Лора Бекитт - Знак фараона (сборник)

Девочка пригляделась к новому знакомому. Его ноги не знали обуви. Набедренная повязка – единственная одежда – ослепительно белела на фоне смуглой кожи. Было понятно, что юный спаситель очень беден, но держался он с достоинством, без подобострастия и робости.

– Почему жители Эффе вас не любят?

Мальчик замялся.

– Они считают нас низкими, темными людьми, с которыми стыдно знаться, – произнес он после паузы.

Тия вспомнила слова своей матери и спросила:

– Ниже крестьян?

– Не знаю, – с сомнением в голосе сказал он и полюбопытствовал: – Зачем ты сорвала лотос?

Тие не хотелось лгать человеку, который ради нее рисковал своей жизнью.

– Они нарочно отправили тебя к заводи, – уверенно заявил мальчик, когда она завершила свой рассказ, и добавил: – Однажды здешние ребята подкараулили меня и заставили драться с ними. Их было много, а я – один. Если бы не появились мои старшие братья, мальчишки, наверное, забили бы меня до смерти.

Тия подумала о том, что, если рассказать отцу правду, возможно, он наградит ее спасителя. Вместе с тем ей не хотелось, чтобы дома узнали о сегодняшнем происшествии.

Почувствовав, что к ней возвращаются силы, девочка встала.

– Мне пора идти.

Мальчик кивнул.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Тия. А тебя?

– Тамит. Ты еще придешь сюда? – спросил мальчик. Он выразительно посмотрел на девочку и неожиданно признался: – У меня мало свободного времени, но когда оно бывает, я играю в игры, в которых становлюсь тем, кем хочу. Воином, жрецом, даже… фараоном. Если хочешь, мы можем играть вместе. Когда отец снова поедет в Эффе, я попрошу, чтобы он взял меня с собой.

Тия затаила дыхание. Тамит говорил об играх, о которых она мечтала. Девочка обладала пылким воображением, и ей безудержно хотелось проникнуть в нечто недосягаемое, заоблачное, примерить на себя, будто яркие одежды, те великие роли, которые ей не доведется сыграть в реальной жизни.

– Ты учился в школе? – с надеждой спросила она.

Мальчик помотал головой.

– Умеешь читать и писать?

– Нет. Никто из нас не знает грамоты, однако среди наших людей есть свои мудрецы. Молодые плетут циновки и веревки, а старики рассказывают легенды и сказки. Мы близки к тому, что растет из земли, рождается в воде и небе.

Тия с трудом представляла обитателей болот, которые любуются звездами, но промолчала. Ей показалась странной разница между происхождением мальчика и тем, что он говорил. Ее отец презирал тех, кто не владел магией слова, начертанного на папирусе. Он считал, что человек, не умеющий читать и писать, подобен слепцу. Теперь Тия невольно задумалась о том, что, возможно, на свете существует другая мудрость, иной способ познать и увидеть мир.

– Я постараюсь прийти, – пообещала она. – Главное, что бы никто не узнал о том, что случилось сегодня.

Мальчик серьезно, по-мужски кивнул.

– Я никому не скажу.

Девочка вернулась обратно. Дети, пославшие ее на верную гибель, как ни в чем не бывало играли на улице. Увидев Тию, они замерли и смотрели на нее так, будто она явилась с того света.

Девочка подошла к старшему мальчику и бросила к его ногам мертвый лотос. Лепестки чудесного цветка сморщились и поникли, а стебель напоминал червяка.

– Я не буду с вами дружить, – звонко произнесла Тия, – потому что я и правда не такая, как вы!

Сопровождаемая гробовым молчанием, девочка проследовала к воротам своего дома.

Тия успела переодеться, и Небет, выбранив дочь за долгое отсутствие, не заметила, что та явилась домой в испачканном и измятом платье.

Как бы невзначай девочка спросила мать:

– Что за люди живут на болотах?

Небет нахмурилась.

– Они ютятся в тростниковых хижинах, плетут папирусные веревки, ловят рыбу. Они черны, как ил, не стригут волосы, и от них ужасно пахнет. Эти люди – настоящие дикари.

Тия удивилась. Тамит не выглядел дикарем. Но она не видела его отца и братьев. Возможно, Небет права и ей не стоит знаться с жителем болот?

Через несколько дней, словно повинуясь неведомому зову, Тия вновь пришла на берег. Крокодил не показывался. Природа выглядела удивительно безмятежной; складывалось впечатление, что на свете не существует ни опасности, ни разочарований, ни смерти.

Девочка присела на камень и загрустила, потому что понимала: сегодня Тамит не придет. Тия замечала, как она, подрастая, постепенно отдаляется от родителей. Девочка втайне осуждала мать, которая столь быстро привыкла к образу жизни захолустного городка, и не вполне понимала отца, который, напротив, думал только о Фивах, скорбел об утраченных возможностях, не замечая ничего вокруг. Он ревниво и упорно обучал Тимеса грамоте, неустанно повторяя, что сын должен вернуть то, что по воле судьбы потерял он, Анхор, и почти не вспоминал о Тие. Вероятно, отец полагал, что она всем довольна, так же как Небет и Харуя. Просторный дом, ухоженный сад, пекарня и кухня, покладистые слуги – чего еще может желать женщина?

Прошло много времени, прежде чем Тия полюбила Эффе. Полюбила вставать на рассвете, когда тело полно сонного тепла, выходить в сад, забираться на стену и вдыхать прохладный воздух. Девочка всякий раз с трепетом дожидалась момента, когда солнце выглянет из-за горизонта и окрасит далекие горы в нежно-розовый, а затем – в бледно-золотой цвет. В этот час городок оживал, люди брались за дела, ночные сны и печали минувшего вечера растворялись в дневной суете.

Когда наступал горячий, сухой и душный полдень, горы делались пепельно-серыми, почти терялись в знойной мгле, от облаченного в камень города веяло жаром, все вокруг замирало, и даже пальмы опускали свои изумрудные опахала.

В Фивах поутру тоже было восхитительно: бесчисленные кровли домов, величественные храмы, густые сады – все тонуло в золотой дымке. Небо окрашивалось в цвета речной воды, а редкие облака напоминали перламутровые раковины. Человека, живущего в этом городе, никогда не покидало ощущение торжественности, праздничности, ожидания и близости чуда.

Зато здесь, в Эффе, она училась понимать и ценить простые, данные от начала мира вещи. К тому же с некоторых пор на свете существовало нечто такое, что сполна заменяло Тие жизнь в Фивах. И вообще, реальную жизнь. Это были игры с Тамитом.

Дети все-таки встретились – на том же месте, на берегу заводи, в которой обитал гигантский крокодил. Встреча была случайной, хотя все это время оба желали увидеть друг друга. Поначалу они не знали, о чем разговаривать, но постепенно не только нашли общий язык, но и научились предаваться увлекательнейшим занятиям.

Сюжет истории обычно придумывал мальчик. Тия исполняла все женские, а Тамит – все мужские роли. У него была удивительная, ничем не скованная, свободная, как полет птицы, фантазия. Тия помогала мальчику отыскать невидимые дороги в мир, о котором он не имел понятия. Замирая от удивления, Тамит слушал ее рассказы о Фивах, о торжественном движении колесницы фараона, окруженной отрядом хорошо вооруженных солдат, о процессии придворных и жрецов, об ослепительно-белых одеждах богатых горожан, пожелавших увидеть живого бога. О безупречно правильных конусах гробниц, которые врезались в небо, вызывая у человека изумление и восторг.