Элейн Кроуфорд - Речная нимфа

— Я лишь хотел сказать, мне тогда так недоставало пирогов, что я поклялся никогда не проходить мимо них, не отведав, — пояснил Кингстон со смешком и погладил ее руку, лежавшую у него на локте. — Итак, мисс Пакуин? Вы готовы утереть нос всем, кто пытался лишить нас в детстве самых невинных удовольствий?

— Почему бы и нет!

Жоржетта засмеялась, чувствуя, что рыбка крепко сидит на крючке и можно сколь угодно долго забавляться с ней. Этот тип, конечно, уверен, что уложит ее в постель до заката!

Прошло совсем немного времени, а они уже удобно устроились на обтесанном бревне. В руках у них были чашки с кофе, а на бревне стояли тарелки, на которых лежали половинки пирога с черной смородиной, щедро сдобренные домашними сливками. Над ними распростерло редкие ветви кизиловое дерево. Повсюду на траве расположились такие же парочки. Кавалеры, как правило, были в соломенных шляпах, украшенных праздничными ленточками, а дамы щеголяли в ситцевых или муслиновых платьях. Лишь изредка слышались короткие реплики, словно парочкам нечего было сказать друг другу. Жоржетта и ее спутник, напротив, болтали без умолку, не забывая при этом отдавать должное угощению. Пирог был превосходен, да и настроение под стать угощению. Девушка прекрасно понимала, что, как и она, Кингстон полон надежд, только совсем иного толка. «Довольное выражение моего лица сохранится куда дольше, чем его», — подумалось ей. Она дорого дала бы, чтобы прямо объявить, что празднует сейчас его поражение. Наверняка он поставил все, что имел, на своего жеребца, и это значит, что, проиграв забег, лишится всего. А кроме прочего, потеряет и красотку, которая пленила его воображение и разожгла низменные инстинкты. И вот тогда он наконец отчасти познает то, что чувствуют жертвы таких, как он, беспринципных, бесчестных шулеров!

Жоржетта намеренно выбрала именно это определение, хотя такие, как Кингстон, никогда не мошенничали открыто. Они были слишком ловки для простаков, с которыми садились играть, и это было все равно что обобрать прохожего в темном переулке. Случалось, что жертва добровольно уходила из жизни, после того как ее пустили по миру…

Как ей хотелось высказать все это! Но куда лучше было дождаться его поражения, чтобы надменно повернуться к нему спиной у всех на глазах.

Жоржетта живо представила себе этот момент и ощутила неловкость, очень похожую на чувство вины. Ну какая ей разница, что с ним будет потом? Она должна отомстить, остальное не важно. Да, он привлекателен, этот мистер Кингстон, и очень мил, но это ничего не меняет.

Девушка посмотрела на своего спутника. Ей нравилось, как безукоризненно он одет, как щегольски сидит на его голове цилиндр, полей которого он так любезно касался пальцами, когда на него падал женский взгляд. Его голос приятен и почти завораживает. А вот мысли далеко не благородны.

Нет уж, жалость тут неуместна. Она доведет начатое до конца, даже если за это время проклятый корсет ее задушит!

Ужасное изобретение какой-то сумасшедшей модистки безжалостно сжимало ребра Жоржетты, не позволяя дышать полной грудью. Мало-помалу она начала ощущать последствия этой пытки. Во всяком случае, без корсета она могла бы съесть куда больше!

— Боюсь, порция слишком велика, — сказала она, отпивая кофе, чтобы смыть докучливые семечки смородины с языка, и потянулась за ридикюлем, где лежал платок.

— Какая незадача! — воскликнул Кингстон, с вожделением глядя на ее недоеденный кусок. — Чтобы не уронить честь нации, я вынужден буду прийти вам на помощь.

Жоржетта не могла удержаться от смеха. Этот человек умел нравиться, ничего не скажешь. Она оглянулась как раз в ту минуту, когда мимо проследовала стайка барышень, осаждавших Кингстона на палубе «Вильяметты». В сторону лужайки они не смотрели, но их высоко поднятые носы говорили о том, что пара под деревом не осталась незамеченной. Неожиданное чувство триумфа овладело Жоржеттой.

— Взгляните-ка! — обратилась она к Кингстону. — Узнаете их? Не эти ли юные леди осыпали вас знаками своего внимания вчера на палубе?

Минуту спустя она готова была откусить себе язык. Что это с ней сегодня, почему она делает ошибку за ошибкой? Уж теперь-то он точно вспомнит парнишку-грубияна, которого нечаянно сбил с ног!

Вся кровь отлила от лица Жоржетты, дыхание перехватило, и она искоса взглянула на своего спутника, который провожал взглядом группку девиц. Он следил за ними до тех пор, пока они не скрылись в шумной толпе, затем просто вернулся к ее недоеденному пирогу, словно ничего не случилось. Его лицо оставалось спокойным.

Жоржетта осторожно вздохнула. Неужели снова обошлось? Кингстон тем временем достал часы, посмотрел на них, затем защелкнул крышку и спрятал их. Потом Пирс невыносимо медленно поднял голову и остановил безмятежный взгляд на ее лице:

— Час дня, осталось не так долго ждать.

Голос его был настолько безмятежным, что Жоржетта поняла: он знал. Знал, что их встреча не случайна, что она что-то задумала. С этой минуты требовалось удвоить осторожность.

— Ждать чего? Забега? — осведомилась она как можно более непринужденно.

— В том числе, — ответил Кингстон, глядя ей прямо в глаза.

Чтоб его разорвало!

Жоржетта приложила максимум стараний, чтобы в последующие два часа ни разу не остаться с ним наедине. Для этого им пришлось окунуться в провинциальное веселье. Она махала кружевным платочком тем, кто перетягивал канат, хотя не знала ни одного из них, дышала пылью, поднятой теми, кто увлеченно ловил пронзительно визжавшую свинью, блестевшую от жира, и, наконец, чуть не вывихнула себе шею, глядя на тех, кто лез на столб, стараясь первым сорвать праздничный флаг.

Ее спутник безропотно следовал за ней, подвергая свой безукоризненный наряд серьезным испытаниям. Даже когда при ловле свиньи кто-то из возбужденных зрителей отдавил ногу Пирсу, он смолчал. Возможно, он более крепкой породы, чем она думала. Если бы не интуиция, подсказывавшая, что мистер Кингстон именно тот, за кого Жоржетта его приняла с самого начала, она могла бы поклясться, что ярмарочные увеселения ему нравятся. Девушка почти забыла о своих промахах и почувствовала себя настолько уверенно, что около трех даже уговорила его взглянуть на соломенные шляпы с ленточками, в тот день украшавшие головы всех до единого деревенских увальней. Тем не менее он только улыбнулся, когда Жоржетта, расшалившись, заявила:

— Не желаете купить этот чудный головной убор? Он вам придется кстати, ведь даже ваша лошадь украшена ленточками в тон флагу!

— Могу себе представить, как нелепо я буду выглядеть в этой шляпе.

— Вовсе нет, вы будете выглядеть просто замечательно. — Она обратилась за поддержкой к продавцу: — Скажите же ему, что в шляпе он будет неотразим!