Барбара Картленд - Незабываемый вальс

Больше всего на свете он не любил оставаться в дураках. Граф Ирвин Хоксхед гордился своим опытом и умением безошибочно понять человека и его характер, но в этот раз он переоценил свои способности.

Всю прошлую ночь граф не мог заснуть и только удивлялся, как мог он не почувствовать, не раскрыть ее намерений, как мог так глупо попасться, словно неопытный юнец!

«К черту, я не хочу больше вспоминать о ней», — решил он, но настроение его надолго было испорчено. Плохая погода еще больше способствовала мрачному состоянию духа.

Граф привык к плаваниям и легко переносил морские путешествия, но сейчас он опасался за лошадей, которые испугались штормящего моря. К тому же гостиница в Кале, где он остановился на ночлег, не отвечала его представлениям о комфорте.

Однако граф остался доволен едой и после сытного завтрака велел подать лошадь. Он поехал верхом, а верховой занял место на козлах. Граф обычно брал с собой не только собственную коляску, запряженную четверкой лошадей, но и двух верховых. Таким образом он мог в любое время упражняться в езде.

Утро было свежее, но ближе к полудню стало жарко. Граф взмахом руки остановил коляску и пересел в нее.

Верховые в напудренных париках, в белоснежных бриджах и облегающих ливреях придавали оттенок элегантности черной с желтым коляске и упряжке черных как смоль жеребцов.

Граф надеялся позже еще проехаться верхом, но начал моросить дождь.

Он положил ноги на противоположное сиденье и откинулся на спинку. Думы о леди Марлин вновь овладели им, и сердце его, как любила говорить старая няня, опять заныло.

Погруженный в свои мысли, он не заметил, как коляска остановилась. К действительности графа вернул лакей: он спрыгнул с козел и открыл дверцу.

— В чем дело? — спросил граф. — Почему мы стоим?

— Впереди по дороге столкновение, милорд.

— Что-нибудь серьезное?

— Сдается мне, французская повозка, кажется, они ее зовут… дилижанс, столкнулась с почтовой каретой.

Лакей вновь посмотрел на дорогу и добавил:

— Порядочная свалка, милорд, и лошади, и люди — все смешалось.

— Иди посмотри, нельзя ли как-нибудь помочь, — приказал граф, — и сразу же поедем дальше.

— Да, милорд, — нерешительно ответил лакей и закрыл дверцу коляски.

Граф не имел ни малейшего желания вмешиваться в случайное дорожное происшествие.

Такие столкновения стали в последнее время обычным явлением. Узкие дороги были переполнены быстрыми почтовыми каретами, колясками и дилижансами. Почтовые кареты поворачивали на большой скорости и врезались в крестьянские повозки, в Англии запряженные обычно медлительной старой лошадкой, а во Франции — двумя ленивыми белыми волами. Неудивительно, что в результате и люди, и животные получали серьезные увечья.

Граф по праву гордился тем, что за много лет езды — и езды довольно быстрой — он ни разу не попадал в дорожные происшествия. Он объяснял это не просто везением. Весь секрет был в трезвом расчете, его-то порой и не хватало иному кучеру.

Графу очень не хотелось застревать на дороге надолго. Кони должны еще успеть отдохнуть за ночь перед завтрашней дорогой. Сам он с большим удовольствием остался бы в Лондоне, но не мог же он отказаться от поручения премьер-министра. Чем скорее миссия, возложенная на него Дизраэли, будет выполнена, тем лучше.

Он понимал, что с таким заданием ему не справиться за день и даже за неделю. И только при большом везении на это уйдет не так много времени. В любом случае все, что поведает ему кто-то один, надо будет сверить с рассказом и мнением кого-то другого. Граф представил многочасовые разговоры во дворце Тюильри с приближенными к императору особами и длинную вереницу людей, к которым ему придется обратиться за помощью. Он тяжело вздохнул.

Но была у этой поездки и приятная сторона. Париж славился своими женщинами, их особым загадочным очарованием, красотой и милым сумасбродством. Надо ли говорить, что не их прочила бабушка в графини Хоксхед. Но эти «леди» знали толк в любви — хотя любовь в данном случае не совсем подходящее слово, — и это со многим примиряло графа. Несомненно, развлечение было не из дешевых, но оно того стоило.

Граф как раз размышлял, которую из известных куртизанок он навестит первой. Ирвин Хоксхед перебывал уже у многих, и в подобных заведениях наслаждался не только обществом прекрасных женщин, но и старых друзей. Особенно много знакомых надеялся он встретить в доме у королевы всех куртизанок Ля Паивы. К тому же она могла знать об отношениях Франции и Пруссии больше, чем кто-либо другой, потому что в подобной компании легко развязывались языки и выбалтывались многие секреты.

— Первым делом поеду к ней, — решил граф.

В это время дверца коляски опять открылась.

— Можем отправляться, милорд, — сообщил лакей. — Там жуткая неразбериха, но мы ничем не в силах помочь. С ними сейчас какой-то человек, кажется доктор.

— Тогда не стоит больше задерживаться, — согласился граф.

Лакей уже собирался отправиться отдавать распоряжения, но застыл на месте, когда с другой стороны открылась дверца и в коляску, к великому удивлению графа, проскользнула молоденькая девушка.

Пока граф изумленно смотрел на нее, она села напротив и тихо, испуганно попросила:

— Пожалуйста… возьмите меня с собой… все равно куда, умоляю вас… мне надо во что бы то ни стало выбраться отсюда.

Девушка говорила по-английски. Граф отметил, что она очень молода и очень красива. У нее было маленькое личико, похожее на нежный цветок. В ее огромных голубых глазах застыл ужас, вызванный, вероятно, дорожным происшествием. Шляпка съехала на спину и висела на лентах, которые были завязаны на шее. Ее светлые волосы растрепались, платье испачкалось и в одном месте порвалось. Она нервно сжимала пальцы, словно умоляя графа выслушать ее.

— Как я понимаю, вы попали в столкновение, мадемуазель, — предположил граф. — Но как я могу взять вас с собой? Ведь вы, вероятно, путешествуете не одна?

— Нет… но мои спутники… они, кажется, ранены… Поэтому мне и удалось убежать. — Голосок незнакомки дрожал от страха и волнения.

Граф заметил, что лакей с любопытством слушает их разговор. Он подал слуге знак, и тот закрыл дверцу, но остался стоять тут же у коляски. Его силуэт был виден в окне, закрытом из-за дождя.

— Объясните мне толком, что же все-таки произошло? — спросил граф.

— Я прошу вас… как можно скорее… увезти меня отсюда, — отвечала девушка. — Мне все равно куда… Только увезите, пока меня не хватились… Мне надо бежать.

— Но почему? И от кого?

— Вам непременно надо… это знать?

— Боюсь, что да. Раз уж я взялся вам помочь.

— Я все расскажу вам… обещаю, — торопливо говорила девушка. — Только поедем быстрее. По-моему, один мой спутник — он называет себя пастором — сильно ранен, но мой отец вот-вот очнется. Он сразу бросится на мои поиски.