Александра Девиль - Корсары Таврики

— Я рад, что мы с приором вовремя узнали о засаде Бекира и смогли вмешаться. Не будь у нас надежных лазутчиков, «Аль­ба» спокойно бы последовала на Родос, а «Вероника» осталась бы один на один с турками. Теперь вы понимаете, как важно сражаться не в одиночку , а в содружестве с кораблями ордена? У нас есть опыт, и мы повсюду стараемся вербовать в наши ряды верных людей.

— Да, сегодня я в этом убедился.

— Тогда не следует вам терять время на плавание в Монка­стро. Вы ведь можете прямо сейчас отправиться на Родею вме­сте со мной и приором на моей «Альбе». Вашу племянницу можно безбоязненно отпустить домой одну, без вашего присмотра.

На пути уже не должно быть таких опасностей, как здесь, близ турецких берегов. К тому же я видел Веронику в бою — она сра­жалась, как настоящая амазонка. Девушка может постоять за себя не хуже мужчин. Кажется, она обучена всем боевым искус­ствам. — Родриго немного помолчал и добавил с улыбкой в го­лосе: — Скорее, ей надо осваивать искусство быть женщиной.

— Наверное, вы правы, — вздохнул Ринальдо. — Но у Ве­роники была трудная судьба — не такая, как у большинства женщин.

— Но мои доводы о немедленном отплытии на Родос вас убедили? — уточнил Родриго. — Или, может, ваша жена...

— Эмилия погибла, — глухим голосом сказал Ринальдо. — Видно, мне не суждено стать мужем и отцом... Ну, а насчет Ве­роники вы правы. Сегодня я и сам убедился, что племянница вполне может за себя постоять. Так и быть, она отправится до­мой под защитой Карло и других матросов, а я вместе с Тьери перейду на «Альбу». Чем раньше получу благословение и по­мощь родосских рыцарей — тем лучше.

— Это разумное решение, — послышался характерный, чуть скрипучий, голос приора.

Потом собеседники удалились, и до Веры долетел насмеш­ливый ропот и кряхтение Габриэле:

— Гоффо, бездельник, где ты взял такой пекучий бальзам? Не иначе как приложил мне к ране перец! Лучше бы ты сда­бривал этим перцем жареную баранью ногу!

Девушка не стала больше таиться, а вышла на палубу, где услышала в свой адрес приветственные возгласы. Матросы из команды Ринальдо с гордостью говорили о ней: «Это наша Ве­роника — Грозовая Туча! Настоящая предводительница корса­ров!» Прозвище девушки тут же подхватили моряки «Альбы», провожавшие жадными взглядами и грубоватыми похвалами ее стройную фигуру с копной темных волос, тучей разметавших­ся вокруг красивого и строгого лица.

Вера, поискав глазами Ринальдо и Родриго, решительно на­правилась к ним. Она еще не остыла от азарта битвы, внезап­но сблизившей ее с испанцем. Он сражался рядом с ней, обе­регал ее, она видела восхищение в его глазах — и ей хотелось сейчас же, немедленно, показать ему, что она его тоже оцени­ла по достоинству. А еще из ума у нее не шли услышанные ми­нуту назад слова Родриго: «Веронике надо осваивать искусство быть женщиной». Что он имел в виду, так отзываясь о ней? Ведь не только умение наряжаться и делать прически?

Ринальдо, Родриго и Карло сейчас стояли рядом, приор чуть отошел в сторону. Мужчины разом оглянулись на Веру, и Ри­нальдо сказал:

— Вероника, я должен похвалить тебя как воина, но как де­вушку и свою племянницу — никогда.

— Прости меня, дядя, за непослушание... — Она на не­сколько мгновений прижалась лбом к его плечу. — Но я не могла сидеть и ждать, когда все закончится. Решила: лучше умереть в бою, чем попасть в позорное рабство. Ведь турки могли победить, если бы мессер Родриго не пришел на по­мощь. — Вера метнула быстрый взгляд на испанца, который смотрел на нее, не отрываясь, и чуть заметно улыбался. — А еще, знаешь, дядя... Гайа погибла. Она каким-то образом выбралась из каюты и...

— Знаю, мне доложили, — быстро сказал Ринальдо. — Знаю также, что Эмилию не спасли, она утонула. По всему выходит, что мне не суждено иметь семейный очаг. Я моряк, скиталец, корсар — таково мое предназначение. Я сегодня же отправля­юсь на Родос вместе с Родриго Алонсо. На время моего отсут­ствия капитаном «Вероники» оставляю Карло. Он поведет ко­рабль в Монкастро.

— Карло будет капитаном, а я его помощником! — Глаза Ве­ры заблестели. — Ты ведь доверяешь мне, правда, дядя? Я же показала себя неплохим моряком?

— Может быть, даже слишком неплохим, — пробормотал Ринальдо словно про себя.

— А когда вы вернетесь с Родоса? — забеспокоилась девуш­ка. — Долго ли вас ждать?

Ринальдо вопросительно глянул на испанца, и тот ответил, обращаясь к Вере:

— К концу июля мы уже должны быть в Константинополе. Ну, а оттуда — в Монкастро, где к «Альбе» присоединится «Ве­роника». — Он многозначительно улыбнулся, словно, произ­нося «Вероника», имел в виду не галеру, а девушку.

В этот момент Тьери позвал капитана и помощника, и они отошли в сторону, оставив Веру радом с Родриго. Не зная, что сказать испанцу, она оглянулась вокруг. Всюду были следы ожесточенной битвы. Тяжело раненных матросы перенесли в каюту. Тех, кто был ранен легко, перевязывали Гоффо и корабельный лекарь с «Альбы». Трупы турецких пиратов сбросили в море, а убитых христиан готовились отпеть по церковному обряду. Галерные рабы уже смывали с палубы кровь и грязь, а матросы готовились делить захваченную на турецком корабле добычу.

Вере вдруг пришла в голову мысль о том, как мало значит человеческая жизнь в этом мире, где идет вечная борьба за су­ществование и люди без всяких сомнений и без боязни греха убивают друг друга.

Впрочем, не все последствия битвы были мрачны: на веслах у турок оказалось несколько пленных таврийских христиан, и теперь, освободившись из цепей, они помогали своим спасителям.

Внезапно рука Родриго легла девушке на плечо, и его голос прозвучал с удивительной теплотой:

— Я восхищен твоей отвагой, Вероника.

Она, даже не заметив, что он перешел на «ты», невольно улыбнулась в ответ:

— А что же мне оставалось делать, как не драться? Я реши­ла, что лучше умру, чем стану рабыней басурманов. Спасибо вам, сеньор Родриго, вы наш спаситель. По правде говоря, я тоже была восхищена вашей смелостью и боевой сноровкой.

— Но я ведь мужчина. А вот ты, девушка, показала себя бо­лее мужественной и умелой, чем иные воины. И все-таки мне очень обидно за тебя.

— Обидно? Почему? — она удивленно и настороженно взглянула ему в глаза.

— Подумай сама. Ты же не проведешь всю жизнь на корсар­ском корабле, переодевшись моряком? Рано или поздно тебе придется стать женщиной. Но сможешь ли? Кажется, ты избе­гаешь мужчин. А ведь, чтобы принести мужчине наслаждение, надо и самой его испытывать. Ты же хочешь быть счастливой и любимой? А этому надо учиться.

Вере показалось, что он подзадоривает ее, и она ответила с вызовом:

— Разве это такая уж трудная наука?