Сесилия Грант - Любовь и расчет

И уж конечно, ей не стоило во время первого визита в дом Харрингдонов отвлекаться рассеянными мыслями о мистере Блэкшире. Здесь сидела ее тетка и разглядывала ее с таким видом, как будто приценивалась, какое впечатление Кейт произведет, если ее представить на балу в благородном собрании. А возможно, она думала, как приятно будет отбирать ухажеров для девушки, которая привлекает их, как цветок пчел, когда официально станет ее патронессой.

— Что ж, мисс Смит и миссис Смит. — Внимание леди Харрингдон в один миг переключилось. — Полагаю, самым лучшим для сэра Джорджа будет наличие соперника, а то и двух. Вы не в курсе, будет ли он во вторник на рауте у леди Эстли?

Леди Эстли! При упоминании этого имени у Кейт подскочило сердце и в груди загорелся настоящий огонь желания. Упоминание этого имени здесь вскоре после того, как впервые прозвучало за обеденным столом у Уэстбруков, показалось счастливым предзнаменованием и промыслом судьбы. Она непременно должна пойти на этот раут. Возможно, леди Харрингдон обдумывала этот план, пока ее разглядывала, что в какой-то степени объясняло ее внезапное обращение к дамам Смит на эту тему.

Они еще немного обсудили сэра Джорджа, появление которого там представлялось сомнительным, немного поговорили о великолепном столе леди Эстли и ее неизменной привычке приглашать ровно столько людей, сколько могло комфортно разместиться в бальном зале и соседней комнате, где играли в карты. И ничего не было сказано о включении мисс Уэстбрук в число приглашенных, когда пробили часы и мать и дочь Смит поднялись, чтобы распрощаться.

Вдовствующая графиня тоже сделала попытку подняться, медленно и с заметным усилием. Кейт проворно подскочила на ноги, чтобы броситься на помощь бабушке, но остановила себя. В этом доме так не поступают. Молодая гостья не должна была этого делать.

И действительно, на помощь вдове поспешили мужчины, и леди Харрингдон тронула свекровь за запястье.

— Подождите минутку, ваша светлость, — мягко, сказала графиня и указала на дверь. — Видите, сюда идет лорд Харрингдон, чтобы помочь вам подняться и отвести в вашу комнату.

— Лорд Харрингдон. Очень хорошо.

Вдова вновь опустилась в свое кресло. Имя лорда Харрингдона как будто прозвучало для нее пустым звуком. Даже когда он подошел к ее креслу, чтобы помочь с одной стороны, а слуга — с другой, выражение ее лица ничуть не показало, что она видит перед собой сына. Так что, возможно, папа был не единственным сыном, которого забыла родная мать.

Кейт стояла в ожидании, следуя примеру матери и дочери Смит, чтобы вдовствующая графиня первой вышла из комнаты. Скользнув по ней взглядом, граф кивнул. Внезапно смутившись, Кейт опустила голову и отвела глаза. Ей было неловко видеть, как он поддерживает свою нетвердо стоящую на ногах мать, которая наверняка нянчила его на руках, когда он был ребенком.

— Мисс Уэстбрук, будьте любезны немного задержаться. — Тихая команда леди Харрингдон вернула Кейт к действительности и ее миссии. — Можете присесть.

Кейт села. Теперь у них с графиней состоится приватный разговор. Нужно стряхнуть с себя паутину сантиментов и напрячь мозги.

Дамы Смит попрощались и через двойные двери вышли из комнаты. Леди Харрингдон кивнула в их сторону.

— Милая девочка, — сказала она, когда женщины уже не могли их слышать. — Характер выше всяких похвал. Жаль, что не удалась лицом.

Кейт несколько оторопела. Но разве сама она не придерживалась аналогичного мнения о внешних данных мисс Смит? Разве не заостряла своего внимания на недостатках ее подбородка и лба? Так что не стоило возмущаться, что тетка позволила себе высказать подобное мнение вслух в частной беседе.

Она тоже сделала жест головой в сторону ушедших матери и дочери.

— У нее очень красивые глаза. — Три года у мисс Лоуэлл научили ее правилам ведения такого рода разговоров. Важно было соблюдать баланс: не поддаваться неприличествующей критике другого лица, но и не упрекать его в этом открыто. — И держится она, как ваша светлость заметили, добросердечно.

— Даже чересчур, сказать по правде. Она, возможно, думает, что просто любезна с сэром Джорджем Бигсби, но держу пари, что он воспринимает ее доброту как поощрение своих ухаживаний. Тем горше будет его разочарование, когда она ему откажет. — Графиня закрыла веер, позволив ему повиснуть на запястье, и подняла спаниеля к лицу, чтобы адресовать дальнейшие слова в его недовольную мордочку. — Кроме того, ее доброта способствует его переоценке своих чар. Теперь он повысит свои запросы, когда начнет ухаживать за следующей молодой леди. Женщины в долгу перед другими женщинами за то, что помогли мужчинам сделать более точную оценку. — Она опустила спаниеля. — А что вы думаете, мисс Уэстбрук?

— Я думаю, что должна считаться с мудростью вашей светлости. — Скромная улыбка в сопровождении скромно потупленного к ковру взора. То, что тема разговора столь быстро переключилась на ухаживание, послужило добрым знаком. — Ваш успех в собственном браке и удачном замужестве ваших дочерей говорит сам за себя.

— Вы мне льстите. Однако делаете это довольно искусно. — В глазах графини блеснули веселые огоньки. — А как вы, моя дорогая? Как случилось, что столь красивая и благовоспитанная молодая леди все еще не замужем? Только не говорите мне, что не было предложений.

Их у нее и вправду не было. Чем Кейт несказанно гордилась. Она всегда бдительно наблюдала за намерениями мужчины и если замечала их серьезность, то спешила убедить его в тщетности его намерений, прежде чем он успевал сказать или сделать нечто такое, о чем будет вспоминать с горечью обиды.

Но сообщать об этом леди Харрингдон было необязательно.

— Я знаю, что в моих жилах течет кровь Уэстбруков и к чему это обязывает.

Кейт слегка приподняла голову и ощутила, как ее голос резонировал где-то под ребрами.

— Жаль, что ваш отец был иного мнения, — ответила графиня без колебания. — Если помните, только половина ваших предков восходит к нему. О второй мы и говорить не будем, лишь укажу, что они делают невозможной партию, достойную имени Уэстбруков. Жаль, как я уже сказала. — Она покачала головой, воплощение благовоспитанного сожаления. — Вы могли бы стать бриллиантом своего сезона.

Кейт сидела в полной неподвижности. Она не позволит ни единому мускулу дрогнуть на своем лице, хотя речь графини подействовала на нее, как ушат холодной воды, обрушившейся на голову.

Какая же она была глупая и самоуверенная. Ее услужливое воображение наделило леди Харрингдон льстивым для себя планом и мотивацией, в то время как у нее не было ни единого доказательства в пользу этих фантазий. Мистер Блэкшир предупреждал ее, что она строит воздушные замки, и оказался прав.