Маргерит Кэй - Внутренняя красота

— Tesoro? Что это значит?

— Мое сокровище. Мое сокровище Кресси, я знаю, что не заслуживаю тебя, но все равно сделаю предложение. Я отправился в Италию… чтобы предстать перед своим прошлым. Я встречался с отцом. Нет, я потом расскажу тебе об этом. Я увидел его, примирился с ним и с собой. — Джованни взял ее руки и прижал их к своему сердцу. — Кресси, оно твое, если ты этого пожелаешь. Ti amo [35] Я люблю тебя (ит.). .

Кресси чувствовала, как под ее рукой бьется его сердце. Теперь она поняла, какая перемена произошла с ним. Его лик больше не омрачала длинная тень несчастья.

— Джованни, прошлое мне безразлично. Мы оба натворили бед, о чем жалеем. Мы напрасно потеряли много времени, пытаясь стать такими, какими нас хотели видеть другие. Мне не хотелось бы зачеркнуть все, я бы все равно не изменила тебя. Если честно, то мне все равно. Меня интересует только будущее. — Кресси взяла его руку и положила ее на свое сердце. Оно яростно билось и трепетало, будто пытаясь вырваться из груди. — Ti amo, tesoro. Джованни, я тебя так сильно люблю.

На этот раз его поцелуй был неистовым, его жадные губы впились в ее уста и наслаждались ими. Языки обоих соприкоснулись, разжигая яркое пламя страсти, которая так долго тлела и оставалась неутоленной. Он обхватил лицо Кресси, его пальцы занялись непокорными локонами, освободили их от ленты, после чего волосы хлынули ей на спину.

Джованни привлек Кресси к себе, зарылся лицом в ее волосы и глубоко вдыхал их запах.

— Лаванда. И Кресси. Как мне тебя не хватало. — Он снова целовал ее в губы, на этот раз нежно, затем с разгорающейся страстью. Его руки лихорадочно блуждали по ее спине, талии, ягодицах, груди. Он дрожал. — Не знаю, что делать, — сказал Джованни с кривой усмешкой. — Я чувствую себя так… Это глупо. Я чувствую себя так, будто это происходит впервые. Я не знаю, что делать.

Слыша эти слова, видя, что он смотрит на нее страстными, полными нежности глазами и в то же время почти застенчиво, Кресси казалось, будто она потеряет сознание от безграничной любви к нему. Ей хотелось истерично рассмеяться, расплакаться, громогласно заявить о своей любви из окна мансарды.

— Люби меня, Джованни, — сказала она. — Вот все, чего я хочу. Вот что ты должен сделать.

С уверенностью, которую отнюдь не чувствовала, Кресси заперла дверь мансарды, повела Джованни к египетскому креслу и усадила его в нем. Она взглянула на стену, где висели картины с ее изображением. Кресси. Дрожащими пальцами она начала расстегивать крючки на своем платье. Она раздевалась не самым изящным образом, но хорошо понимала, как это будет воспринято. Взор Джованни был прикован к ней, пока она высвобождалась из платья. Стоя в нижнем белье, мысленно повторила слова, сказанные им в галерее шепота.

— Корсет, — сказала Кресси, приблизившись к нему. Она почувствовала на затылке его горячее дыхание, пока он возился с тесемками. Когда Кресси обернулась, его зрачки совсем потемнели, щеки покрылись румянцем. Дыхание стало отрывистым. Она выскользнула из юбок. Наклонившись в сторону, положила одну ногу на скамеечку, подалась вперед и почувствовала, как панталоны облегают ягодицы. Видя это, Джованни резко вдохнул. Линия красоты. Она сняла туфлю и скатала чулок. Кресси прежде не видела, чтобы у него от страсти так горели глаза. Ее начало лихорадить, она вспотела от предвкушения. Что-то больно напряглось в нижней части тела. Она еще раз повторила прежние действия. Наклонилась. Сняла вторую туфлю. Скатала другой чулок.

Сейчас на ней остались лишь сорочка и панталоны. Кресси быстро избавилась от них, бросила взгляд на портрет, не для того, чтобы предаться воспоминаниям. Джованни поймал ее взгляд, на его устах затрепетала улыбка. Кресси опустилась на шезлонг, прикрыла лицо руками. Выгнула спину. Ее соски напряглись. Она повернула голову и без усилий улыбнулась. Улыбкой, свойственной только Кресси. Глядя на любимого мужчину. Обольстительно. Вызывающе. Уверенно.

Джованни уже встал и начал без разбора разбрасывать одежду по полу. Он так резко потянул за рубашку, что пуговицы разлетелись во все стороны. Кресси подала ему руку. Джованни остался без одежды, грудь вздымалась, глаза блуждали, мужское достоинство, отяжелев от прилива крови, устремилось вверх, он смотрел на Кресси так, будто она…

— Моя красавица, — произнес Джованни, опускаясь перед ней на колени. — Tesoro, sei bellissima [36] Сокровище, ты самая красивая (ит.). . Я еще никогда не видел такой красоты. Кресси. Моя единственная Кресси.

Когда Джованни наклонился, чтобы поцеловать ее, она подумала, что еще никогда не встречала столь красивого мужчину. Кресси казалось, что еще не была такой счастливой, как сейчас, когда губы Джованни касались ее уст, когда она раскрыла их. Тело Кресси горело, напряглось, его покалывало, оно пульсировало. Ей казалось, что одни поцелуи Джованни доведут ее до блаженства. Он целовал Кресси, приближаясь губами к ее груди.

Губы Джованни обхватили сосок, стали медленно ласкать и потягивать его. Кресси вскрикнула и погрузилась в блаженство.

Целую вечность он целовал ее груди, ласкал, брал в руки, прижимался к ним. Она извивалась, пыталась сдержаться, когда его губы приближались к ее животу.

— Моя нежная, — пробормотал он, раздвигая ей ноги, привлекая ее к себе, беря руками за ягодицы, приподнимая. — Моя нежная, — повторил он хриплым от страсти голосом, целуя ее бедра, ласкал податливую плоть.

Кресси охватывала лихорадка. Она думала, что раньше испытала страсть вместе с ним, но сейчас все было по-другому. Прикосновения Джованни разжигали, хотелось громко выкрикнуть неудовлетворенность, погрузиться в адский огонь, который он разжигал своими поцелуями, однако ей все же не хотелось поддаться своим порывам столь рано. Когда его губы коснулись влажных складок ее прелести, она простонала. Хотя Джованни действовал осторожно, его прикосновение было легким, точно дуновение ветра, Кресси едва сдерживалась. Она изогнула спину, уперлась ногами в шезлонг, руками в его плечи.

— Джованни. — Его язык уже действовал настойчивее. — Да. Прошу тебя. О, Джованни.

Его язык стал еще смелее. Оргазм настиг ее, точно буря, накатывавшиеся огромные волны подмяли ее под себя, швыряли, выворачивали наизнанку.

Неожиданно Кресси услышала свой крик, такой странный, она находилась так далеко, оказалась на гребне оргазма, который, казалось, происходил сам по себе. Кресси вздрогнула, Джованни снова начал ласкать ее языком до тех пор, пока она не потеряла власть над собой. Она опустилась на пол и оказалась рядом с ним, обхватила его ногами, обняла руками, заставив лечь на себя. Она умоляла, тяжело дыша.

Джованни настойчиво целовал ее. Прижался к ней. Насторожился.