Аннетт Мотли - Ее крестовый поход

Он многозначительно уставился на нее, точно любопытный грач, ожидая реакции.

Иден ответила спокойным взглядом.

— Я очень доверяю братьям-госпитальерам. Если существует возможность, они вылечат его. Нужно молиться, чтобы так и случилось.

Ричард издал звук, очень напоминавший фырканье:

— Если Бог пожелает, то так и будет. В противном случае, миледи, я бы посоветовал вам серьезнее подумать о сватовстве Хьюго де Малфорса. Знаю, вам пришлась не по нраву его грубоватая манера ухаживать, но он по-прежнему желает заполучить вас, вам же долго придется искать более подходящую пару. Помимо всего прочего, он ваш сюзерен, и со смертью молодого де ля Фалеза вы будете перед ним в долгу. Вам понадобится муж, это нужно для ваших владений. Я не прочь и сам взглянуть на вашу свадьбу. Прошу хорошенько это запомнить.

— Ричард! Ты не можешь так думать всерьез!

Беренгария была объята ужасом.

Иден задержала дыхание, оглядев своего суверена столь пристально, как обычно разглядывают экзотические и вызывающие отвращение приправы к кушаньям. Ее одолевало желание приоткрыть бездну накопившегося презрения, но она сознавала, что Стефан, если поправится, будет нуждаться хотя бы в малейшей крупице королевского расположения, чтобы получить разрешение вернуться в Англию. Поэтому она присела в традиционном поклоне.

— Я подумаю над вашими словами, если нужда в этом, увы, возникнет. Как и всегда, я ваш самый покорный вассал.

Когда он по-лисьи улыбнулся и сделал ей знак подняться, она почувствовала, как железные клещи сжимают ей душу, словно вокруг нее сомкнулись две части некоего фатального круга. Это была ловушка, которую приготовил ей сам сатана… ибо именно «манера ухаживать» барона Стакеси погнала ее через весь свет сюда, к Стефану… а теперь король, на чью защиту она надеялась, ждет только смерти Стефана, чтобы бросить ее обратно в лапы сэра Хьюго. Господь не может этого допустить! Стефан должен поправиться. Должен!

— Я слышал, ваши друзья-госпитальеры получили пополнение, — продолжал Ричард с легкой неприязнью в тоне. — Шевалье де Жарнак, дурно послуживший своему королю, теперь, без сомнения, намеревается сделать то же для Господа Бога. Молоко Богоматери, ему еще повезло, что он сохранил обе руки, чтобы складывать их в молитве… и пусть он молится, чтобы нам больше не встретиться. Говорят, именно он нашел вашего повелителя и решил, что тот скорее жив, чем мертв?

Итак… Стефан тоже должен страдать по милости Тристана. Иден наклонила голову, сохраняя молчание, а Беренгария возмущенно прищелкнула языком. Услышав это, Ричард обрушился на нее:

— О, понимаю, миледи. Я оскорбил вашего любимца, вашего preux chevalier [17] Доблестного рыцаря (франц.). . Символ цвета рыцарства, де Жарнак… с охотой приходит на помощь любой прекрасной даме… и еще с большей охотой предает своего сюзерена. Что ж, если вам нравится, можете сохнуть по нему сколько угодно, но я уже назвал его предателем. Он такой же предатель, как его друг — маркиз Монферратский. — Улыбка его сделалась зловещей. — Теперь же вам, без сомнения, известно, какую награду принесло ему предательство.

Иден была больше не в состоянии сдерживаться:

— Он не был предателем! Разве он не оставил вам свое королевство?

Глаза ее засверкали от ненависти.

Ричард вроде бы и не заметил ее вспышки.

— Мудрость человека, чья душа находится в опасности, — самодовольно объявил он. Затем вдруг отрывисто рассмеялся, и злоба слетела с его лица, сменившись усталостью и разочарованием. — Кто еще оставался, кроме Ричарда? Филипп давно отплыл домой. Его Бургундский прихвостень недавно отправился следом, лишив меня возможности отыграться на нем. Де Лузиньян хуже чем бесполезен. Выбор Конрада состоял лишь между мною и Саладином. — Он вновь коротко усмехнулся. — И я догадываюсь, что он не избрал бы султана!

— Все так же желчен, братец? — Джоанна явно развеселилась. — Я-то считала, ты заключил мир с Конрадом!

Ричард улыбнулся, вновь обретя хорошее расположение духа:

— Да. Разве он не упокоился сейчас в мире, а? Да сгинут так все предатели!

Беренгария вся сжалась от гнева.

— Постыдись! — презрительно сказала она. — Я не потерплю при мне подобных разговоров. Если в тебе нет уважения к смерти своего союзника, уважай по крайней мере горе его жены.

Ричард задумчиво посмотрел в рассерженное лицо, где не осталось и следа снисходительной привязанности. Он взял королеву за маленький подбородок:

— Ты слишком много времени проводишь с моей строптивой сестрицей, ma chere [18] моя дорогая (франц.). . Умоляю, не позволяй ей портить твой чудный нрав. Тебе не стоит беспокоиться об Изабелле Тирской. Уверяю тебя, она не станет носить траур дольше одного-двух дней. Вскоре она сменит его на подвенечное платье.

Их общее восклицание, похоже, доставило ему удовольствие.

— Что, вы не стремитесь услышать имя счастливого жениха? Вы безмерно меня огорчаете.

— «Сильный человек… способный управлять городом…» — вспомнила Иден, — Я решусь задать вам вопрос. Кто это, мой повелитель?

Ричард плюхнулся на деревянную скамью рядом с Беренгарией. Он пристально, без злости взглянул на Иден, усталые глаза были серьезнее, чем всегда, желтизна проступала под бронзовым загаром.

— Вы правы, леди Хоукхест, и существует лишь один человек, соответствующий вашему описанию. Благодарение Господу, он все еще с нами. У Генриха Шампанского сердце отважнее, чем у других из его рода. Не позже чем через неделю я пошлю его получить ключи от города… и вожделенную вдовицу. Говорят, она прелестна и обладает веселым нравом. Они великолепно подойдут друг другу.

— Она всего два дня как овдовела, — сказала Иден, и голос ее дрогнул от пережитой боли.

Ричард ухмыльнулся. Ее боль облегчала его собственную.

— Тогда ее постель вряд ли успела остыть.

— Полагаю, — сдержанно произнесла Беренгария, — она откажет ему. Она маркиза Монферратская и наследница Иерусалима.

— Тогда нам придется переубедить ее, во имя ее же наследия. Но я готов держать пари, что этого не случится. Генрих молод, красив, он один из популярных вождей. Город Тир с радостью примет его за молодость и силу. Увидите, она даст ему согласие.

Таким образом, для Изабеллы тоже не оставалось выбора. Ею распорядятся как главной драгоценностью в короне Иерусалима. При всем сострадании к подруге Иден все же отметила, что той, по крайней мере, предстояло выйти за человека, которого она считала привлекательным. Генрих Шампанский, во всяком случае, для любой женщины в тысячу раз более приемлем в роли мужа, чем барон Хьюго де Малфорс.

— Пусть же она даст согласие завтра… если это положит конец хоть одной из ваших вечных бессмысленных ссор, — в сердцах воскликнула Джоанна. — Расскажи мне, Ричард, как продвигается договор с Саладином? Лучше бы тебе поторопиться с его заключением, ибо маленький Джон протягивает свои липкие пальцы к твоей короне. Наша матушка шлет целый список жалоб на него со всех концов страны. Такой же длинный, как твой несравненный меч.