лицо, и погрузила их в мыльную воду, у Петра что-то надломилось внутри. Как же она была прекрасна… Его сердце отчаянно стучало от невероятной муки, которой он подвергал себя сам, но, несмотря на это всё, Петр не спеша принялся мыть струящееся золото. Он сам обливался потом, но в эти минуты его ощущения отошли на второй план. Ему хотелось одного — чтобы Ирине было приятно.

Последний раз ополоснув волосы девушки, Петр поднялся и выпрямился во весь рост, благо высокие потолки позволяли. Он как раз помогал Ирине выбраться из бадьи, когда нетвердые ноги подвели её, и она поскользнулась. И тотчас крепкие надежные руки подхватили Ирину и прижали к большому сильному телу.

— Что ты…, - заботливый голос мужчины раздался рядом с ушком Ирины. — Ножки перестали слушаться?

— Перестали, — выдохнула она, и сама прижалась к Петру.

— Моя маленькая девочка….малышка….

Опытный мужчина, который соблазнял, и которого соблазняли, стоял и наслаждался близостью с женой, её робкими прикосновениями, тому, как она льнула к его телу. И, казалось, замри мгновение, он так готов простоять вечность.

Но вот из уст Ирины вырвался тяжелый вздох, и её голова безвольно упала на плечо Петру. Девушка совсем утомилась, ей становилось тяжело переносить жаркую атмосферу бани, поэтому Петр поспешил вывести её в предбанник и усадить на скамью.

— Как ты себя чувствуешь? Голова не крушится? Не тошнит?

Ирина слабо покачала головой.

— Нет. Но я хочу прилечь.

— Скоро мы будем дома….

Видя разрумяненное личико Ирины, Петр принял решение её не одевать, хотя и заметил аккуратную стопку нового сухого белья. Он быстро оделся сам, швырнув перед этим в дальний угол нательные штаны. Ирину же он закутал в одеяло, сверху накинул пальто и поднял на руки.

Она доверчиво положила голову на мужскую грудь и негромко прошептала:

— Я так тебе благодарна, Петр….

— Молчи, не стоит говорить, потом скажешь всё, что хочешь сказать сейчас. Лучше закрывай глазки, и восстанавливай силы.

Слабая улыбка коснулась губ Ирины.

— Угу….

На крыльце их встречал Николай, нервно куря сигару. Он уже начинал волноваться. На улице поднялся ветер, да и вечереть начинало. Увидев Петра с Ириной на руках, он выкинул сигару в сугроб и сбежал по ступеням.

— Как она? — угрюмо спросил он, когда брат подошел ближе.

— Надеюсь, что нормально.

— Вера приготовила наливку на травах, Ирине необходимо будет её выпить.

— Не помешает, уж это точно.

Ирина что-то глухо пробормотала и сильнее прильнула к Петру. Она смутно понимала, что он несет её на руках, с кем-то разговаривает, но открывать глаза и заставлять себя возвращаться в реальность, ох, как не хотелось.

От беспокойства Вера не находила себе места. Она металась по гостиной, то и дело подходя к окну, и всматриваясь в сумерки. Она не успокоится, пока своими глазами не удостоверится, что с Ириной всё хорошо, и та не свалится на завтра с сильнейшей простудой.

Поэтому когда Петр появился в гостинице, Вера негромко вскрикнула и устремилась к ним, но Николай, шедший позади предусмотрительно поднял руку и сказал только одно слово:

— Потом.

Вера согласно кивнула, хотя её глаза по-прежнему выражали беспокойство. Да, не так она мечтала встретить мужа после первой долгой разлуки.

Как не хотелось тревожить Ирину, но Петру пришлось её разбудить, после того, как он аккуратно положил её на кровать и укрыл ещё одним одеялом.

— Ирина, выпей вот это.

Он протянул кроваво-красную настойку. Ирина, не спрашивая что это, послушно выпила и тотчас закашляла, жидкость обожгла горло. На глазах навернулись слезы, и она с неким укором посмотрела на Петра. Этот жест был столь наивен, столь мил, что Петр от души рассмеялся.

— Милая, не волнуйся, это не яд, и не смотри на меня так! Настойка поможет тебе согреться изнутри и быстрее уснуть. Позвать служанку, чтобы она помогла тебе одеться?

— Не надо, мне и так хорошо, — сонно пробормотала Ирина и повыше натянула одеяло.

Петр вышел из спальни, и, пройдя мимо своей комнаты, направился в гостиную, где он рассчитывал найти Веру с Николаем. Так и оказалось, молодая пара по-прежнему была там.

— Расспросы все на потом, — категорично заявил Петр и откинул с лица мокрую прядь волос. — Меня интересует одно — где сейчас находятся Саша с Зоей?

Вере сегодня ну никак не давали слова, и при других обстоятельствах она бы непременно высказала всё, что думала о беспардонном поведении братьев, но сейчас послушно ответила:

— В первой комнате в правом крыле.

По тому, как стремительно туда направился Петр, Вере оставалось искренне пожалеть девочек.

Хотя….

Хорошую порку те заслужили!

Ирина проснулась, когда за окнами давно стемнело. В комнате тихо потрескивали поленья в печи, и свет от пламени отбрасывал причудливые тени на ковер и стены. Девушка потянулась и шумно выдохнула. В горле досадливо запершило. Выбираясь из сладких объятий Морфея, она понемногу стала возвращаться к действительности, и в голове моментально встали события прошедшего дня. Это заставило Ирину резко сесть на постели.

Который час?

Она могла предположить, что проспала достаточно долго, и в жоме все уже спят. Тревога о девочках снова проснулась в душе Ирины. Ей отчаянно захотелось их увидеть и убедиться, что с озорницами всё в порядке. Не заболели ли они? Не поднялась ли у них температура? Да и папенька обещал сегодня быть…. От одной мысли, что отец может узнать о происшедшем, у Ирины засосало под ложечкой. Подобного он ей не простит! И теперь никогда не оставит девочек на её попечении! Эта мысль больно резанула Ирину и заставила зажмуриться.