Лаура Кинсейл - Тень и звезда

Похоже, толпе ее жест пришелся по нраву, потому что мужчины с новой энергией заулюлюкали и засвистели, а дамы громко засмеялись.

Тогда Леда обернулась к Сэмюелу и, не слишком веря в то, что он услышит ее в общем шуме, радостно произнесла:

— С прибытием, дорогой сэр, с прибытием домой…

Леда и мистер Ричардс сидели в плетеных креслах-качалках из белой ивы на просторной веранде гавайского отеля. От остальной части гостиницы веранду отгораживала оплетающая решетку бугенвиллея, пламенеющая красными цветами. Отель окружали широкие газоны, над которыми сияла небесная лазурь; чуть дальше за ним возвышались горы.

Повсюду было много офицеров британского военно-морского флота в летних формах, которые смешивались в толпе с туристами, плантаторами и капитанами судов. Гости острова постоянно восхищались окружающим, что было неудивительно: невозможно не быть счастливым в таком чудесном месте. Однако Леду все это не очень радовало; она не видела Сэмюела со вчерашнего дня, когда он сообщил ей по телефону, что дела задерживают его в порту.

Все это время Леда пыталась убедить себя, что волноваться особо не о чем. Сэмюел месяцами занимался своим бизнесом, так что неудивительно, что у него много дел. Без сомнения, если бы он не хотел обращать на нее внимания, он бы поручил мистеру и миссис Ричардс встретить ее, а сам…

Впрочем, разве не это произошло в действительности?

— Как замечательно, что он вам приглянулся. — Миссис Ричардс сделала осторожный глоток из своей чашки, словно боялась обжечься. — Тут все только и толкуют о том, что у вас гавайское сердце. А еще мне сказали, что леди Каи тоже обручилась. Боже правый! Она же еще так молода, вам не кажется? Правда, я вышла замуж за Ричардса, когда мне было всего семнадцать, но тогда все было по-другому.

Миссис Ричардс не объяснила, что именно было по-другому, но Леду это не слишком огорчило, потому что в этот момент позвонил Сэмюел и сказал, что приедет за ней, чтобы показать ей ее новый дом.

— А вот и он! — воскликнула миссис Ричардс, когда Сэмюел вошел в вестибюль отеля, держа под мышкой соломенную шляпу. — До чего же потрясающий мужчина! Знаете, милочка, ваш супруг просто до неприличия красив. Могу только догадываться, сколько женских сердечек разбил он своей красотой!

Леда не сомневалась, что среди этих «сердечек» было и сердце самой миссис Ричардс; тем не менее она дружелюбно улыбнулась своей собеседнице и кивнула.

Когда Сэмюел на удивление приветливо поздоровался с ней, настроение Леды сразу улучшилось. В Гонолулу было жарко, поэтому никто не носил перчаток, и Леда ощутила странное, хотя и знакомое чувство от прикосновения его руки к своей. Так, рука об руку, они и спустились по изогнутой лестнице на газон, где их поджидали экипаж с крышей, украшенной бахромой, и стоящий рядом босоногий гаваец в безупречно чистой униформе.

По дороге Леда едва успела рассмотреть королевский дворец — красивое современное здание с башенками на каждом углу и глубокими каменными верандами. Потом ее взгляд упал на деревья, сквозь кроны которых просвечивало солнце.

— Что это? — Она указала на дерево, с каждой ветки которого свешивались дюжины белых труб.

— Дерево-труба, — равнодушно ответил Сэмюел.

— А это, на котором такие роскошные золотистые соцветия?

— Это дерево называют золотым.

Леда с шумом втянула в себя аромат гардений и роз, а затем стала смотреть на покосившиеся белые изгороди, за которыми в густой тени деревьев прятались дома, увитые виноградом. При этом она постоянно ловила на себе любопытные взгляды местных жителей, сидевших на просторных верандах своих жилищ.

— Ну как, — неожиданно спросил Сэмюел, — отель тебе понравился?

— Да, разумеется!

— А номер?

— Номер просто замечательный, спасибо.

— Надеюсь, миссис Ричардс хорошо о тебе заботится?

— Да, она очень добра ко мне. — Леда кивнула. — И вообще все просто отлично!

Внезапно лошадь перешла с шага на рысь, и Леда притворилась, что целиком поглощена созерцанием капель дождя, который хлынул совершенно неожиданно с чистого голубого неба. Крупные капли, словно бриллианты, засверкали в солнечных лучах.

Замечательно, мрачно повторяла про себя Леда, отлично.

Неожиданно все поплыло у нее перед глазами, и тогда она стала еще энергичнее убеждать себя, что это вовсе не из-за слез, а из-за ливня. Она вовсе не расстроена (с чего бы?) и вовсе не плачет.

— Это гостиная. — Сэмюел оглянулся, видимо, желая убедиться, что Леда идет за ним.

— В самом деле? — Леда покачала головой и прошла мимо Сэмюела через дверной проем. — Ноты, кажется, сказал, что здесь будет твой кабинет… Мы даже измерили стол, чтобы убедиться, что он пролезет в эту дверь.

— Ничего страшного. — Сэмюел пожал плечами. — Стол я могу поставить в офисе, а эту комнату пусть обставят как гостиную.

Несколько мгновений Леда стояла, отвернувшись от него и глядя на пол, а потом взяла зонтик от солнца, медленно подошла к противоположной двери и прошла в соседнюю комнату.

Войдя следом за ней, Сэмюел увидел, что Леда, стоя у двери, ведущей на веранду второго этажа, любуется открывавшимся перед ней пейзажем.

За близкими строениями отсюда были видны верхушки деревьев, которые росли на склоне холма, а за ними расстилалась просторная долина, спускавшаяся к морю. Вдали стоял у причала его пароход «Кайеа», казавшийся издалека игрушечным. В воздухе, над нижней частью склона и красным кратером, повисла, растворяясь где-то посередине, огромная радуга.

— Тебе нравится?

Леда долго молчала, а потом, не поворачиваясь к нему, тихо произнесла:

— Это самый прекрасный вид из всех, какие я могла себе вообразить.

Сэмюел с облегчением вздохнул, и в тот же момент его пронзила острая, усиливающаяся боль — столь непреодолимо было его желание прикоснуться к жене.

Угловая комната, в которую с зеленых обрывов и водопадов, находившихся позади дома, то и дело залетал игривый ветерок, первоначально предназначалась для Каи — Сэмюел хотел устроить тут для нее спальню. Когда дом строился, он ни разу не представил в этой комнате себя, и вот сейчас… Сейчас он мог думать лишь о том, как замечательно было бы спать тут с Ледой на широкой кровати в объятиях прохладного ветра с гор, перемежаемых волнами солнечного тепла.

— Ты можешь посадить здесь фруктовые деревья, — негромко заметил он.

— Вот здорово! Вчера вечером я ела манго… — Леда издала какой-то непонятный звук, напоминающий смешок. — К слову сказать, я вся перепачкалась.

— Ну тогда посади папайю или цветы. — На самом деле Сэмюелу хотелось, чтобы Леда посадила дерево — в знак того, что у нее есть будущее на островах. — Плумерию, например, — этот кустарник очень быстро растет.