Виктория Холт - Дочь обмана

— Должно быть, это очень тревожно.

— Да, это так. Она очень занята сегодня после полудня и не знает, когда освободится. Вот почему она должна отменить…

Он кивнул.

— Хорошо, я рад был встретиться с вами.

— Ваш отец, должно быть, много рассказывал вам о ней. Он всегда интересуется ее спектаклями и бывает на всех премьерах.

Он выглядел немного смущенным, и я продолжала:

— Значит, вы останетесь в провинции, когда уедете отсюда?

— О, да. Я должен помочь в поместье.

— Поместье? Что это такое?

— Это изрядный кусок земли… с фермами и тому подобным. Мы должны управлять им. Наша семья занимается этим несколько столетий. Семейная традиция.

— О, понимаю.

— Этим занимался мой дед, мой отец, и теперь пришел мой черед.

— У вас есть братья и сестры?

— Нет, я единственный сын. Так что, как видите, у меня нет выбора.

— Полагаю, это то, чего вам хочется?

— Конечно. Я люблю поместье. Там мой дом, а теперь это новое открытие… делает все очень волнующим.

— Новое открытие?

— Мой отец не упоминал о нем?

— Я вообще не помню, чтобы он упоминал о поместье. Может быть, говорил что-нибудь моей матери.

— Я уверен, что он рассказал ей о том, что там обнаружено.

— Я ничего не слышала. Это не секрет? Если секрет, то я не буду ни о чем спрашивать.

— Никакого секрета. Об этом писали в газетах. И это самое волнующее. Когда-то, тысячи лет назад, на месте наших земель было море. На протяжении столетий оно отступало, и сейчас от нас до него полторы мили. Но что самое важное, оказывается, римляне использовали это место как порт, куда доставляли свои грузы, ну и, конечно, тут было что-то вроде поселения. Мы раскопали один из домов. Это фантастическое открытие.

— Римские развалины…

— Да, разумеется. Наше поместье находится в римской провинции. Я знаю место в Диле… от нас это всего несколько миль. Там есть доска с надписью: «Юлий Цезарь высадился здесь в 55 году до Р. X.».

— Как интересно!

— Извините, я все время болтаю, это из-за того, что мало бываю в обществе.

— Ничего страшного, если второму участнику разговора это интересно, а мне как раз очень интересно. Теперь расскажите о вашем доме.

— Он очень древний.

— Я полагаю, что не одно столетие Клэверхемы исполняли свой долг по отношению к поместью.

— Я иногда думаю, что дома господствуют над семьями.

— Это мнение человека, интересующегося археологией.

— Я чувствую, что должен впредь быть осторожнее. У вас слишком хорошая память.

Я была польщена. В его словах звучала надежда, что наша встреча не останется единственной.

— Но это очень интересно — проследить историю своей семьи, — сказала я, помня, что сама могу заглянуть в прошлое не дальше моего рождения.

— Некоторые части нашего дома действительно очень древние — эпохи саксов, но, разумеется, многое было утрачено при неизбежных ремонтах.

— В нем есть привидения?

— Ну, о каждом древнем доме складываются легенды. Так что, естественно, мы тоже собрали несколько призраков…

— Мне бы так хотелось взглянуть на них!

— Я буду рад показать вам римские находки.

— Мы никогда не посещаем…

— Ну, нет, никаких возражений. Моя мать любит принимать гостей.

Я была изумлена. Даже не подозревала о существовании миссис Клэверхем.

— Миссис Клэверхем не часто приезжает в Лондон, я полагаю?

— В действительности она известна как леди Констанс. Ее отец был графом, и она унаследовала титул.

— Леди Констанс Клэверхем, — прошептала я.

— Правильно. Она не очень любит Лондон. Приезжает от случая к случаю… Купить платья и все такое.

— Я не думаю, чтобы она когда-нибудь бывала у нас. Я бы знала об этом.

Я видела, что он задумался, что-то, похоже, показалось ему странным.

— Так много людей бывает в нашем доме, — продолжала я, — особенно в такие дни, как сейчас, когда готовится новая пьеса.

— Должно быть, очень интересно иметь знаменитую мать.

— Да, это так. К тому же она самый замечательный человек, которого я когда-либо знала. Ее все любят.

Я рассказала ему, что происходит, когда ставится новый спектакль. Я рассказала о звуках музыки, о бесконечных репетициях, многие из которых проводились и у нас дома.

— Когда мама готовит какую-то новую роль, то полностью перевоплощается, и мы все участвуем в этом. В настоящий момент она графиня Мауд.

— Кто такая графиня Мауд?

— Это девушка-продавщица, которая на самом деле по происхождению графиня, и она не может произнести самые простенькие слова иначе, как не спев их.

Он засмеялся.

— Значит, это музыкальная пьеса?

— Это самая сильная сторона маминого таланта. Вокал и пластика. Пение и танец доведены у нее до совершенства. Я буду очень рада, когда выйдет «Мауд». Она всегда жутко нервничает накануне, хотя знает, и мы все знаем, что премьера пройдет великолепно. В конце концов, спектакль состоится и понемногу ей надоест. Тогда пьеса сходит, и все начинается сначала. Я люблю эти передышки, когда она отдыхает, и мы чаще бываем вместе, пока не появляется Долли с новой пьесой.

— Долли?

— Дональд Доллингтон. Вы должны были слышать о нем.

— Актер?

— Да, актер и импресарио. Похоже, он сейчас больше занят как продюсер, чем как актер.

Часы на каминной полке начали бить.

— О, я у вас уже почти час, — сказала я. — А пришла только для того, чтобы передать письмо.

— Мы очень мило провели время.

— Дома подумают, что со мной что-то случилось. Я должна идти.

Он взял мою руку и чуть-чуть задержал в своей.

— Я очень рад, что познакомился с вами, рад, что вы принесли это письмо.

— Надеюсь, что теперь, когда вы в Лондоне, ваш отец приведет вас к нам.

— Я был бы рад.

— Вы должны побывать на премьере «Графини Мауд».

— Непременно.

— Значит, увидимся.

— Я провожу вас до дома.

— О, это не слишком далеко.

Он настаивал, а так как мне было приятно его общество, я не возражала.

Когда мы подошли к дому, я пригласила его зайти.

— Мне бы хотелось встретиться с вашей мамой, — сказал он, — судя по тому, что я услышал, она очаровательна.

— Так оно и есть, — заверила я его.

Когда мы вошли в холл, я услышала голоса, доносившиеся из гостиной.

— Она дома, — сказала я, — у нее кто-то есть, но входите.

Моя мама услышала разговор и окликнула:

— Это ты, дорогая? Заходи, взгляни, кто к нам пришел.

— Могу ли я?.. — пробормотал Родерик Клэверхем.

— Конечно, у нас всегда кто-нибудь есть.

Я отворила дверь.

— Твой поход оказался напрасным, — начала мама.

Рядом с ней на софе сидел Чарли. Он уставился на моего спутника, и я сразу поняла, что он смущен.

— Я как раз говорила Чарли, что написала ему записку и послала тебя отнести ее, — сказала мама.