Барбара Картленд - Честь и бесчестье

— Папа, папочка!

Она обвивала руками его шею. Отец подхватывал девочку на руки и начинал ее кружить, подбрасывать и щекотать.

Тогда он был совершенно другим человеком, не тем бледным и изможденным стариком, который сейчас еле доплетается до своего дома в Челси и часто бывает таким усталым, что даже отказывается от изысканного ужина, приготовленного для него Нэнни.

«Ему надо отдохнуть! Он должен поехать за границу!» — твердила про себя Шимона.

И снова она молилась и обращалась за помощью к матери. Девушка была убеждена: хотя ее мать и на небесах — а в это Шимона свято верила, — она не может остаться глуха к страданиям человека, которого страстно любила и который беззаветно любил ее.

«Ты должна помочь нам, мама, — повторяла Шимона как в бреду. — Папа умрет, если не начнет лечиться…»

Карета достигла Слоун-сквер и покатила по Кингз-роуд.

«Как только папа поест, — рассуждала Шимона, — он должен немедленно лечь. Если он и в самом деле намерен найти актрису для герцога, ему придется завтра встать очень рано, чтобы не мешкая отправиться на поиски».

Лошади остановились. Шимона тронула отца за руку:

— Вот мы и дома, папа!

— До-ма?

На мгновение ей показалось, что Красавец Бардсли дремлет и не отдает себе отчета в происходящем. Но вот он с усилием поднялся и вышел из кареты вслед за Шимоной. Его голова бессильно повисла.

Из-за угла вдруг налетел порывистый ветер, и Бардсли снова начал отчаянно кашлять.

Он стоял на мостовой, согнувшись в три погибели, и пытался справиться с приступом, который сотрясал все его тело.

Ожидавшая их Нэнни открыла дверь, и вдвоем они помогли Красавцу Бардсли, который продолжал сильно кашлять, подняться по ступеням и войти в дом.

Резкий звук кашля эхом отдавался под сводами небольшого помещения, служившего передней.

— Давайте отведем хозяина наверх, — предложила Нэнни, обращаясь к Шимоне. — Может быть, мы уговорим его сразу же лечь в постель. Хотя он, наверное, захочет сначала переодеться…

Шимона обвила отца рукой за талию, но тут вмешался кебмен, вошедший вслед за женщинами в дом.

— Ну-ка давайте-ка лучше я помогу его милости, — бодро проговорил он. — И поверьте, для меня это большая честь! Я и моя хозяйка частенько любовались им на сцене…

Теперь Красавец Бардсли кашлял уже не так яростно. Но этот приступ лишил его последних сил. Казалось, больной актер рухнет на пол, если Нэнни перестанет поддерживать его.

Кебмен подхватил Бардсли с другой стороны, и вдвоем с кухаркой они буквально внесли больного по лестнице наверх.

По настоянию матери Шимоны лучшая комната в доме, которая должна была бы служить гостиной, была превращена в спальню Красавца Бардсли.

— Папа так редко бывает дома, — объясняла она Шимоне свое решение, — а мы никогда не принимаем гостей. Надо, чтобы в своей комнате он мог не только отдыхать, но и работать.

С этой целью самая просторная комната в доме, с тремя большими окнами, выходившими на тенистую от многочисленных деревьев площадь, была обставлена лучшей мебелью, которую мать Шимоны собирала в течение многих лет.

Кроме предметов, обычных для спальни, там также стояли диван и несколько стульев, так что помещение напоминало скорее небольшую гостиную. Часто, когда Красавец Бардсли отдыхал здесь после представления, его жена сидела рядышком у камина и что-нибудь шила.

Шимона — тогда маленькая девочка — устраивалась, скрестив ноги, подле отца и читала ему сказки из своей любимой книги.

Она, конечно, еще не понимала, что для нее это было превосходное упражнение в риторике и дикции, ведь отец частенько поправлял ее, если она неверно произносила какое-нибудь слово или выбирала неправильную интонацию и ритм речи, а уж в этом знаменитый актер, безусловно, знал толк!

Когда процессия появилась на площадке второго этажа, Шимона забежала вперед и откинула покрывало, чтобы дать возможность Нэнни и кебмену поднять Красавца Бардсли и осторожно положить на постель, подложив под голову подушки.

— Спасибо вам, — вежливо обратилась Шимона к кебмену, собиравшемуся уходить. — Сколько мы вам должны?

— Ничегошеньки! — с жаром воскликнул тот. — Наоборот, мне было приятно оказать услугу такому великому человеку.

— О, еще раз благодарю вас! — растроганно произнесла девушка.

Ее всегда приводило в волнение то, с каким уважением простые люди говорили об ее отце.

— Теперь вы должны хорошенько присматривать за ним, — посоветовал кебмен, направляясь к двери. — Не очень-то здоровым он выглядит, вот что я вам скажу! Позвали бы вы доктора, а то, сдается, «Старый Друри» может потерять самого великого актера, который у него когда-либо был!

— Непременно! Еще раз спасибо, — поблагодарила его Шимона, закрывая дверь.

Она снова взбежала по ступенькам и обнаружила, что Нэнни стоит у двери спальни, комкая в руке носовой платок. Вид у нее был очень встревоженный.

— Что случилось? — шепотом спросила Шимона.

— Надо позвать доктора, — ответила Нэнни. — Хозяин кашляет кровью, а это очень нехорошо. Совсем нехорошо!

— Я сейчас же пойду за ним!

— Ночью, одна?! — в ужасе вскричала Нэнни. — Ни за что! Лучше дайте ему горячего молока — оно уже готово и стоит на плите. Заставьте хозяина выпить все до последней капли. А я мигом сбегаю и тут же вернусь.

— Подожди минутку! — остановила ее Шимона. — Я попрошу кебмена съездить за доктором Лесли.

Она быстро сбежала по ступенькам и успела остановить карету, которая в этот момент уже отъезжала от дома.

Кебмен, услышав, что Шимона зовет его, тут же осадил лошадей.

— В чем дело, мисс?

— Не могли бы вы попросить доктора немедленно приехать к моему отцу? — задыхаясь, попросила Шимона. — Вы были правы, отцу действительно очень плохо. Просто хуже некуда!

— Я сейчас же привезу его. Где он живет, мисс?

— Неподалеку отсюда, на Итон-сквер, — ответила Шимона. — Его дом номер 82. Это доктор Лесли.

— Сделаю все как надо, не сомневайтесь! — заверил ее кебмен и, стегнув лошадей, двинулся в путь с такой скоростью, что Шимона поняла — он знает, что дело не терпит отлагательства.

С большим трудом ей и Нэнни удалось раздеть Красавца Бардсли и уложить в постель. Как раз к этому времени подоспел и доктор Лесли.

Это был грубоватый, но вполне добродушный человек, снискавший весьма высокую репутацию среди представителей театрального мира. Он начал лечить Красавца Бардсли по рекомендации Ричарда Бринсли Шеридана, которого пользовал в течение многих лет.

Шимона знала, что доктор не только лечит ее отца, но и является его другом и горячим поклонником таланта знаменитого актера, а ее мать относилась к этому человеку с большим доверием.