Джудит Френч - Мой нежный завоеватель

— Ты знаешь, что я вынужден наводить порядок. Они были уверены, что я не вернусь живым из Индии. Стоит только проявить слабость, и они вопьются мне в горло, как стая волков. — Он стал пить из серебряного кубка, а его глаза затуманились, приобретя цвет зимней изморози, что всегда было плохим признаком. — И мне также хорошо известно, что ты мои действия не одобряешь.

Его взгляд, казалось, заряжал воздух между ними, и она ощущала, как на ее затылке встают дыбом мелкие волоски. Заставив себя улыбнуться, она накинула халат и смягчила свой тон. Он был чем-то раздражен, и спорить с ним сейчас было бы глупо.

— Это не моя страна, мой господин, и я не осмеливаюсь давать тебе советы в отношении государственных дел.

Он скептически усмехнулся.

— Значит, не осмеливаешься? Почему же ты так воспринимаешь казни? — спросил он, предлагая ей кубок с вином.

Она отпила и возвратила его царю.

— Да, я не выношу жестоких убийств, — согласилась она, чтобы он не считал, что она переигрывает, исполняя роль послушной жены. — Я всего лишь слабая женщина, и ты часто любишь мне напоминать об этом. Конечно, твои методы правления жестоки, но они работают. В твоем царстве наступил мир, и я не вижу в этом ничего плохого. — Она начала массировать напряженные мышцы его шеи и плеч. — Я не исключаю, что ты просто вынужден править Персией, насаждая страх. Я никогда не имела дела с управлением чужестранными народами.

— Они вовсе не чужестранные. Все народы — Персии, Индии, Греции, Бактрии — должны объединиться лод моим началом в единое целое. Моя обновленная армия уже почти сформирована. Ты помнишь о тех тридцати тысячах молодых солдат, которых я набрал перед нашим отъездом из Согдианы?

— Как я могу забыть хоть что-то из твоих деяний, сын Аполлона?

— Будь осторожна — для одного дня ты подсмеиваешься надо мной слишком часто, — предостерег он ее, прежде чем продолжить. — Мои молодые воины говорят на греческом и обучены использовать греческое оружие. Они доказали свою преданность македонским и греческим командирам. Они — основа моей армии будущего. Многие из моих сотоварищей отправляются на заслуженный отдых. Я отпущу их домой и заменю ветеранов македонской и азиатской молодежью. Через одно или два поколения мы все будем говорить на одном языке, и эта новая нация будет существовать на всей территории, до границ земли. — Александр схватил ее за руку, а его голос прозвучал напряженно. — Ты понимаешь меня, Роксана?

— Я не враг тебе, мой господин. — Она коснулась губами его холодных губ и высвободилась. — Мне вполне понятны твои благородные устремления, но не так легко изменить старые представления и традиции.

Она взяла щетку из слоновой кости со щетиной вепря и стала расчесывать свои прекрасные волосы.

— Оставь их так, — попросил он, когда она стала собирать их в узел. — Мне так нравится наблюдать, как волосы струятся по твоим плечам, тогда ты превращаешься в очаровательное неземное видение.

Она послушно прекратила заниматься прической, плеснула в лицо водой из сосуда, выкованного из золота, и вытерлась полотном. Когда она подошла к нему и опустилась на колени у его ног, ее тонкое шелковое одеяние только подчеркивало все изгибы тела.

— У меня есть подарок для тебя, — прошептала она.

— Что это? Очередная лошадь? Или новый лук? Ты совсем меня разбалуешь. — В его глазах мелькало любопытство. — На этот раз я не собираюсь обременять тебя обещаниями ответных даров.

Она засмеялась.

— Всех твоих богатств не хватит, чтобы сделать мне равноценный подарок.

— Сколько же можно держать меня в напряжении? Где он? — Александр поднял ее на ноги и обнял одной рукой за плечи. — Где же он? Неужели это нечто такое, чего я никогда раньше не видел?

— Да! — Она поймала его руку и прижала ее к своему животу. — Я ношу твоего ребенка здесь, под своим сердцем. К лету у тебя будет сын. — На ее ресницах заблестели слезы. — Я не хотела говорить тебе, пока не минует опасность. Вчера я ощутила, как он ворочается.

— Ты уверена? Никаких сомнений?

Она кивнула.

— Я не буду охотиться на львов до тех пор, пока он не сможет самостоятельно ездить на лошади.

— Сын… сын, который унаследует мой трон! Александр Четвертый! — Он схватил Роксану в объятия и погрузил лицо в ее волосы. — Это воистину бесценный дар!

Неожиданно ее триумф был омрачен леденящим приступом сомнения. Что-то было не так. Александр говорил правильные слова, но… Она отстранилась.

— В чем дело?

Он опустил глаза, но она смогла заметить румянец, появившийся на его щеках.

— Ни в чем, — сказал он. — Что может быть не так? Эта новость пришла так неожиданно… Прошло столько времени, и я думал…

— Ты думал, что я бесплодна? Но это не так, не правда ли? Или ты сомневаешься, что это твой ребенок?

— Ты знаешь, что я уверен в тебе. — Он схватил ее за руку, которой она замахнулась на него. — Успокойся, Роксана! Твоя добрая весть для меня дороже всего на свете. Ты моя любимая жена. Я буду любить тебя до последнего дыхания, независимо от того, подаришь ли ты мне наследника или нет. Но…

— Но? Говори, мой господин. Чем ты намерен меня порадовать?

— Я пообещал жениться на принцессе Барсине.

— Что?! — ярость заставила ее забыть о благоразумии, и она ударила его в грудь кулаками. — Ты дал обещание жениться на персиянке? И собираешься ради нее отправить меня в отставку? Сделать нашего сына незаконнорожденным еще до его рождения?

— Не говори глупости. — Злость заставила его забыть о чувстве вины. — Этот брак приведет к союзу Востока и Запада и не имеет к тебе никакого отношения. Это чистая политика, и ничего больше. У тебя нет никаких причин для ревности. — Он отпустил ее и нахмурился.

Она бросилась в атаку.

— Ты подонок! Ты холодный, расчетливый македонский ублюдок, — кричала она.

Не в силах сдержаться, она сильно ударила его по лицу.

— Как ты посмела?! — зарычал он.

— Ты прошлой ночью занимался со мной любовью, зная, что собираешься заполучить Барсину?

На щеке Александра остались отпечатки ее пальцев. Он отвел назад стиснутую в кулак руку Роксаны.

— Сейчас я…

— Так сделай это, будь ты проклят! Или лучше отруби мне голову, ведь я посмела ударить великого царя! Но ты ведь не просто царь, не так ли? Ты метишь выше! Каким должно быть наказание для женщины, которая подняла руку на бога?

— Роксана…

— Уходи! Я не намерена оставаться здесь, пока ты будешь забавляться со своими шлюхами. Я отправляюсь домой. Разведись со мной или прикажи убить, мне уже все равно! Я уезжаю в Согдиану.

Он стоял перед ней с побелевшим от ярости лицом.

— Ты никуда не поедешь, пока я сам тебя туда не пошлю. Ты — моя жена и моя собственность. Развода не будет. Ты будешь вести себя, как подобает, или я отправлю тебя под домашний арест. Решай сама, Роксана. Я женюсь на Барсине, а может, и на обеих ее сестрах, если понадобится. — В его серых глазах читалось предостережение. — На этот раз, с учетом твоего состояния, я прощаю тебе истерику, но не рассчитывай на подобную снисходительность в следующий раз. — С этими словами он вышел из комнаты.