Барбара Эвинг - Гипнотизер

— Благодарю вас, мистер Трифон, за то что сообщили нам важные сведения.

— И это все? — Он был явно разочарован.

— Да, это все. Благодарю вас.

— Ваша честь, если я понадоблюсь, можете прийти в театр. Я служу на Стрэнде.

— Благодарю вас, мистер Трифон.

— У меня есть роль, пусть и небольшая, в спектакле «Смертные узнают». Его очень хорошо приняли.

Присяжные тяжело вздохнули.

— Благодарю вас, мистер Трифон.

К удивлению собравшихся, следующим свидетелем вызвали Сола О'Рейли, бедного старого бродягу. Его привели из полицейского участка, где до сих пор держали под стражей. И инспектор Риверс, и мистер Танкс сошлись на том, что, до того как дать показания, свидетель в качестве исключения может получить порцию джина. Теперь он казался уже не таким опустившимся и несчастным, как в прошлый раз, его голос звучал громче, он то и дело улыбался.

— Клянетесь ли вы, Сол О'Рейли, именем всемогущего Бога…

— О да, клянусь, — ответил мистер О'Рейли, прерывая коронера и желая быть полезным. — Да, клянусь.

Мистер Танкс терпеливо закончил текст клятвы.

— Обратите свою память к тому вечеру, когда произошло убийство лорда Моргана Эллиса, — сказал он наконец.

— Да, я помню, ваша светлость, — сказал мистер О'Рейли, — я спал в тот вечер в кустах.

— Вы проснулись?

Мистер О'Рейли тут же заволновался.

— А кто это сказал?

— Никто не сказал. Но, возможно, вы слышали шум борьбы.

Он заметил, что мужчина уставился на него с недоумением.

— Возможно, вы слышали, что кто-то дерется поблизости. Если вы располагаете воспоминаниями такого рода, то окажете большую помощь следствию.

— Я ничего такого не делал. Никто не сможет меня в этом обвинить.

В его взгляде появилась настороженность.

— Думаю, мы можем принять это как утверждение, мистер О'Рейли, что вы не совершали этого преступления.

— Вы слово чести даете?

— Слово чести. Ни на вас, ни возле того места, где вас нашли, не обнаружено следов крови, а жертва потеряла много крови. Нам это доподлинно известно. Нас интересует только, были ли вы свидетелем какой-либо борьбы.

— Вы имеете в виду леди, которая убежала?

— Да, леди убежала, — бесстрастно повторил мистер Танкс.

— Ну да, леди убежала прочь. Я увидел ее светлое платье при луне. Она была похожа на привидение. Она убежала от него, а вторая леди кричала «Лжец!», громко так кричала, а потом набросилась на него.

В комнате началось движение, и никто не заметил того, с каким облегчением вздохнул инспектор Риверс. «Она свободна от подозрений. Он освободил ее от обвинения!»

— А какая была другая леди?

Мистер О'Рейли немного затуманенным взглядом обвел комнату, а потом снова посмотрел на мистера Танкса.

— Темная леди… А есть еще джин?

Мистер Танкс внезапно сменил манеру общения и энергично произнес:

— Джина больше нет. Уведите его.

И мистер Сол О'Рейли был препровожден прочь. Он бормотал что-то неразборчивое.

— Вызовите мисс Корделию Престон, — тут же велел мистер Танкс.

Констебль Форрест открыл дальнюю дверь. Инспектор Риверс с трудом заставил себя взглянуть туда. Корделию сопровождала Гвенлиам. Они не держались за руки, они шли вместе, но не поддерживая друг друга. Обе были расстроены и подавлены. Обе были измучены до крайности. Они не могли до конца осознать понесенную утрату. Гвенлиам поспешно присела на стул, любезно предложенный ей джентльменом, а Корделия прошла к стулу для свидетелей и схватилась за его спинку. Она отказалась сесть, и всем в зале стало ясно, что она не может заставить себя сесть на стул, который до этого занимал ее сын. Инспектор Риверс взглянул на эту женщину, от которой судьба потребовала столько мужества и сил.

И вдруг он понял, что все это время говорило ему сердце.

Мистер Танкс откашлялся.

— Мисс Престон, теперь нам понятно, почему вы хранили молчание. Мы также выражаем вам сочувствие в связи с тем, что вы стали жертвой несчастных обстоятельств и пережили столько потерь.

Он повернулся к присяжным. Мистер Танкс был высоконравственным человеком, несмотря на свое тщеславие, поэтому обратился к залу со следующими словами:

— От некоторых присутствующих в этом зале не могло укрыться то, что многие события в этой стремительно развивающейся истории стали прямым результатом поступков ее участников. И это должно послужить нам всем уроком. — Он снова откашлялся. — Это урок для тех, кто не до конца осознает, сколь важны для общества моральные ценности и понимание роли семьи как опоры здорового социума. Когда подобными ценностями пренебрегают, это приводит к тем событиям, свидетелями которых нам с вами пришлось стать. И я хочу напомнить, что эти события в данном случае окрашены поистине трагически. Пусть этот урок будет усвоен всеми нами.

Мистер Танкс хотел добавить, что семья как нерушимый союз освящена Богом, поскольку он был глубоко верующим человеком, но в последнюю минуту решил остановиться. Корделия внимательно смотрела на него. Ее бледное лицо было печальным.

— Мисс Престон, а теперь, возможно, вам не составит труда рассказать суду об известных вам событиях, которые привели к трагической смерти лорда Моргана Эллиса.

Корделия еще крепче сжала спинку стула. Она рассказала свою историю, не вкладывая в нее никаких эмоций. Она говорила о прошлом, а потом перешла к тому, что каждый год помещала в уэльсской газете объявление для своих детей в надежде, что удастся их разыскать, и о том, как Гвенлиам спустя десять лет все же нашла ее. Ее голос дрогнул лишь однажды, когда она попыталась произнести имя Моргана и рассказать о его визите к ней и о том, как он хотел быть художником. Она сумела совладать с собой и остальную часть истории изложила без выражения, как заученный текст: она говорила о том, как к ней в дом явился Эллис, как между ними завязалась беседа и после этого она убежала на площадь Блумсбери, о том, как Эллис пытался остановить ее. Словно в трансе, она сняла с руки перчатку и показала собравшимся синяки, потом рассказала о своем бегстве через площадь. Корделия услышала крики, повернулась и увидела, как жертве наносят удары ножом. Она в ужасе умчалась прочь и отправилась к миссис Фортуне. Совершив над собой героическое усилие, Корделия закончила свой рассказ и вдруг, не выдержав напряжения, закрыла руками лицо, погрузившись в пучину отчаяния.

Инспектор бросил быстрый взгляд на месье Роланда. Тот был полностью сконцентрирован на Корделии, словно желая передать ей свои силы.

— Кто-нибудь еще был на площади? — тихо спросил мистер Танкс. — В это время должны были идти прохожие.

Она была как будто растерянна, смущена. В ее памяти тут же возникла ужасающая картина убийства, и всем в зале стало очевидно, каких огромных усилий потребует от нее ответ на этот вопрос.