Франческа Шоу - Дочь адмирала

— Был. Его убили при Трафальгаре. Это адмирал Уайтт.

— Да ну, мэм! — Лицо кока засветилось добротой. — Я служил под его началом в Копенгагене. Тогда он был еще капитаном. Там мне ногу покалечило. Меня списали на берег, и я стал трактирщиком, но недолго им пробыл. Уж больно скучно после моря. — Он прошаркал по камбузу, волоча правую ногу, взял большой нож и стал резать лук. — Вот тогда-то меня и взял к себе его светлость. Я с ним уже два года плаваю.

— Но наверняка интереснее содержать таверну, чем плавать на господской яхте, — с улыбкой заметила Хелена.

Кок загадочно на нее посмотрел.

— Как сказать, мэм. Как сказать… Не желаете ли перекусить?

Хелена решила, что подготовка к обеду не займет у нее много времени — надо всего лишь умыться и расчесать волосы. Но она ошибалась, так как то, что она нашла в сундуке и комоде, привело ее в замешательство, и она долго стояла в нижней юбке среди кучи одежды, разглядывая вещи из французского шелка и кружева. Все было сшито превосходными мастерицами, а неприлично прозрачное дамское белье украшали оборочки и вышивка. Хелена гладила тонкую материю и думала о том, что его светлость не скупится для своих дам. Значит, все, что говорили о его любовницах, — правда.

Но ей необходимо чистое белье, и она наденет то, что здесь имеется! Правда, где-то глубоко в подсознании звучал противный голосок, шептавший ей, что очень приятно, когда тебя осыпают подобными щедротами.

Когда его светлость постучал в дверь, Хелена уже надела шелковое платье цвета морской волны, сверху для приличия накинула газовый шарф, а с другого платья сняла кремовую ленту и завязала ею волосы, подняв их наверх. Непослушные завитки обрамляли лицо, а кудри свободно вились по шее. Ни рисовой пудры, ни духов, ни украшений у нее не было, и на этом туалет закончился.

Но Адаму оказалось вполне достаточно и того, что он увидел, — на его лице отразился восторг, когда она появилась на пороге каюты в ореоле отблесков свечей. Он взял ее руку и церемонно поцеловал, словно она была дебютанткой, которую он собирался сопровождать в Альмакс, а не на ужин à deux [8] Вдвоем (фр.). в таверне.

Он помог ей надеть плащ и сойти вниз в поджидавшую лодку.

Двое матросов сидели на веслах и молча гребли, но Хелена чувствовала себя смущенной оттого, что они, вероятно, считают ее поведение неприличным. На берегу она натянула на лицо капюшон плаща. Ей казалось, что вот сейчас кто-нибудь из респектабельных горожан обернется и укажет пальцем на любовницу его светлости.

Адам взял ее под руку, и она вздрогнула.

— В чем дело? Вам плохо?

Рука Хелены дрожала, и он понял, что она волнуется. Да и сам он теперь, когда они сошли на берег, вдруг ощутил на себе груз светских условностей. Возможно, она не уверена, что он поступит с ней так, как полагается джентльмену. Что ж, за ужином он рассеет ее сомнения.

Хелена сняла плащ только тогда, когда за ними закрылась дверь отдельной гостиной, куда их провела миссис Треуотер.

— Рада снова увидеть вас, мисс. Прохладный вечер, не так ли? Но здесь у камина вы согреетесь.

Хелена поблагодарила и подошла к огню согреть руки, пока Адам заказывал вино. Она отметила, что хозяйка и виду не подала, что сегодня уже встречалась с Адамом.

Волнение у нее немного улеглось, когда они уселись за стол, а миссис Треуотер стала подавать кушанья. Она обслуживала их сама, принимая блюда от мальчика-слуги. Видно, в «Гербе Годольфина» считались с желанием его светлости соблюдать осторожность.

После супа последовало куриное фрикасе, затем жареная рыба с зеленью. Хелена удивилась своему аппетиту. А разговаривали они исключительно о еде.

— Попробуйте рыбу, милорд. Она на редкость свежая. А соус из каперсов очень вкусный.

Адам взял блюдо с рыбой. Он поддерживал вежливую беседу и наблюдал за напряженным лицом Хелены. Наконец она расслабилась. Очевидно, привычный обеденный ритуал ее успокоил, и она ему улыбнулась.

— Надеюсь, вы больше не волнуетесь за вашу маму — человек, которому я поручил доставить письма, вполне надежный, — сказал Адам, наполняя ее бокал вином.

— Рада слышать это, милорд. Я понимаю, сейчас уже не стоит волноваться, но все равно не перестаю думать о том, что она пережила, когда Джон пришел домой и сказал ей, что меня унесло в море. — Хелена сделала глоток вина и спросила: — А этот рыбак часто отвозит ваши письма?

— Достаточно часто, раз я ему доверяю, — спокойно ответил Адам и слегка приподнял бровь — он понял, что она пытается выудить у него секреты. — Из того, что я слышал от вас о леди Уайтт, она здравомыслящая женщина и не подвержена излишней нервозности.

— Да. Когда папа находился в плаванье, она всегда говорила, что не поверит в худшее, пока не увидит посыльного с его шпагой: если бы она верила всем донесениям из Адмиралтейства, то уже не один раз была бы вдовой!

— Хотите крабов под маслом? — Адам передал Хелене кушанье и налил в другой бокал белого вина. — Попробуйте — оно лучше подходит к рыбным блюдам.

Хелена сделала маленький глоток — вино оказалось вкусным и менее крепким, чем красное.

— Моя мама славится в научных кругах своей ученостью. Она говорит, что ничто так не отвлекает от неприятностей, как чтение истории спартанских войн!

Адам с хрустом разломил клешню краба и заметил:

— Согласен. Хотя мой опыт изучения греческих войн ограничен постоянной поркой в Итоне из-за плохих переводов.

— Должна признаться, милорд, что я тоже не большой знаток классической истории, несмотря на все мамины усилия. Что касается Джона, то его интересует исключительно римский флот.

— А, да, ваш брат… Вы говорили, что он интересуется кораблями.

— О Господи, он такой шалун. Но тогда я не предупредила его о том, что нельзя забираться на вашу яхту…

В комнате было очень тепло. Хелена чувствовала, что у нее горит лицо. Интересно, от чего: от воспоминаний о первой встрече с Адамом Дарвеллом или от вина?

— Для мальчика его возраста вполне естественно проказничать. Я был таким же. Бредит морем?

— Да! Он больше ни о чем не думает, но ему надо подрасти, чтобы дядя взял его с собой в плаванье. Бедняжка Джон боится, что война вот-вот может закончиться!

— Думаю, это маловероятно, — мрачно произнес Адам. — А кто ваш дядя?

— Коммодор сэр Роберт Брейки, мамин брат. Он сейчас в Средиземном море.

Появилась миссис Треуотер с блюдом орехов и портвейном. Она поставила графин перед Адамом и удивленно взглянула на Хелену, которая не поднялась из-за стола, чтобы оставить его светлость одного.

— Есть другая гостиная, мисс, — многозначительно произнесла хозяйка. — Напротив, через коридор.

— Да? Благодарю вас, миссис Треуотер. — Хелена улыбнулась хозяйке, но осталась сидеть.