Патриция Хортон - Королевская страсть

Он вошел и вместе с ним в комнату ворвался свежий воздух.

Барбара чуть не расплакалась при виде его. Она страстно протянула к нему руки, он подошел к постели, целомудренно поцеловал ее в губы и мягко развел ее руки, когда она попыталась прижаться к нему.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — Карл с беспокойством поглядел на нее, затем улыбнулся. — Вижу, все прошло отлично! Чудеса, да и только! Ты выглядишь не более утомленной, чем после прогулки по Сент-Джеймскому парку. Однако, насколько я понял, ты подарила мне сына? Могу я взглянуть на мальчугана?

Барбара кивнула Нэнси, и та выскользнула из комнаты, чтобы принести младенца.

— Карл, я так скучала по тебе!

Карл выглядел немного раздраженным, и Барбара почувствовала страх. Совсем не так она представляла себе их встречу.

Нэнси гордо вошла в комнату с младенцем на руках. Карл облегченно вздохнул, обернулся к ней и взял ребенка из ее рук. В отличие от большинства мужчин Карл не боялся младенцев и обращался с ними умело и ловко.

Барбара восторженно глядела на них. Отец и сын! И оба принадлежат ей!

— Несомненно, это отпрыск рода Стюартов, — сказал Карл. — На редкость уродливый малыш. Он начисто лишен твоей красоты.

— Он не уродлив! — возмутилась Барбара.

Карл отдал младенца обратно Нэнси.

— Когда я родился, моя мать написала письмо во Францию, сетуя на мое уродство. Она была крайне смущена этим обстоятельством.

— Глупости! Мой маленький Карл совсем не уродлив, и я не потерплю подобных эпитетов.

— Карл?

— Я хочу назвать его Карлом, с твоего позволения.

— С моего позволения? Конечно, дорогая! — Карл нежно улыбнулся ей странной отрешенной улыбкой. Сейчас он любил весь мир. — Я очень благодарен тебе за сына!

Барбаре хотелось крикнуть: «Я не нуждаюсь в твоей благодарности, мне нужна твоя любовь!» Но она сдержалась и спросила:

— Ты признаешь его?

— Со временем! Эти дела не так быстро делаются, Барбара. Теперь у меня есть жена, совершенно невинное создание, с которым я должен считаться.

Барбара почувствовала такую острую боль, словно ее полоснули ножом по сердцу. Она точно окаменела. Значит, все рассказы о безумной влюбленности Карла — правда! Катерина теперь находится под его покровительством, а Барбара сделалась обыкновенной бывшей любовницей.

Клокочущая ярость поднималась в душе Барбары, но она постаралась сдержаться. Если сейчас ей не удастся успокоиться, она может потерять его навеки. Но силы Барбары были подорваны родами, а разочарование слишком велико, и она не выдержала:

— Твоя жена! Эта худосочная монастырская дурочка, которую ты предпочитаешь мне! Она безобразна, как ведьма, и в постели явно не лучше!

Карла нахмурился.

— Мадам, опомнитесь, вы говорите о королеве Англии, — угрожающе сказал он, но затем смягчился и примирительно протянул к ней руки. — Барбара, я понимаю, тебе сейчас очень нелегко. Ты устала от родов и еще не в состоянии контролировать себя. Но после моего отъезда в Портсмут произошли изменения. Я встретил Катерину, и она оказалась довольно милой и умной и заслуживает верного супруга. Ты помнишь, я часто рассказывал тебе о жизни своих родителей. Я желал бы для себя подобных отношений в браке, и, мне кажется, у нас с Катериной может быть вполне счастливая жизнь.

Он заглянул в расширенные потемневшие глаза Барбары и вздрогнул от муки, которую увидел там.

— Ты самая красивая женщина в Англии, и любой мужчина будет счастлив полюбить тебя. А у моей маленькой Катерины есть только я один.

Его голос дрожал от нежности, когда он произносил «моя маленькая Катерина», и Барбара почувствовала дикую боль. Она лежит здесь ослабевшая от родов, истомившаяся по его любви, а он приезжает рассказать ей о том, как безмерно он любит свою жену. И какую жену! Полную противоположность Барбаре. Как пережить это двойное оскорбление, двойное страдание!

— Она просто пустышка! Скоро ты устанешь от ее унылых ласк и приползешь ко мне. Но я говорю тебе, Карл Стюарт, ты плохо рассчитал. Клянусь, я не буду дожидаться тебя в постели!

— Нет, мадам, вам не придется этого делать! — Карл резко повернулся на каблуках и решительно вышел из комнаты.

Барбара разрыдалась. Встревоженная Нэнси вбежала в комнату.

— Король сунул мне вот это перед уходом и велел передать вам. — Она протянула Барбаре нитку роскошного, искусно подобранного жемчуга. — Видимо, это подарок к дню рождения малютки.

Барбара засмеялась сквозь слезы.

— Весьма своевременный подарок, Нэнси. Разве ты не знаешь, что жемчуг означает слезы? — Рыдания теснили ей грудь, она смеялась и плакала одновременно.

Нэнси заставила ее лечь, получше укрыла и принесла бокал вина.

— Вы должны выпить это и уснуть.

Барбара долго плакала, не в силах успокоиться, затем, израсходовав запас слез, погрузилась в беспокойный сон.

Все последующие дни Барбара почти все время спала. День и ночь сменяли друг друга, сливаясь в серых сумерках ее комнаты, и она не делала попыток отличить одно от другого. Нэнси перепугалась: это не была обычная послеродовая слабость, такое состояние вообще было не характерно для Барбары. Яркое жизнелюбие и неукротимая энергия Барбары всегда были ее главными достоинствами. Нэнси очень встревожилась, видя свою госпожу вялой и равнодушной ко всему, что ее окружало.

Правда, она немного оживала, когда ей приносили малыша, но и тогда это была лишь тень прежней Барбары. Карл отказался от нее, и сердце Барбары было разбито. Еще совсем недавно она была самой счастливой женщиной на свете, любящей и любимой. А сейчас мир перевернулся. Она лежит покинутая и смотрит в безрадостное будущее.

Любовь мужчины — самое главное в мире, с горечью думала она. Если ты владеешь ею, то обладаешь всем, если нет — то ничем. Она негодовала на всех мужчин, включая Карла, за то, что они имели такое большое значение в ее жизни.

Когда-то Карл обещал, что окружит ее богатством и славой, чтобы сделать ее жизнь безоблачно счастливой. И что же теперь осталось у нее? Титул леди Каслмейн, деньги, поступающие от торговли и лотереи? Она тратила их, как только получала, и в основном на то, чтобы доставить удовольствие Карлу… Ну и, конечно, на карты, честно призналась себе Барбара.

В отчаянии она упрекала себя за бешеный темперамент. Хорошая вспышка ярости могла бы вернуть ее к жизни, но на это она не была способна. Барбара устало уткнулась лицом в подушку, и дремота вновь овладела ею.

Проснувшись, Барбара бросила взгляд на колыбель и заметила, что она пуста. Немного встревоженная, она позвала Нэнси.

— Где ребенок?

— Его светлость взяли его крестить.

Долгожданная ярость, точно пожар, вспыхнула в Барбаре. Она отбросила покрывало и, соскочив на пол, взволнованно заходила по комнате.