К. Харрис - Что приносит тьма

– Именно тогда ты послала за мной и попросила помощи в поисках?

Вдова молча кивнула.

– Энни, Энни… Почему ты не рассказала мне всего этого сразу?

– Мне было страшно… и стыдно. Наверное, даже больше стыдно, чем страшно.

– А когда прочла в понедельничных газетах, что Эйслера убили?

– Не знаю. Я… я надеялась, это совпадение. Понимаешь, все ведь твердили, что над трупом застали Рассела Йейтса. Я тогда не знала о пистолете. До сегодняшнего дня.

– Отчего же ты решила взглянуть на него сегодня?

Она вытерла тыльной стороной кисти мокрую щеку.

– Ко мне явился главный магистрат из участка на Ламбет-стрит.

– Бертрам Ли-Джонс? – Девин ощутил, как начинает частить сердце. – Чего он хотел?

– Хотел знать, когда я в последний раз видела мужа. Я сказала ему то же, что и всем остальным: якобы Рис отправился на прогулку в полдевятого и больше не возвращался. Но как только магистрат ушел, я побежала в спальню и посмотрела в ящик комода, где муж хранил оружие. И когда увидела пистолет, то догадалась.

Энни отвернулась, обхватывая себя руками.

– Я тогда не могла понять, с чего вдруг Ли-Джонс заподозрил Риса. Должно быть, эта девушка, о которой ты говорил, – Дженни Дэви – рассказала магистрату то же, что и тебе.

– Нет, – покачал головой Себастьян. – Думаю, Ли-Джонс выудил сведения из Джада Фоя, прежде чем прикончил беднягу.

Собеседница недоуменно мотнула головой:

– Кто такой Фой?

– Полусумасшедший бывший стрелок, который следил за домом Эйслера в ночь смерти торговца.

– Но… зачем Ли-Джонсу убивать этого Фоя?

– По той же причине, по которой он застрелил старого французского вора Жака Колло: у главного магистрата с Ламбет-стрит имеется опасная тайна, и ради ее сохранения он пойдет на все.

Энни непонимающе уставилась на Себастьяна.

– Мне кажется, – объяснил он, – Бертрам Ли-Джонс работает на Наполеона. Ему было поручено вернуть драгоценность, находившуюся в распоряжении Эйслера, – редкий голубой бриллиант, который когда-то принадлежал к сокровищам французской короны и теперь бесследно исчез. Предполагалось, что алмаз украл тот же, кто застрелил торговца. Сперва Ли-Джонс думал, что убийца Эйслера – Йейтс – в тюрьме. Но, похоже, какие-то факты убедили магистрата, что схватили не того человека. Он начал задавать вопросы, и расследование привело его к Фою. Думаю, Фой рассказал Ли-Джонсу о твоем муже, вот почему он и явился к вам сегодня.

– Ты утверждаешь, будто Рис украл какой-то бриллиант? Но он никогда бы не поступил так! Ты же его знаешь!

– Знаю. По-моему, драгоценность у Дженни Дэви. И если мне не удастся помешать Ли-Джонсу, девчонка станет его следующей жертвой.

По ощущениям Себастьяна, извозчику потребовалась целая вечность, чтобы пробиться через городскую толчею субботнего вечера в Сент-Ботольф-Олдгейт к дому Бертрама Ли-Джонса. Горничная, открывшая дверь на отрывистый стук визитера, присела в реверансе и произнесла извиняющимся тоном:

– Прошу прощения вашей милости, но мистера Ли-Джонса нет дома.

– Дело очень важное, – заявил Девлин, испытывая нарастающее ощущение безотлагательности. – Часом, не знаете, куда он отправился?

– Боюсь, нет, милорд, хозяин не сказал. С полчаса тому назад к нему зашел какой-то француз, и они все уехали в его коляске.

– Все? С ними был еще кто-то?

– Ну да, милорд, – кивнула служанка. – Француз притащил с собой девчонку. Махонькая такая росточком и вся тряслась со страха.

«Дженни, – подумал Себастьян. – Черт, черт, черт!»

А вслух поинтересовался:

– Не знаете, куда они могли направиться?

Лицо горничной наморщилось от мысленного усилия.

– Кажется, они обмолвились насчет Саутворка, но больше я ничего не могу вам сказать.

– Саутворка?!

– Да, милорд.

Но Девлин уже мчался к наемному экипажу.

Когда-то старинное аббатство Святого Спасителя в Бермондси, на южном берегу Темзы, входило в число самых величественных монашеских обителей Англии, которым покровительствовали короли и благоволили овдовевшие королевы, нуждавшиеся в убежище. Теперь же от него остались только приходская церковь, полуразрушенная надвратная сторожка и ряд заброшенных, наполовину снесенных жилых помещений. Их потрепанные временем каменные стены и побитая сланцевая кровля влажно поблескивали в мерцающем, туманном свете луны.

Можно было только гадать, зачем Ли-Джонс и его рябой французский напарник притащили Дженни Дэви сюда, к дому ее детства. Но когда наемный экипаж завернул за поворот старинной насыпной дороги, в давние времена ведшей к монастырю, Себастьян заметил у нынешней приходской церкви Святой Марии Магдалины коляску. Та стояла пустая, гнедой конь в упряжке мирно грыз буйную траву на обочине. Позади, на мрачном, затянутом мглою погосте между замшелых серых могил и покосившихся надгробий петлял узкий лучик света, будто из прикрытого фонаря.

– Остановите здесь, – приказал виконт.

Извозчик подчинился.

– Желаете, ваше лордство, чтобы я опять вас обождал? – с надеждой спросил он, явно предпочитая мирно подремывать на облучке, а не мотаться вечер напролет, подбирая новых седоков.

– Только держитесь с глаз подальше. – Бесшумно спрыгнув на землю, Себастьян протянул извозчику свою визитку: – Если со мной вдруг что-нибудь случится, отвезите карточку на Боу-стрит сэру Генри Лавджою и расскажите про сегодняшнюю поездку все, что сможете.

– Будет исполнено, милорд.

Оставив наемный экипаж в укрытии ряда темных, обветшалых лавок, виконт спустился по улице. В сыром и тяжелом воздухе висели острые запахи с близлежащих кожевенных заводов, клеевых цехов и пивоварен. Поравнявшись со средневековой церковной башней, Девлин остановился на тротуаре. Холодный ветер колыхал вокруг него клубами тумана.

Теперь Себастьян мог рассмотреть три окутанные дымкой фигуры, двигавшиеся между осевших могил: высокую и дородную – магистрата, маленькую, подвижную – француза; девушка, чью хрупкую руку сжимала мясистая ладонь Ли-Джонса, плелась следом. Густые, кучистые облака совершенно закрывали луну.

Сложенная из камня ограда кладбища была невысокой и полуобвалившейся; Девлин перелез через нее без труда. Пригнувшись, он осторожно проскальзывал от одного надгробия к другому, когда его остановил неожиданно звучный девичий голос.

– Туточки.

– В этот раз точно? – рявкнул Ли-Джонс, поднимая фонарь и рассматривая могилу перед ними.

– Навроде точно.

Француз издевательски фыркнул.

– Она говорила то же самое перед тем, как впустую потратила десять минут, копая у предыдущей и настаивая, будто спрятала камень именно там.