Хизер Гротхаус - Рыцарь её сердца

— Вот чудеса-то, — прошептала Маррин.

— М-да, со стороны весьма впечатляет, — согласился Джулиан, вступая на мост.

Они быстро шли по пути, предопределенному живым коридором, храня молчание. За это время Джулиан успел мысленно прикинуть число отлично вооруженных солдат, которые не спускали с них глаз, и прибавил их к находившимся сейчас на крепостной стене.

По всему выходило, что замок более чем готов к обороне, и это начинало его сильно беспокоить. Если дело дойдет до открытого боя, на легкую молниеносную победу рассчитывать не приходилось, а уж ему-то довелось повидать немало кровопролитий на Святой земле, другим на три жизни хватит.

«С другой стороны, боем больше — боем меньше, какая разница?» — подумал про себя Джулиан, вступая в самое сердце семейства Фокс. Двери за его спиной плотно захлопнулись, но он заставил себя не оборачиваться, хотя и услышал звук встающего на место толстого бруса, служащего надежным засовом.

Что-то тонкое и серое, похожее на привидение, стояло наверху каменных ступеней. Руки призрака были сцеплены за спиной, он был абсолютно неподвижен, будто окоченевший труп, и, казалось, давно ожидал прихода Джулиана. Наконец Гриффин увидел, что перед ним стоит старик, который сдержанно разглядывал Маррин и Люси.

— Могу ли я иметь честь доложить госпоже о прибытии милорда? — осведомился старец.

Джулиан почувствовал, что его губы тронула легкая улыбка.

— Это ты, Грейвз? Твое доброе имя бежит впереди тебя самого не только в Англии, но и за ее пределами. — Гриффин с достоинством преклонил голову. — Лорд Джулиан Гриффин, полномочный представитель его величества короля Эдуарда, желает встретиться с леди Сибиллой по ее собственному приглашению. Со мной моя дочь, леди Люси Гриффин.

Грейвз поклонился в ответ. Ни гостеприимства, ни презрения. Джулиан не смог разглядеть на бесстрастном лице старика никаких чувств: управляющий Фолстоу отличался сдержанностью во всех случаях жизни.

— Не соблаговолит ли милорд следовать за мной? — Грейвз развернулся и пошел куда-то вниз по лестнице, указывая путь.

Коридор неожиданно заканчивался громадным холлом. Джулиан был готов побиться об заклад, что залов таких размеров нет и в королевском дворце. Высокий куполообразный потолок, утопающий в темноте, поддерживался резными контрфорсами, по краям которых шла вереница балконов. Огромное кольцо из черного железа с сотнями незажженных свечей висело на толстых цепях, множество пустующих столов и лавок были свалены вдоль обеих стен на полу из полированного темно-серого камня.

Единственными источниками света в этом помещений служили канделябры, стоящие по периметру холла, и железная люстра, подвешенная прямо над хозяйским помостом, на котором располагались стол и стул с высокой спинкой. Стул в терпеливом ожидании занимала хозяйка. Издалека она казалась совсем крошечной, что выглядело весьма странно, почти смешно, учитывая те крупные неприятности, которые она доставила королю.

Джулиан ощутил, как его сердце забилось чаще, даже сильнее, чем в предвкушении боя. Наконец-то настал тотчас, когда он оказался лицом к лицу с самой Сибиллой Фокс, женщиной, чья фамилия была известна ему лучше своей собственной и которую многие считали не более чем мифом.

Шествующий впереди Грейвз остановился и громко выкрикнул на удивление сильным и чистым голосом:

— Мадам! Могу ли я представить вам лорда Джулиана Гриффина и леди Люси Гриффин?

По мере приближения к помосту сердцебиение Джулиана стало успокаиваться, делалось все медленнее, и в конце концов ему стало казаться, что время остановилось. Гриффину уже приходилось слышать рассказы о неземной красоте Сибиллы Фокс, о ее колдовской власти над противоположным полом и о холодном и надменном поведении в обществе. Но лишь сейчас, подойдя к ней ближе настолько, чтобы разглядеть черты ее лица, вдохнуть окружающий воздух, он смог поверить в правдивость этих слухов.

Сибилла сидела в небрежной позе, заняв лишь небольшую часть стула — впрочем, Джулиану он больше показался похожим на трон, — скрестив вытянутые ноги. Локоть одной руки расслабленно покоился на подлокотнике, а указательный палец упирался в висок. На столе перед Сибиллой стояли кувшин и одна чаша.

Платье из алого бархата мерцало в пламени зажженных свечей, оно прекрасно гармонировало с изысканно украшенными рукавами и лифом, а изящное декольте, частично обнажающее грудь, довершало эту картину. Кожа, белая и гладкая, как алебастр, казалось, не могла быть частью человеческой плоти. Темные волосы резко контрастировали с цветом кожи, так же как и ресницы, обрамляющие прекрасные глаза, похожие на полыхающий аквамарин, а губы, полные и неподвижные, могли посоперничать с ярким летним яблоком, таким же красным, почти алым. В какой-то момент Джулиан был готов поверить, что с них начнет капать прозрачный ароматный сок.

Она казалась скульптурой, волшебно сочетавшей цвет и природу — снег, уголь, драгоценные камни, кровь… Наконец пораженный Джулиан Гриффин нашел в себе силы вздохнуть, и его сердце обрело способность биться, снова возвращаясь к жизни.

Он внутренне подобрался, приходя в себя: в конце концов, она была всего лишь женщиной!

Джулиан приблизился к помосту и, остановившись, отвесил низкий учтивый поклон.

— Счастлив видеть вас, леди Фокс.

— Сэр Гриффин, — задумчиво произнесла Сибилла Фокс в ответ, причем ее поза нисколько не изменилась, — вы принесли сюда младенца, очевидно, полагая, что ему самое место в осажденном замке? Смелый шаг!

Леди Сибилла была вооружена изящным кинжалом, прикрепленным к поясу прекрасной золотой цепью, поэтому сохраняла спокойствие. Она была уверена, что в один миг сможет выхватить оружие и метнуть его в мужчину, стоящего перед столом, который был настолько глуп, что появился в ее доме, наивно полагая, что она отпустит его обратно. Одним легким движением руки она пошлет смертельный клинок ему в глаз, и Джулиан Гриффин рухнет на каменный пол, словно фазан с небес, подстреленный на охоте. Затем она прикажет сбросить его тело с крепостной стены в гущу королевских солдат, как символ начала, несомненно, самой страшной осады в истории Англии.

Но он притащил с собой младенца… И это перед началом осады Фолстоу…

Джулиан Гриффин воспринял ее слова с таким видом, словно осуждал сам себя за необдуманный поступок, и виновато опустил голову, покрытую рыжевато-коричневой шевелюрой.

— Люси — моя дочь. Я не расстаюсь с ней никогда и нигде. Надеюсь, вы не возражаете против этого?

— Еще как возражаю, — ответила Сибилла. — Замок Фолстоу — не место для детей, особенно в такую ночь, как эта.