Пьер Лоти - Невольница гарема

Вдали, подо мной, Золотой Рог, привычный силуэт Стамбула и дальше… Эюп!

Был летний вечер; земля, сухая трава, все было теплым, кроме того куска мрамора, который я сжимал в руке; он был холоден, его основание уходило в землю и остывало от соприкосновения со смертью.

У всего вокруг был необычный вид, какой принимают вещи, когда судьбы людей или империй сотрясает глубокий кризис, когда то, что было предопределено, приходит к своему концу.

Издали слышались звуки фанфар войсковых частей, отправлявшихся на священную войну, этих странных турецких фанфар, издающих в унисон пронзительные звуки, незнакомые нашим европейским медным инструментам; эти звуки можно было бы счесть прощанием с исламом и Востоком, погребальной песней великой расе Чингиса.

Турецкий ятаган волочился у моей ноги, я был одет в форму юзбаши; того, кто стоял здесь, звали уже не Лоти, но Ариф, юзбаши Ариф-Уссам – я добился того, что меня отправили на передовую, и уезжал на следующий день…

Всепоглощающая печаль реяла над священной землей ислама; заходящее солнце золотило старый зеленоватый мрамор надгробий, бросало розовые отсветы на высокие кипарисы, на вековые стволы, на унылые серые ветви. Это кладбище было словно гигантский храм Аллаха; оно навевало мистическое спокойствие и располагало к молитве.

Я смотрел на него точно сквозь дымку, и вся прожитая мною жизнь кружилась в моей голове, в сумятице несбывшихся грез и желаний; все уголки мира, где я жил и любил, мои друзья, мой брат, женщины с различным цветом кожи, которыми я увлекался, и потом – увы! – добрый семейный очаг, тень родных лиц и моя старая матушка…

Ради той, кто покоится здесь, я забыл все!.. Она любила меня самой глубокой и чистой, но и самой смиренной любовью; и постепенно, изо дня в день, час за часом она умирала с горя в золоченой клетке гарема, но ни разу мне не пожаловалась. Я еще слышу, как ее тихий голосок говорит мне: «Я всего лишь черкесская рабыня… но ты, ты знаешь, Лоти; уезжай, если хочешь, поступай по своей воле!»

Фанфары снова звучали, звучали, как библейские трубы, призывающие на Страшный Суд; тысячи людей выкрикивали вместе грозное имя Аллаха; отдаленный гул доходил до меня и наполнял гигантское кладбище странным ропотом.

Солнце зашло за священный холм Эюпа, и прозрачная летняя ночь опустилась на наследие османов…

…То ужасное, что лежит там, внизу, так близко мне, что меня прохватывает дрожь; то ужасное, уже пожираемое землей и еще мной любимое… Неужели это все, Господи?.. Или остается что-то бесконечное, душа, которая витает в чистом вечернем воздухе и может видеть, как я плачу здесь, на этой земле?..

Господи, ради нее я готов молиться; и мое сердце, очерствевшее и замкнувшееся в комедии жизни, теперь открыто навстречу всем восхитительным заблуждениям человеческих религий, и мои слезы падают без горечи на эту голую землю.

Если не все кончается прахом и тленом, я, быть может, скоро об этом узнаю, я постараюсь умереть, чтобы узнать…

Эпилог

В стамбульской газете «Джеридеи Хавадис» [70]можно было прочесть:

«Среди убитых в последнем сражении при Карее было найдено тело молодого офицера английского флота, поступившего недавно на турецкую службу под именем Ариф-Уссам-эфенди. Он был погребен вместе с храбрыми защитниками ислама (под покровительством Мухаммеда!) у подножия Кызыл-Тепе, в горах Карадемира».

Виктор Гюго. «Русалки».

Восточный кризис – так назывались события на Балканах в 1875–1878 гг., вызванные борьбой славянских народов за освобождение от турецкого гнета. Начало кризису положило восстание христианского населения Герцеговины летом 1875 г. Вскоре национально– освободительное движение перекинулось в другие южнославянские земли, прежде всего – в Сербию и Болгарию. Воспользовавшись этим, Австро-Венгрия, Россия и Англия попытались удовлетворить собственные интересы в этом регионе, оказывая нажим на правительство Турции, чтобы изменить ее политику относительно захваченных славянских народов. 30 июня 1876 г. Сербия объявила войну туркам, при этом в сербских войсках находилось около 4000 русских добровольцев. Однако уже осенью сербы были разбиты, и только вмешательство России заставило Османскую империю заключить перемирие. Константинопольская конференция, о которой упоминается в книге, состоялась 11–23 декабря 1876 г. Неудача конференции, пытавшейся решить Восточный кризис мирным путем, побудила Россию вмешаться в события на Балканском полуострове. Война Турции была объявлена 24 апреля 1877 г., но активные действия русских войск на балканском фронте начались в конце июня.

Корвет – трехмачтовый парусный военный корабль, вооруженный 20–30 пушками.

Гяур (от араб, «кяфир») – «неверный»; так мусульмане называли всех иноверцев, чаще – европейцев.

Вам надо попасть на корабль? (англ)

Сабир – разговорный язык интернационального общения; смесь из французских, итальянских, испанских и арабских слов. – Примеч. перев.

Я отвезу тебя на своей лодке (сабир).

Цехин – название золотой монеты (дуката), чеканившейся начиная с XIII в. на венецианском монетном дворе; был широко распространен в Средиземноморье.

Йоркшир – графство на северо-востоке Великобритании.

Что вы от меня хотите? (сабир.)

Олимп – горный массив в Фессалии, на северо-востоке Греции; высшая точка – гора Митикас (2917 м). В античной Греции считался местопребыванием богов.

Автор имеет в виду легендарного царя Соломона, правителя единого царства Израиля и Иудеи (принятые в настоящее время даты царствования: 965–926).

Екклезиаст (греч. Екклесиаст – «Проповедник») – автор одноименной книги Ветхого Завета.

…думай иногда о Самуиле! (сабир.)

Карабурун – имеется в виду мыс Мегало-Карабурун (Большой Карабурун), закрывающий выход из Салоникской бухты в одноименный залив Эгейского моря.

Среди упомянутых вершин только одна находится в пределах Македонии. Афон – гора на полуострове Агион-Орос. Пилион – горный хребет в Фессалии. Оса – гора в Фессалии, на побережье залива Термаикос.

Дедеагач – сейчас этот прибрежный городок называется Александруполис и находится на территории Греции.

Пера (греч. «по ту сторону») – район Стамбула, расположенный к северу от Золотого Рога (совр. Бейоглу).

Мечеть Эюба (Эюб-джами) – первая мечеть, построенная турками на одном из холмов Константинополя (1458); сооружена на месте предполагаемой гибели убитого при осаде византийской столицы Абу Эюба Энсари, сподвижника Пророка Мухаммеда.