Тесса Дэр - Дважды соблазненная

Он потянулся к ней.

— О, Мерри…

Наконец он обнял ее! Именно здесь — как она и хотела.

Он наклонил голову, и щетина на его щеке царапнула ее висок. Какое-то время они стояли не двигаясь. Просто дыша в унисон. Потому что все было ясно без слов. Облегчение, радость, ощущение правильности происходящего — вот что они испытывали.

Она прижалась лбом к его груди и прошептала:

— Я знала, что ты вернешься. Просто знала.

Он обнял ее за талию и чуть отстранил, чтобы лучше видеть лицо.

— Мерри, но мне казалось, что ты не веришь в судьбу.

— Да, не верю. Зато верю в тебя.

— Вот и хорошо. — Он долго собирался с силами, прежде чем продолжить: — Потому что… будь проклята судьба! Бог и дьявол и все их приспешники могут собраться здесь и потащить меня на суд, но я буду бороться с каждым и до конца, чтобы остаться с тобой. Не потому, что это моя судьба или наказание. И не потому, что у меня нет другого выхода. Просто я люблю тебя, вот и все. А если ты откажешься выйти за меня, то я все равно останусь здесь. Буду каждую ночь приходить в гостиницу, заказывать ужин и пинту эля — только ради того, чтобы смотреть на тебя и быть рядом. Я… — Он откинул волосы с ее лица. — Мерри, я люблю тебя.

— О, Рис… я… так долго любила тебя…

Он провел ладонью по ее щеке.

— Мерри, но я не слышал твоего ответа.

— Напомни вопрос.

— Ты выйдешь за меня?

Она притворилась, будто обдумывает предложение. Наконец кивнула:

— Да, Рис.

Они улыбнулись друг другу. После всех споров и ссор все оказалось очень просто. Потому что было правильно.

Он вдруг обнял ее за талию, а потом подбросил в воздух — как пушинку поймав, прижал к груди, глядя на нее снизу вверх. А она радовалась его широкой улыбке.

А потом их ждало несказанное удовольствие, потому что она медленно-медленно наклонила голову, после чего их губы встретились.

О, как она любила его! Но их любовь никогда не будет нежной и бережной. Оба были высечены из гранита, выломанного на пустоши, и их любовь навсегда останется упрямой, свирепой и даже болезненной — в тех случаях, когда они вдруг поссорятся. Но одновременно она будет надежной и верной. На все времена.

Наконец Рис поставил Мерри на ноги и прижался лбом к ее лбу.

— Я поблагодарил тебя за то, что ты меня спасла?

Она молча покачала головой.

— Мерри, я буду благодарить тебя каждый день, пока живу. Увы, я сломленный человек, не стану лгать. Возможно, мне понадобится время на исцеление. И переломы не всегда будут срастаться правильно. Но я благодарен тебе. Благодарен за твою любовь и веру в меня. Больше я никогда тебя не покину.

Она обняла его и прижала к себе.

— Даже если попробуешь — не отпущу.

Сладостные обещания… которые не всегда сбываются.

Он покинул ее на следующее же утро, в воскресенье, и Мередит с радостью его отпустила, потому что речь шла о безотлагательном деле.

Рис поскакал в Лидфорд и вскоре вернулся вместе со священником, ибо было решено, что свадьба состоится именно в это воскресенье.

В крошечной деревенской церкви много лет не служили вечерню, но сегодняшний вечер стал исключением. Церковь была уставлена свечами, и янтарно-красные витражи переливались в теплом сиянии. Чтение оглашения было завершено свадебной церемонией в присутствии всех жителей деревни.

Жених был в безупречном фраке с белоснежной сорочкой и галстуком, невеста носила вуаль из купленного в Бате тюля.

Беллами и Кора были свидетелями. Джордж Лейн едва не лопался от гордости.

И все, кто соглашался с Корой, объявили сцену донельзя романтичной.

А потом в таверне был устроен праздник с танцами и ужином. Мередит, окруженная пьяневшими на глазах гостями, обняла мужа, когда они танцевали некое подобие вальса.

— Леди Эшуорт, — торжественно объявил он, — сегодня вы выглядите необычайно прелестной. Боже, как хорошо называть тебя леди Эшуорт!!!

— О, как приятно это слышать! — улыбнулась Мередит, ждавшая этих слов много лет. Наконец-то сбылось, наконец-то она его жена.

— Милая, когда мы сможем сбежать? Я хочу увести тебя домой.

Эти слова вызвали у нее приятный озноб. Правда, коттедж еще мало напоминал дом. Ни мебели, ни хозяйственной утвари. Даже занавески не все повешены. Но днем она позаботилась о главном — о матрасе, одеялах, нескольких бутылках вина и огромной горе торфа для камина. А этой ночью им вряд ли понадобится что-то еще.

— Скоро, — кивнула она. — Но сначала я хотела поговорить о гостинице.

Рис сдержал раздражение и улыбнулся:

— О гостинице? А что с ней?

— Я потолковала с Гидеоном, пока тебя не было.

— Вот как? — Его улыбка померкла.

— Теперь он хочет начать честную жизнь, — продолжала Мерри. — Хочет обзавестись семьей. Жениться на Коре.

— Я так и понял.

Мередит взглянула в сторону стойки, где молодая пара обслуживала жаждущих.

— Они такие милые…

— Да, полагаю, что так. — Рис пожал плечами, словно желая сказать, что его, большого и сильного мужчину, подобные пустяки не интересуют.

Мередит улыбнулась. Она хорошо все понимала, но ни за что не заставила бы его сказать правду.

— Поверь мне на слово, Рис. Они любят друг друга и наверняка поженятся к Рождеству. Гидеон собирается очистить твой подвал, продать товар и заплатить задаток за «Трех гончих». — Заметив, как муж поморщился, Мерри заговорила быстрее. — Они с Корой будут управлять гостиницей, сначала — под моим надзором. Мы будем платить им долями гостиницы, пока они не получат все. Пожалуйста, скажи, что согласен.

— Я согласен на все, что ты пожелаешь, но… Ты действительно собираешься отдать гостиницу?

— Нет, конечно. Но намерена продать ее с выгодой. — Улыбаясь, она провела пальцем по его нижней губе. — И для деревни это всего лучше.

— А для тебя?

— Ты для меня всего лучше. Рис, я готова строить будущее с тобой.

Она легонько поцеловала его в губы. Когда уже хотела отойти, он поймал ее и превратил нежный поцелуй в нечто исступленное, страстное, возбуждающее.

— Я рад, что ты решила распрощаться с гостиницей. Потому что у меня для тебя новое дело.

— Ты о Нетермур-Холле?

— Да. И готов держать пари: у тебя уже полно соображений по этому поводу.

Она спрятала улыбку. У нее действительно имелись кое-какие идеи.

— Я так и знал. Ты самая находчивая женщина в Англии. — Он поднял на нее глаза и усмехнулся. — Никогда не забуду тот первый вечер, когда я стоял в дверях и смотрел, как ты разбиваешь бутылку кларета о голову Хэролда Симонса.

Мередит рассмеялась:

— Рухнул как подкошенный, верно?

— Я упал куда быстрее. С первого взгляда понял, что ты единственная для меня женщина.

Он поцеловал ее ладонь и прижал к груди.

— Знаю, что не должен говорить это, но я видел в жизни много гнусностей. Был много раз ранен и вынес много боли. И все же сердце продолжало биться. Чувствуешь его сейчас?