Джудит Френч - Мой нежный завоеватель

В комнате появились слуги с подносами, уставленными едой и напитками, затем появились рабы, несущие огромную медную ванну. Другие рабы наполнили ее горячей водой, а затем вперед вышли две служанки, держащие в руках ароматические масла, мыло и куски мягкого полотна.

— Уходите! — Роксана хлопнула в ладоши. — Сегодня я сама буду прислуживать царю.

Он в изумлении наблюдал за тем, как она выгнала всех и проверила, не слишком ли горячая вода.

— Все в порядке. Ты готов, мой господин?

Он шагнул в ванну.

— Горячо! — Усевшись в воду, он позволил ей намылить себе спину и голову. — Ты делаешь это так, будто у тебя уже есть соответствующий опыт.

— Мне уже доводилось видеть мужские тела, и смею уверить, что твое не так уж отличается от других.

Она вылила ему на голову целый ковш мыльной воды. Он стал отплевываться и схватился за полотно.

— Хватит, женщина! Или ты вознамерилась утопить меня? — Он смерил ее пронзительным взглядом. — Какая у женщины может быть нужда в рукописях? И кто тебе их читает?

— Мое образование ничем не хуже твоего, македонец, — ответила она. — Я читаю на персидском, китайском, греческом, санскрите и других языках, с которыми ты не знаком.

Он от всего сердца рассмеялся, вылезая из ванны и обертывая свое могучее тело куском полотна. Она не могла не заметить множества боевых шрамов.

— Образованная жена? Я потрясен, если, конечно, твои речи правдивы. Слышала ли ты об Аристотеле, маленькая согдианка? — Он встряхнул своими светлыми влажными кудрями и провел по ним рукой.

— Ты самовлюблен, как женщина, — язвительно заметила она.

— Не пытайся сменить тему. Ты просто не можешь обладать теми знаниями, о которых говоришь. Кто-то научил тебя повторять эти многозначительные слова, подобно дрессированному попугаю.

— Аристотель! — фыркнула она. — Твой наставник — не более чем бледная тень своего учителя Платона, а мой учитель Су Лун обладает всей древней мудростью Востока.

Александр подошел к ней, подозрительно поглядывая на нее, но потом улыбнулся и заключил ее в свои объятия.

— Я согласен с тобой. Более того, я сам как-то сказал Аристотелю нечто подобное. — Он звонко поцеловал ее. — И тогда меня наказали розгами за дерзость, как я того и заслуживал. — Он снова поцеловал ее и подтолкнул к ложу. — Аристотель верит, что греческий город — полис — является самой совершенной формой государственного устройства, — заметил он в паузе между ласками. — Но я докажу, что он ошибается.

Одежда Роксаны распахнулась, когда он стал ласкать горячей рукой ее грудь, прикасаясь к набухшему соску до тех пор, пока он не затвердел, а затем атаковал его своими жаждущими губами.

— Я завоюю Индию, а затем и Китай. Ты понимаешь? Единая империя… Единое политическое устройство! Смешение лучшего из всех культур. — Он сжал свой железный кулак. — И все это будет принадлежать мне! Так было предсказано, маленькая звезда. Я дам всему миру греческие законы и порядок.

— И свободу? — подзадорила она его.

— Свобода рождена у походных костров греков. — Он прижался к ней своим могучим телом.

Она тихо рассмеялась.

— Мой господин, ты можешь затмить самого Аполлона! — Она притянула его к себе, изгибаясь, чтобы встретить его, и наполняя свои ноздри его сладким и терпким мужским ароматом.

— И все это я подарю тебе, моя маленькая горная дикарка! Во всей Греции нет равной тебе женщины. Ты — моя амазонка!

В течение пяти дней Александр не покидал брачные покои. Проснувшись утром шестого дня, Роксана обнаружила, что осталась одна. Ее супруг возвратился в лагерь к своим сотоварищам.

Проходили неделя за неделей. Армия Александра отдыхала у скал Согдианы, предоставляя возможность усталым лошадям набрать вес и восстановить силы. Македонские военачальники формировали из бактрийцев и согдианцев отряды легкой кавалерии, которые возглавляли греческие командиры. Отца Роксаны, Оксиарта Александр держал возле себя, все еще сомневаясь в его лояльности, но признавая его искусство полководца, позволившее его воинам так долго и успешно сдерживать натиск греков. Александр приказал призвать в войска всех способных носить оружие: никто не должен был оставаться в тылу, чтобы исключить возможность мятежа, когда армия Александра двинется через перевалы Гиндукуша на Индию.

В течение всего этого периода Роксана редко видела мужа. В те ночи, когда он приходил к ней, он проявлял себя, как пылкий и внимательный любовник. Для Роксаны и ее приближенных было очевидно — греки надеются, что Александр устанет от своей чужеземной жены, но этого не происходило. Более того, он даже публично заявил о своем намерении взять ее с собой в поход.

— Оставь ее здесь, — увещевал его Гефестион. — Ни к чему брать с собой ее многочисленную свиту — этих вечно ноющих служанок, швей и цирюльников. Они будут нам только помехой.

— Но в армии уже есть женщины.

Александр стоял возле грубо сколоченного деревянного стола в палатке Птолемея, изучая список поставок. Вокруг него теснилось с полдюжины македонских военачальников, собравшихся на утреннее совещание, включая Птолемея, царского лекаря Филиппа и известного грубияна Леонната, родича Александра.

— За войсками следуют шлюхи. — Пердикка сплюнул на пол. — Все они в твоем полнейшем распоряжении, так что нет никакой необходимости тащить за собой законную супругу.

Неровный шрам на щеке Александра — памятка о бактрийской стреле — покраснел.

Птолемей посмотрел на Пердикку.

— Если ее не взять с собой, она может оказаться очень опасной. Здесь она полновластная царица.

— И что она может сделать? — возразил Пердикка. — Собрать армию из женщин?

Хриплый смех Леонната эхом отразился от стен шатра.

— Я не доверяю этим согдианцам, — заявил Филипп.

— И я тоже. — Александр передал помощнику свиток, который держал в руке. — Но могут наступить времена, когда вы будете рады тому, что они оказались с нами. Они свирепы и абсолютно бесстрашны, а их легкая кавалерия не имеет себе равных во всем мире.

Он прихватил с собой чашу с неразбавленным вином и направился к лошадям. Неподалеку две сотни рекрутов, недавно прибывших из Македонии, отрабатывали тактику передвижения фаланги.

— Клянусь мечом Ареса, они выглядят слишком юными. Неужели мы когда-то были такими же зелеными, Гефестион?

— В точности как свежо остриженные барашки! Но они быстро возмужают.

— По крайней мере, те, кто успеет.

— Они ведь македонцы, не правда ли?

Огромный черный жеребец поднял голову и заржал.

— Буцефал! — воскликнул Александр.

Он дал знак слуге подвести коня к нему. Покинув товарищей, Александр отправился приветствовать своего старого боевого друга. Он поглаживал его лоб и угощал подслащенным пирогом.