Джулия Куинн - Гретна-Грин

— Я возьму половину себе сразу, — сказал Ангус.

Маргарет слабо улыбнулась, стараясь не дышать.

— Ей поменьше, — распорядился за нее Ангус. — Ее нынешний аппетит не сравнить с прежним.

— Ах, да, — согласился Джордж. — Малыш. У вас совсем небольшой срок, а?

Маргарет предположила, что небольшой, может быть расценен и как никакой, и согласно кивнула головой.

Ангус одобрительно взглянул на нее. Маргарет нахмурилась, раздраженная его готовностью поддерживать эту нелепую ложь.

— Запах может вызывать у вас легкую тошноту, — согласился Джордж. — Но нет ничего полезнее для младенца, как хаггис, поэтому Вы должны, по крайней мере, хотя бы попробовать, или, как говорит моя двоюродная бабушка Милли, «воздать должное».

— Ну, разумеется, — удалось выдохнуть Маргарет.

— Вот, пожалуйста, — сказала Джордж, наваливая ей изрядное количество.

Маргарет уставилась на еду в своей тарелке, пытаясь не блевать. Если это немного, то страшно себе представить, что означает нормальная порция.

— Скажите, — робко поинтересовалась она. — А как выглядит Ваша бабушка Милли?

— Ох, она — замечательная женщина. Сильная, как вол. И такая же по размеру.

Маргарет скромно потупила глаза.

— Ну, да, конечно, — пробормотала она. — Я так и подумала.

— Попробуйте, — настаивал Джордж. — Если Вам понравится, то я постараюсь, что бы завтра моя жена приготовила для Вас хугги-мугги.

— Хугги-мугги?

— То же самое, что и хаггис, — услужливо объяснил Ангус. — Только вместо желудка овцы, смесь закладывается в рыбье брюхо.

— Как…чудесно.

— Тогда я велю ей этим заняться, — заверил ее Джордж.

Маргарет с ужасом наблюдала за пританцовывающим хозяином гостиницы, быстро направляющимся в сторону кухни.

— Мы завтра не сможем здесь поесть, — прошипела она. — Мне все-равно, почему и как, даже если будет нужно, переедем в другую гостиницу.

— Просто не ешьте хугги-мугги, — сказал Ангус, захватывая вилкой огромный кусок хаггиса и с удовольствием кладя его в рот. — А, ну да, это для того, что бы избежать необходимости проявить вежливость, хваля хозяина за его еду?

Ангус продолжал жевать, запивая пивом, которое поставил на стол один из служащих гостиницы.

— Вы даже не собираетесь попробовать? — спросил он, показывая на ее тарелку.

Она покачала головой, а в ее глазах возникла паника.

— Попробуйте кусочек, — уговаривал он, расправляясь со своей порцией с невероятной быстротой.

— Я не могу, Ангус, говорю Вам! Это самая ужасная вещь, и я точно знаю, что если проглочу хоть самый крохотный кусочек, я умру.

Он запил хаггис большим глотком пива, и спросил уже совершенно серьезно:

— Вы уверены?

Она кивнула.

— Ну, раз так, — он потянулся через весь стол за ее тарелкой и пересыпал ее содержимое в свою. — Нельзя допустить, что бы пропал такой восхитительный хаггис.

Маргарет начала заинтересованно оглядываться.

— Интересно, здесь есть где-нибудь хлеб?

— Голодны?

— Голодна.

— Если Вы сможете продержаться еще минут десять и не умереть с голоду, то старина Джордж скоро должен принести немного сыра и пудинга.

Вздох облегчения вырвался у Маргарет.

— Вам понравятся шотландские десерты, — сказал Ангус. — В них нет никаких внутренностей.

Маргарет никак не отреагировала. Ее взгляд был прикован к окну.

«По-видимому она совсем обессилела от голода» — подумал Ангус, и что бы поддержать ее продолжил:

— Если нам повезет, то нам подадут чанахан. Вы никогда в жизни не пробовали такого вкусного пудинга.

Она не ответила, и он, пожав плечами, съел последний кусочек, лежавший на тарелке. Иисус, виски и Роберт Брюс — как вкусно. Он даже не подозревал насколько был голоден. Но ничто так не утоляет голод, как хороший хаггис. Маргарет и понятие не имеет, что потеряла.

Кстати о Маргарет…Он пристально взглянул на нее. Ее взгляд все так же был прикован к окну. Ангус задался вопросом: может ей нужны очки.

— Моя мама делала самый сладкий чанахан по эту сторону Лох-Ломонда, — сказал он, считая, что хоть один из них должен поддерживать беседу за столом. — Овсянка, сливки, сахар, ром. Все это делает вкус…

Маргарет судорожно вздохнула. Ангус от неожиданности уронил вилку. Что-то в ее голосе насторожило его.

— Эдвард, — прошептала она.

Выдержка покинула ее, лицо исказила такая жуткая гримаса, какая и не снилась Лох-Несскому чудовищу, и, вскочив на ноги, она помчалась на улицу. Ангус поднял вилку и застонал — в этот самый момент из кухни донесся запах чанахана.

Ангус хотел стукнуть себя по голове от расстройства.

Маргарет? (Он посмотрел на дверь, за которой она скрылась).

Или чанахан? (Он с тоской взглянул на дверь кухни).

Маргарет?

Или чанахан?

— Проклятье, — пробормотал он, поднимаясь. Он сделал свой выбор в пользу Маргарет.

И, поскольку, он уходил от чанахана, у него испортилось настроение и он почувствовал, что его выбор так или иначе определил его судьбу.

Дождь перестал, но сырой вечерний воздух резко ударил Маргарет в лицо, когда она вылетела, как метеор, из двери «Трусишки». Она стала дико озираться по сторонам, поворачиваясь то влево, то вправо. Она видела Эдварда через окно. Она была уверена в этом. Краем глаза она заметила движение на другой стороне улицы. Эдвард. Золотистые волосы уходящего человека мягко светились.

— Эдвард! — закричала она, побежав в его сторону. — Эдвард Пеннипакер!

Мужчина не обратил ни малейшего внимания на ее крик, тогда она подхватила свои юбки и стремглав побежала за ним, громко выкрикивая его имя и стремительно сокращая расстояние между ними.

— Эдвард!

Он обернулся.

Это был совершенно незнакомый человек.

— Я…я…я… простите, — заикаясь пробормотала она. — Я приняла Вас за своего брата.

Симпатичный белокурый мужчина почтительно склонил голову.

— Все в порядке.

— Это все туман, — принялась объяснять Маргарет. — Я смотрела в окно…

— Никаких проблем, уверяю Вас. Но, если позволите, — с этими словами молодой человек нежно положил руку на плечо своей спутнице и привлек к себе. — Нам с женой нужно торопиться.

Маргарет кивнула и смотрела им в след, пока они не скрылись за углом. Они были молодоженами. Это было понятно по тому, с каким благоговеянием мужчина произнес слово «жена».

Они были молодоженами, как и большинство в Гретна Грин, и, вероятно, они тоже сбежали, и, возможно, их семьи тоже не находят себе места от беспокойства. Но они выглядели настолько счастливыми, что Маргарет внезапно почувствовала себя невероятно старой, несчастной и усталой, и в голову пришли грустные мысли о собственном одиночестве, чего она никогда раньше не ощущала.